Трудиться. Учиться. Влюбиться?..

Гексаграмма тоже не желала вести себя прилично, все чаще выстреливая в разные стороны короткими ветвистыми разрядами. Призванная сила должна быть использована. Тьма не прощает ошибок.

— Сейчас же взорвется! — выпалила я. — Надо ноги делать!

— А мне плевать! — яростно выплюнула мне в лицо ведьма. — Все равно сдохну, так хоть тебя с собой прихвачу! Тьма любит подарки, а чистые души — особенно!

— Дура! Ты же весь замок прихватишь! Пусти!

Я совсем не была уверена, что смогу вобрать в себя всю эту чужеродную силу и не сойти с ума или не преставиться тут же, на месте. Но попробовать была обязана. Мне было что терять и за что бороться. За кого бороться.

— Ни за что!

Ведьма вытеснила меня в коридор окончательно. В кишкообразном проходе сильно не размахнешься. Я прижалась спиной к стене, отчаянно высматривая щель в обороне чертовки. Куда там! Я уже почти выдохлась, а она двигалась все так же легко и проворно, как и в начале схватки. Рано или поздно шею она мне, конечно, намылит. Но лучше поздно, чем рано. Чернокнижница, выгнувшись невероятным образом, едва не пропорола мне горло. Но я, лишь каким-то чудом увернувшись, отделалась лишь располосованной щекой. Дернулась, прикрывая рукой лицо. Под пальцами сразу стало мокро и тепло. Замешкавшись, потеряла драгоценные секунды и успела лишь вскрикнуть, увидев несущиеся навстречу когти-лезвия…

Но удара не последовало. Над ухом коротко свистнул ярко-алый боевой пульсар. Ян. Попал. Ведьма повалилась на меня. Точнее, попыталась. Я с оттяжкой приласкала ее локтем по зубам и бросилась в комнату. В комнате творилось нечто невероятное. Силовые разряды вихрем закручивались в центре гексаграммы, впрочем, пока не выходя за ее пределы. Но это «пока» будет длиться недолго. Я решительно переступила порог… И тут же была схвачена за шкирку и заботливо выставлена обратно в коридор.

— Забирай ведьму и беги! — скомандовал маг. — Я сам разберусь.

— Но…

— Лета, мы теряем время, не спорь со мной!

— Без тебя не уйду, — твердо сказала я и села прямо на пол рядом с бесчувственной чертовкой.

Наемник беззвучно пошевелил губами — мол, сама догадаешься, что я о тебе думаю, — и скрылся в комнате. А мне чего догадываться? Я и без того представляю, какими эпитетами он меня сейчас наградил. Да, дура. Беспросветная, непроходимая дура. Но как же я могу уйти, оставив его здесь совсем одного? Особой помощи от меня, конечно, не дождешься, но и мешать я не буду, честно. Я просто хочу быть рядом. Всегда и везде. Потому что я беспросветная, непроходимая, влюбленная дура.

Я пару раз порывалась сунуть любопытный нос в дверной проем, но так и не решилась. Жизнь дороже. А разгневанный наемник — штука пострашнее даже самой бесноватой чернокнижницы. Вышеупомянутая тем временем слабо застонала и попыталась встать. Я ласково тюкнула ее головой о стену и снова заскучала. Щеку не просто саднило, а жгло так, словно там ковырялись раскаленной кочергой. Удивительно, но кровь остановилась, вполне самостоятельно, запекшись твердой корочкой, будто рану действительно прижгли. Чертовка признаков жизни больше не подавала. Ничего, пусть полежит, расслабится. Пульсар, кстати, задел ее лишь вскользь, так что жить будет. В застенках. Повезло. Или нет, это как посмотреть.

Когда я начала уже всерьез беспокоиться, из комнаты показался Ян. Бледный и тяжело дышащий. Он ловко вскинул на плечо бездыханную ведьму, схватил меня за руку и без разговоров припустил прямо по коридору. Бежать, держась за руки, было жутко неудобно, но так романтично, что я решила не нарушать идиллию.

— Что, рванет? — спросила я.

Наемник согласно мотнул головой.

И грянул взрыв. Я на ходу обернулась. Из конца коридора прямо на нас неслась стена почему-то синего огня. Маг коротко ругнулся сквозь стиснутые зубы. Двух секунд ему хватило, чтобы рывком вытащить из просторной ниши громоздкие доспехи, запихнуть на их место меня и самому утрамбоваться следом. Едва он закрыл отверстие щитом, как мимо пронесся ревущий столб пламени. Щит обуглился, и по нему змейками разбежались трещины.

