Страница 42 из 43
— Ну, стало бы у тебя на одного мужа меньше.
Его напускное спокойствие окончательно вывело меня себя. Я треснула его сумкой по плечу и надулась. И продолжала дуться всю обратную дорогу. Меньше на одного! Как будто у меня их десяток! Периодически представляя себя молодой вдовой, я тихонько, но от души ругалась. Когда в предрассветных сумерках перед нами замаячила Академия, маг не выдержал и, подъехав ближе, предложил мировую.
— В конце концов, — посмеиваясь, сообщил он, — беседуя с русалкой, ты была совсем не против овдоветь. А за то, что ты там мизинцем своим размахивала, тебя вообще следовало бы в подвале запереть. Но я же не обижаюсь.
— Идиот! — я попыталась отвесить ему затрещину, но не дотянулась и чуть не вывалилась из седла.
— А еще тиран и деспот, — согласился он и забарабанил в ворота Академии.
Я окинула взглядом порозовевшее небо. Интересно, а тиран и деспот позволит мне поспать или сразу погонит варить зелье? Зевнула во весь рот и решила, что позволит. Не совсем же он тиран. Да и деспотизм в нем очень редко проявляется.
Так жестоко я еще никогда не ошибалась. Даже не дав переодеться, маг поволок меня в лабораторию алхимиков. Выставил передо мной на стол все необходимые для приготовления зелья банки, склянки, приспособления, ингредиенты и даже приволок откуда-то здоровенный котел на треноге. Затем всучил потрепанный листок с рецептом и… не ушел. А, усевшись рядом, велел варить и не ерепениться. В принципе, правильно сделал. Иначе я уснула бы и здесь. Я немного попыхтела и, придя к выводу, что это таки месть за мизинец, взялась за дело.
Но дело оказалось не из легких. Начать хотя бы с того, что варилась эта пакость целых пять часов! И все это время ее нужно было помешивать! Несколько раз в котле что-то взрывалось, так что к обеду всю лабораторию заволокло густым едким дымом. В первый раз у меня получилась какая-то бурда. Бурду пришлось вылить и начать все заново. А я честно порадовалась, что русалка выдрала не одну чешуйку, а несколько. В итоге, когда маг уже плюнул на «воспитательный процесс» и оказал мне посильную помощь, зелье получилось что надо, но меня уже ничто не радовало. Я выпила его залпом и вознамерилась заснуть немедленно. Но Ян все-таки утащил меня в свою комнату. Почему именно в свою, мне на тот момент было неинтересно, да и на мнение одногруппников было уже откровенно начхать. Так что магу посчастливилось проспать до следующего утра в одной постели с живым трупом, именно такой я себя и чувствовала.
Последний месяц перед сессией назвать рутинным у меня не поворачивался язык. Хулиганистые адепты хулиганили с удвоенной силой в предвкушении скорых каникул. Без потешного происшествия не проходило ни дня. Девицы, радуясь тому, что можно наконец-то скинуть теплые шкурки, расцветали пестрыми нарядами. Солнышко пригревало все жарче, почти по-летнему. Так что, к экзаменам все предпочли готовиться на свежем воздухе, располагаясь прямехонько на свеженькой травке-муравке в академическом дворе. Я не была исключением, отчего мои волосы постепенно выгорали, все больше приобретая золотисто-русый цвет, а лицо несколько посмуглело. Лайн безостановочно меняла женихов и выглядела счастливой. Я же все свое свободное время проводила в маговой комнате и, недоумевая, пыталась сообразить: как это так вышло, что я уже практически там живу? Вопреки опасениям, бурной заинтересованности однокашников в моей личной жизни не наблюдалось.
Посвежевшая с изгнанием кота бедовая головушка впитывала знания как губка, и насчет сессии я не переживала вообще. Но вот практические занятия буквально выжимали из меня все силы. Ян, стремясь наверстать упущенное время тренировок, измывался надо мной с особым старанием. А я все ломала голову: почему во время занятий отсутствовал он, а страдать теперь должна я?
К слову, Василий стал нередким гостем в нашей с Лайн комнате (официально я из нее не выезжала, да и вещи по-прежнему оставались на своих местах, поэтому комнату я все еще считала и своей тоже). Правда, отзывался этот паршивец только на Эдуарда. На Ваську — ни в какую! Вести с ним философские беседы скоро вошло у меня в привычку. Конечно, его ответное мяуканье было совершенно непонятно, но это и к лучшему. Помню я, чего этот охальник наболтать может!
