Склизкий

В работе над изданием также приняли участие:

Корректорская правка – Наталья Воронцова

Дизайн – Никита Котляров

Иллюстрации – Никита Котляров, Дарья Лазуренко

Об авторе

НИКИТА КОТЛЯРОВ – молодой писатель, работающий в жанрах ужас, фантастика и реализм. Обучался актёрскому мастерству в НГТИ. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Шесть лет учился мастерству прозы у современного классика Руслана Киреева. Никита Котляров усердно работает со словом уже более десяти лет и продолжает писать. В данный момент проживает в Новосибирске.

Предисловие

Как и большинство людей, чье детство выпало на девяностые годы, я стал большим поклонником сериала "Секретные материалы". Для тех, кто не видел это шоу: обязательно посмотрите! Особенно если вы любите ужасы и мистику.

В этом легендарном сериале агенты ФБР Малдер и Скалли занимаются расследованием дел, связанных с паранормальными явлениями. Часть серий объединены по смыслу и образуют основную сюжетную линию, называемую "мифологией сериала". Но большая часть эпизодов к мифологии не относится, а рассказывает об отдельных расследованиях агентов. Такие серии называют "Монстрами недели".

Их я любил больше всего. Малдеру и Скалли в этих эпизодах приходилось сталкиваться с самыми разными страшными существами. Например, Человеком-червем, похожем на антропоморфного бычьего цепня или "Узким" – человеком, способным растягивать свое тело, чтобы пробираться к своим жертвам.

Рассказ "Склизкий" является моим "Монстром недели". Как-то мне захотелось создать собственное чудовище, и вот что из этого получилось.

Склизкий

Она, наконец, поняла:

– Ты ведь никогда не говорил, что любишь меня. Вообще не произносил этого слова. За весь год, что мы знаем друг друга.

Саша вздохнул. С сожалением посмотрел на ужин, что приготовила Юля: картошка со свининой. Что ж, с самого начала было ясно, что этого разговора не избежать, он знал это. Когда-нибудь она заметила бы. Впрочем, глубоко в душе теплилась надежда, что маленькую тайну удастся скрыть на веки вечные. И вот эта надежда рухнула. Но есть другая: можно её запутать. Вряд ли выйдет, но попытаться стоило.

– Неужели?

– Точно тебе говорю! Будешь отрицать? Скажи, когда ты произносил слово «люблю» в последний раз? