Откровения Веры

Глава 3

Когда он посмотрел на меня, я еще не понимала, что пропала. Его черные глаза забрали мою душу и мое сердце. Я утонула в его глубоком отчужденном взгляде. Его безразличие остро кольнуло, но виду я не показала, а просто, дружелюбно улыбнувшись, кивнула.

Всё, что я услышала в ответ, было приглашение присесть на стул, который стоял между столом и стеной, возле которой я топталась. Немного оскорбившись таким негостеприимным отношением, я всё же села.

Если бы кто-нибудь спросил меня в тот день, как выглядит их комната, навряд ли я смогла бы ответить. Меня абсолютно не интересовали тогда ни интерьер, ни что-либо другое.

Мы сидели молча, и я уже неловко себя чувствовала, но не осмелилась сказать ни слова. Я просто сидела и смотрела на его склоненную голову.

Сколько прошло времени, пока он оторвался от своего занятия? Мне казалось, что целая вечность.

- Ты что-то хотела? - его вопрос был таким внезапным.

В глазах всё то же безразличие. Слегка округлое смуглое лицо не смазливо. Нет. Оно мужественное. Четко выраженные скулы, густые, четко очерченные брови, твердый уверенный взгляд. Полную картину завершает длинный прямой локон темно-русого цвета, частично скрывающий правый глаз. При короткой челке и еще более короткой стрижке этот пейс действовал на меня как-то странно, будто всё дело было в нём. Конечно это не так. Но именно локон я вспоминаю в первую очередь, думая о (перечеркнуто: "тебе") нем. Когда он напрягал руки, мышцы внушительно намекали на то, что он занимается спортом.

Его вопрос звучал так, что мне захотелось скрыться, и я вдруг вспомнила, зачем пришла сюда.

- Я… просто… - Я понимала, что уже долго сижу, и мне бы стоило уже уйти, но я не хотела уходить. Я хотела сидеть и смотреть на него. И я как-то невпопад спросила, глядя на рукоделие в его руках: - А что это?

- Что? Это войлок. - Несколько секунд он внимательно смотрел на него и, наверное, решив, что я не пойму, сказал, отложив своё занятие на стол, поближе к стенке: - Не важно. Как тебя зовут?

Внутри потеплело, когда его голос стал мягче, и я без раздумий ответила:

- Вера.

- И что же мы будем делать с тобой, Вера?

Звучало довольно двусмысленно, и я растерялась, почувствовав, как щеки начинают гореть. Всё же вставать я не спешила, хоть и буркнула смущенно:

- Я уже ухожу.

- Уходишь? Так быстро? Мы ведь еще даже не успели познакомиться.

Я хотела было возразить, сказать, что я пришла к Артуру, а не к нему, но почему-то промолчала. Наверное, у меня был глупый вид, потому что он вдруг улыбнулся своей незабываемой улыбкой, от которой у меня внизу всё сжалось, и снисходительно сказал:

- Да ты не бойся, я тебя не съем. Чай будешь?

- Буду, - выпалила я, скорее в силу привычки, чем от желания. Жизнь в общежитии не балует, особенно когда живешь на минимальную зарплату и без родительской помощи, поэтому я, как и многие студенты-бюджетники, всегда пользуюсь случаем пожевать чего-нибудь задаром.

- Сакен, - он достал откуда-то снизу сухарики с изюмом и поставил на стол.

- А? - я подумала, что для обычных сухариков это какое-то странное название.

- Сакен, - повторил он, и в его глазах промелькнуло что-то задорное, будто он готов был рассмеяться, хотя он даже не улыбнулся.

- А-а-а-а, - протянула я, делая вид, что всё поняла, хотя вообще ничего не поняла.

- Меня зовут Сакен, - уже разжевал и буквально положил в рот, а мне стало так стыдно, что я даже отвечать ничего не стала, лишь опустив глаза, чтобы только не видеть, как он смеётся надо мной. - Ты учишься в Горке?

- Что? - вопрос застал меня врасплох. Он не смеялся, а говорил со мной приветливым тоном без тени издевки. Я посмотрела на него, и еще гуще залилась краской. Хотя куда уже было гуще. Мне показалось, что рядом с ним я только и делаю, что все время краснею. Так неловко. Мысленно дав себе оплеуху, я ответила: - Нет. Я не учусь.