Вот так в веселой кутерьме гудящей, словно муравейник, Академии наступило время проверки усвоенных нерадивыми адептами знаний. Половина экзаменов была письменной, и с ними не возникло никаких трудностей. Почти все ответы я знала и так, а что не знала — то списала. Вторая половина экзаменов была устной. Для подготовки к ним пришлось поступиться ночным сном, освежая в памяти первые и, как следствие, полузабытые лекции. Но и с этим испытанием я справилась без особых проблем.
Однако не успела я как следует обрадоваться успешному окончанию первого курса, как дражайший супруг в качестве завершающего издевательства подложил мне свинью на последнем практическом занятии в этом семестре.
Вообще-то я, угнездившись на подоконнике в тренировочном зале, намеревалась склонить его в пользу небольшого праздничного пикника в соседнем лесу. Тем более что повод есть, да еще какой! Сессия закрыта — раз! Мы свободны, как птицы в полете, — два! Я умница и отличница и вообще за последние две недели переучилась — три! Но все мои надежды разбились вдребезги о его ослиное упрямство и непоколебимость.
— Надеюсь, ты уже освоила технику плетения «саламандры»? — не дав мне и рта раскрыть, с ходу начал он.
— Может, придумаем что-нибудь поинтереснее? — заискивающе улыбнулась я.
— Лета, твои выкрутасы со мной не пройдут! Немедленно поднимай свою ленивую задницу и приступай к занятию!
— К занятию чем? — мурлыкнула я, не двигаясь с места.
— Практикой! И пуговки верхние на рубахе застегни. Ты меня отвлекаешь.
Я коварно расстегнула еще одну пуговку и притворно вздохнула:
— Ян, ты зануда! Только посмотри вокруг — солнышко светит, птички поют… адепты вон по углам тискаются… я тоже хочу! Почему мы не можем хоть одну практику посвятить чему-то более приятному, нежели боевые заклинания?
— Потому что я обещал Верховному, что некоторые изменения в наших взаимоотношениях не повлияют на качество твоего обучения.
— Свалишь мою неуспеваемость на то, что я дубина стоеросовая и дрессировке не поддаюсь!
— И не надейся! Забыла, что я еще тогда сказал?
— Нет, не забыла. Ты сказал, что ведьма-недоучка в качестве супруги тебя не прельщает. И что ты теперь вообще три шкуры с меня будешь спускать… И ведь спускаешь!
— Просто я не хочу в один прекрасный день вернуться на выжженное пепелище, образовавшееся на месте нашего дома, который ты по неосторожности спалила к чертовой матери!
— Безобразие! — я невзначай расстегнула еще одну пуговку. — Во-первых, у нас и дома-то пока нет, было бы о чем переживать! А во-вторых, ты отчитываешь меня за то, чего я еще даже не сделала!
— И, надеюсь, не сделаешь. А дом — дело наживное, — магу, видимо, надоело со мной бодаться, поэтому он самостоятельно застегнул все пуговки, сдернул меня за руку с подоконника и поплотнее закрыл окно. — Давай, начинай!
— Ян, я вовсе не хочу, чтобы ты умирал в корчах! Слышишь, я не хочу тебя сжигать!
— Приятно слышать. Но ты сперва все же попробуй правильно составить заклинание!
— Ну ладно. Сам напросился.
Итак. Принять классическую боевую стойку. Правая нога чуть отставлена назад, правая же рука занесена над головой. Вдох. Несколько плавных движений. Соприкосновение ладоней. Причудливое сплетение пальцев…
Вообще, все так называемые пассы и различные конструкции, кои меня заставлял выплетать наставник из собственных конечностей, были до умопомрачения смешными. Я даже пару раз уговаривала его бросить всю эту магическую ерундень и открыть свой собственный театр теней. И оба раза выслушивала долгую и нудную лекцию о пользе магических наук как в повседневной жизни, так и в целом для дальнейшего развития человечества. Я тогда, правда, оговорилась, что человечество уж как-нибудь и без моей посильной помощи разовьется, но маг был неумолим…