Откровения Веры

Глава 14

Сакен шумно захлопнул тетрадь. Сделав еще один глоток, уставился на дверь.

Тишина. Сейчас она кажется невыносимой.

Медленно отставив бокал в сторону, поднялся с намерением отправиться в спальню. Ему нужно поспать.

Когда-то давно Самат притащил ему тетрадь со словами: “Не знаю, правильно ли я делаю, но я пообещал отдать это тебе.”

Прошел год или чуть больше того… Он изредка вспоминал её, старался выкинуть из головы те безумные дни и ночи.

В августе их с братом, по обоюдному согласию, расселили в разные комнаты, так что общение сошло на нет. Желания встречаться с кем-либо не было, да и не было той, кто могла перекрыть общее впечатление. Горький привкус разочарования, некоего омерзения не давал видеть в противоположном поле желанность…

Первым желанием при прочтении первых строк было выбросить, сжечь. Почему же он не сделал этого? Почему, скептично перелистнув в конец, открыл последние страницы?

Устало шаркая, почти дошёл до двери, когда услышал звук защелкивающегося автоматического замка. Семья вернулась. Удивительно, как внутри сразу потеплело. Мужчина улыбнулся самому себе и открыл дверь, столкнувшись с маленькой и гордой Айгуль, стоявшей прямо перед ним.

- Ты снова пьешь?

- Где вы были? Я вас весь вечер искал, - слегка заплетающимся языком молвил Сакен.

- Так искал, что даже позвонить забыл? - в голосе женщины слышалась горечь. Она отодвинула мужа и вошла в кабинет, пропитанный терпким запахом алкоголя.

- Айгуль, в чем дело? Где дети?

- Дети у Ксюши, не переживай, - она говорила спокойно и уверенно. - Я отвезла их на время, чтобы они не услышали то, чего слышать не должны. Скажи, кто она? Как давно ты с ней? Или не с ней? Где ты пропадаешь в последние дни?

- О чем ты, дорогая?

- Сакен, я терпела, когда ты по ночам звал меня Верой, но я верила тебе. Верила, что эта девушка давно в прошлом… словно призрак. Но мне кажется, что я ошиблась. Скажи, я ведь ошиблась, так? Ты нашел ее? Или ищешь?

- Айгуль, это не…

В этот момент Айгуль взяла в руки тетрадь. Сакен растерянно глянул и замолчал, не в силах оправдываться...