В нашем убежище было, так сказать, тесновато. Я прилипла спиной к стене, а ведьма упиралась головой мне в живот, затрудняя дыхание. Но я все-таки сумела извернуться и легко коснулась пальцами руки мага, подпитывая его своей энергией. Он благодарно улыбнулся и крепко сжал мою ладонь в своей. Я притихла, вспоминая поцелуй и прикидывая, когда же мы снова сможем остаться вдвоем… Додумать я не успела — ведьма снова начала оживать. Ну как же она не вовремя! Маг страдальчески закатил глаза — видимо, он тоже о чем-то таком думал, шепнул обездвиживающее заклинание и аккуратно щелкнул пальцами по щиту. Тот серой пылью осыпался к его ногам.

Я, осторожно перешагнув через рассыпавшиеся доспехи, выбралась из ниши и присвистнула:

— Вот это силища!

Некогда изящно обставленный коридор опустел — уцелели лишь обугленные стены да каменные плиты на полу.

— Все виды магического омоложения всегда требуют больших энергетических затрат, — Ян сгрузил чернокнижницу на пол и сел рядом, облокотившись спиной о стену. Я последовала его примеру.

— На холодном не сиди! — тут же приказали мне.

Я вытаращилась на него похлеще пучеглазой жабки, но послушно пересела на чертовку. Та протестующе замычала, но на нее никто не обратил внимания. В прохладном помещении становилось ощутимо холодно.

— Последствия выброса? — догадалась я.

Маг кивнул.

— А почему не разнесло весь замок по кирпичику? Что ты сделал?

— Модифицировал заклинание щита, как бы законсервировав изнутри всю комнату, — оживился он. — Здорово, правда?

— Видимо, плохо законсервировал, раз нам чуть пятки не поджарило!

— Просто кто-то вынес дверь, — безапелляционно заявил Ян, — а такое заклинание просто так, в воздухе, повиснуть не может. Его можно как бы «приклеить» к стенам, потолку, полу… А двери не было, и «клеить» оказалось не к чему. Ты отдохнула? Пойдем, а то тут скоро все инеем покроется.

— Что, правда?

— Лета, я шучу. Но еще немного, и пар изо рта пойдет запросто.

Наемник снова взвалил на плечи чернокнижницу. К слову, облик она приняла вполне человеческий. Милая такая девушка, и не скажешь, что ведьма. Вот только волосы ее стремительно седели, а руки покрывались мелкими морщинками. Скоро явные признаки старения затронут и лицо, да и вообще все тело. А нечего красть чужую молодость и заключать договор с демоном! Теперь, с разрушением заклинания, лишенная поддержки темных сил ведьма помимо воли расставалась с уворованными десятилетиями чужой жизни. Вот сейчас вернемся к маркизе, а она вся такая на глазах молодеющая, живее всех живых, засыплет нас благодарностями. Кстати, а живая ли?

— Ян, что с Селеной? — запоздало поинтересовалась я.

— Все в порядке, — устало улыбнулся он. — Ее там сейчас Лайн своими снадобьями отпаивает. Хотя еще чуть-чуть — и ей уже никто не смог бы помочь. Ты молодец, все сделала правильно.

— Мы все молодцы.

— Что с щекой? — мимоходом спросил наемник, когда мы уже дошли до лестницы.

— Ерунда, — покривила я душой. — Неудачно увернулась.

Маг раздосадованно покачал головой:

— Сейчас эту сдадим, и я осмотрю. И понесло же тебя одну! Я ведь мог не успеть…

— Не мог, — уверенно сказала я. — Ты всегда успеваешь.

Взгляд зацепился за досточтимого предка. Близко он подходить не стал, но отчаянной жестикуляцией призывал нас к скорейшему празднованию великой победы. Ян отсалютировал ему свободной рукой и заговорщицки кивнул. Мол, и отпразднуем хорошенько, и тебя позвать не забудем. Хотя чего его звать? Он и так является где захочет и когда захочет.

Стену возле покоев маркизы украшало высокое зеркало. Я глянула в него и невольно отшатнулась. Порез действительно не кровоточил. Но потемнел практически до черноты, заметно припух и… я подошла ближе… от него в разные стороны расползлись крохотные извилистые прожилочки темно-синего цвета. Если специально не присматриваться — и не заметишь, но выглядели они действительно жутко. Что за чертовщина?