Трудиться. Учиться. Влюбиться?..

— Ну, тогда рассказывайте, мы слушаем, — наемник бдительно хлопнул меня по руке, предотвратив неминуемую кражу сала.

Я обиженно запыхтела, но предпринимать повторную попытку не стала.

— Может, мне все это только чудится, — начала Бажена. — Да только уж больно разладилось у нас хозяйство. Ночью будто бегает по избе кто, а зажжешь лучину — пусто. Дети плохо спать стали. Почитай, по несколько раз за ночь убаюкивать хожу. Скотина тревожится, коровы худеют и не доятся почти. Половина кур ощипанными ходят… Не полностью, местами. Да то, может, мальчишки соседские шалят. Не знаю, вроде бы и по мелочи все — посуду найду побитую али пряжу запутанную, да так, что и не распутать, — только неспокойно в доме стало.

— Ну, в принципе, все ясно, — Ян встал из-за стола и накинул плащ. — Дамы, ужин откладывается. У нас намечается небольшая прогулка.

Я взвыла в голос.

— Да ты иди-иди, деточка, — ласково погладила меня по плечу наша хозяйка. — А борщик ваш я в печь поставлю. Чай, не остынет.

Пришлось идти, никуда не денешься. Ян зачем-то выпросил у Евдокии большущий пыльный мешок, судя по виду — из-под картошки. Зная мага, выспрашивать, зачем ему сия ценность, было бесполезно. В нужный момент он сам все наглядно продемонстрирует.

— Тут недалеко, через два дома, — на ходу говорила Бажена. — Вы уж извините, что по ночи к вам пришла, но сил уж больше нет безобразие это терпеть.

— Понимаю, — кивнул Ян. — Кикиморы и мертвому докучат.

— Кикиморы? — я спрятала нос в шерстяной платок, выданный перед выходом сердобольной хозяйкой. — Они же вроде в домах не селятся?

— Еще как селятся! Особенно зимой. Не только у тебя на морозе нос отваливается.

— У меня все отваливается.

— И что мы будем делать? — полуэльфка чередовала быстрые шаги с подскоками, но, судя по клацающим зубам, это не особо согревало. К ночи поднялся пронизывающий ветер, и удовольствия от внеплановой прогулки он не добавлял.

— Изгонять, что же еще?

— Да вы, ребятки, не сомневайтесь, я отблагодарю! — Бажена уже открывала ветхую калиточку, впуская нас во двор.

— Не нужно, мы здесь на практике, — не дав нам и рта раскрыть, отрезал Ян.

А я бы магарыч взяла. Не деньгами, конечно. Едой.

Женщина прицыкнула на молодого кобелька, тявкнувшего прямо из будки, и пригласила нас в дом. Внутреннее убранство было заметно беднее, нежели у Евдокии. Но все чисто прибрано и уютно. И главное, тепло от хорошо натопленной печи.

Я тут же размотала колющий шею платок.

На лавке сидела детвора мал мала меньше. Они немного потолкали друг друга локтями, но, так и не найдя самого смелого, дружно прочирикали:

— Здравствуйте, тетеньки ведьмы и дядя колдун!

Я прыснула.

Ян, сдерживая улыбку, потрепал двоих шалопаев по головам и отослал в комнату. После чего обратился к нашей проводнице:

— Бажена, идите к детям. Как только мы закончим, я вас позову.

Женщина, кивнув, удалилась.

— С чего начнем? — я скинула плащ. Лайн последовала моему примеру.

— Начнем-начнем, — задумчиво пробормотал Ян. — Вот что: ты, Авалайн, бери метлу и начинай мести пол…

— Да тут и так чисто!

— Делай что говорят! Я буду читать заговор, а ты, Лета, ищи маленькую соломенную куклу. Всем все ясно? Тогда за дело!

— А почему как мести — так сразу я? — заканючила подруга.

— Потому что я пока еще ваш наставник! Отставить разговорчики!

— А что за кукла? — это уже я.

— Потом расскажу, — отмахнулся маг. — Девочки, я тоже есть хочу! Чем быстрее все сделаем, тем быстрее вернемся к столу! Так что хватит ныть. Давайте отрабатывайте свои пятерки по практике!

— Изгнание кикимор в нашу практику не входит, — мрачно сообщила Лайн.