- Нет? - пришёл его черед удивляться. - Ты уже закончила?

- Я работаю, - пряча взгляд, ответила я и снова покраснела.

Почему это снова произошло? Почему я не могу думать спокойно и веду себя, как дура? Эти вопросы я задавала себе тогда и потом, уже дома, сидя на подоконнике и наблюдая за движением на вечерней улице.

- Правда? - заинтересованно спросил Сакен (как же мне нравится писать и произносить это имя!)

- Да.

- И кем работаешь?

- Машинисткой, - снова порция смущения на моих щеках.

- Это… ты что, водишь поезда?

- Да нет! - я вдруг прыснула, и смущения как не бывало. - Я печатаю на печатной машинке.

- На печатной… - он пробежался пальцами по столу и тепло улыбнулся. - Теперь понятно.

Закипела вода, и мы, наконец-то, приступили к чаепитию. Он закидал меня вопросами, на которые я с готовностью отвечала. А потом пришёл какой-то паренёк, которого я еще не видела, и представился. Имя его тоже для меня было диковинным - Самат. Глаза у него узкие и губы тонкие. Черные, как смоль волосы. Какой-нибудь узбек или казах, подумала я.

С его приходом я опомнилась и поспешила уйти. Сакен проводил меня до лестничного пролета и сказал:

- Приходи еще.

- Еще? - я так обрадовалась его приглашению, будто ждала этого всю жизнь. И хоть я и смутилась, но всё же довольно быстро согласилась: - Хорошо.

- Приходи завтра.

- Я работаю…

- Ну, приходи после работы.

- Хорошо, я приду.

Окрыленная, я побежала домой, напрочь забыв про Артура.

***

Далее было несколько густо зарисованных строк, но свое имя, выдавленное той же пастой сверху, Сакен высматривал не единожды, гадая, что же она так усердно зачеркнула.

Сколько бы ни читал строки их знакомства, никак не мог понять, как она могла помнить всё настолько хорошо. Он с трудом вспоминал эти детали даже читая, а не было бы этой тетради, так он и не вспомнил бы, как и когда они познакомились в принципе.

Мужчина ещё какое-то время смотрел на эти художества, закрыл тетрадь, убрал обратно в ящик письменного стола, не забыв закрыть на ключ, и устало поднялся.

Четверть восьмого. Ужин уже давно на столе, но Айгуль его не беспокоит беспрестанным жужжанием. Она тихая и послушная.

Красавица Айгуль до сих пор вызывает зависть у большинства его соратников, коллег и даже не скрывают этого. Конечно, урвать такую красавицу у Дияра Уызбайулы вместе с его благословением в виде семейного бизнеса, оказалось не каждому под силу. Сакену повезло - его дедушка был крестным отцом брату Айгуль. Ержан обожал и деда, и самого Сакена, что сыграло немаловажную роль в будущем красавицы. Успехи братьев в институте впечатляли расчетливого Дияра, и он сразу подметил острый ум и железную хватку дельца у старшего и всячески поощрял его интерес к дочери. Правда, сам Сакен этот интерес не живо-то и проявлял, довольно пассивно отвечая на красноречивые взгляды девушки..

Поэтому когда родственники сообщили ему о женитьбе, он уже знал, кого ему предстоит “осчастливить”. О том, что он не хочет жениться, даже заикаться не стоило. Ему давно дали понять, что дела семьи должны стоять на первом месте, и никакие отговорки не помогут ему уйти от избранного родителями пути.

Про его счастье знали также и все, кто имел виды на Айгуль.

И всё-таки он женился. Женился, освоился в деле Кашаевых, со временем Дияр помог ему переехать с семьей в столицу Украины и открыть там филиал деревообрабатывающего производства. А позже, когда Сакен уже полностью встал на ноги, обзавёлся друзьями и оброс нужными связями в Киеве и не только, он открыл свою фабрику по изготовлению мебели из дорогой древесины, с разработкой собственного дизайна, с индивидуальным подходом к клиенту.