— Теперь входит! Живо, я сказал! — прикрикнул наемник, и мы как-то сразу перестали дурить.

Ян, сунув руки в карманы, прохаживался по кухне, во весь голос произнося заговор:

Лайн сосредоточенно выметала несуществующую пыль со всех углов. Я, возмущенно пофыркивая, искала.

Где-то на третьем заходе, когда монотонное повторение бредовой бормоталки начало ощутимо раздражать, я почувствовала, что в комнате что-то изменилось. Прислушалась. Постороннего шума вроде бы не слышно. Но вот неясное присутствие кого-то… или чего-то… И слабо уловимый болотный душок… Я настороженно огляделась.

— Ян, осторожно!

Не успела.

Странное существо размером с хорошо откормленную кошку, до этого аккуратно крадущееся, едва заслышав мой голос, в отчаянном прыжке заскочило магу на спину. Ян завертелся на месте, стараясь… нет, не стряхнуть нечисть, а поймать!

— Лайн, помоги! Не дай ей уйти! — крикнул он. — Лета, продолжай искать, мы справимся!

Полуэльфку не пришлось просить дважды. Мигом подскочив к наставнику, она наотмашь огрела кикимору метлой. Попала по обоим. Ян ругнулся. Нечисть коротко взвизгнула, но с мага не слезла.

Я с удвоенным энтузиазмом принялась за дело. Чай, с одной кикиморой и без моей помощи совладают без потерь.

Тарарам стоял жуткий. Я обшарила уже все углы, но искомой куклы так и не обнаружила. Где я еще не смотрела? Ну же! Я бухнулась на колени и запустила руку в щель под печью. Немного там пошерудила и нащупала что-то… на ощупь определить сложно, но, кажется, это что-то — то, что нужно!

— Ян, нашла!

— Молодец.

Друзья в четыре руки запихивали поверженную кикимору в мешок. А я наконец-то ее рассмотрела. Крохотное костлявое существо обладало крысиной мордочкой и крысиными же лапками-ручками, лисьими ушками и куриными ножками. Одето оно было вполне по-человечески — в латаный-перелатаный сарафан. На голове был повязан замызганный платок, из-под которого торчали козьи рожки. Ну и винегрет! Такое и в пьяном бреду не привидится!

Ян крепко затянул горловину.

— Ну вот и все. Остались сущие пустяки. Вы сожгите куклу во дворе, а я возьму у Бажены кобылу и отвезу эту пакость подальше от деревни.

— Не замерзни только! — попросила я его и накинула плащ.

— Убивать будешь? — кровожадно поинтересовалась раскрасневшаяся от борьбы с нечистой полуэльфка.

— Жалко, — подумав, признался маг. — Она ведь безобидная. Только и может, что пакостить исподтишка. Без меня не уходите, я мигом!

— Ну, рассказывай давай! — пристала я к магу, когда мы, вдоволь наслушавшись благодарно-хвалебных речей Бажены, шли назад.

— Что рассказывать? — попытался отвертеться Ян. — По-моему, все яснее ясного.

— А по-моему, нет! — поддержала меня Лайн.

— Ну, спрашивайте тогда, — покорился злодейке-судьбе в нашем лице наемник.

— Для начала: что это была за кукла, зачем мы ее жгли и что за тарабарщину ты нес? Это ведь не заклинание, а ерунда какая-то!

— Ничего не ерунда. У селян это первое средство от кикиморы, своеобразный ритуал. Нужно мести пол старой метлой и три раза произнести эту, как ты выразилась, тарабарщину. Тогда кикимора покинет дом навсегда.

— И ты действительно в это веришь?! — поразилась я.

— Нет конечно. Но вот сама кикимора поверила. Она не дала мне произнести «говорилку» в третий раз — испугалась. Мне нужно было ее как-то поймать, а обшаривать избу от подпола до чердака не хотелось. Лучший способ заставить домашнюю нечисть проявить себя — попросту ее спровоцировать. К каждой свой ключик-подход есть. По поводу куклы: как только кикимора селится в человеческом жилище, она сразу мастерит и прячет в укромном месте вот такую соломенную фигурку. И пока фигурка в доме, кикимора может вернуться в любой момент, хоть каждый день ее оттуда изгоняй.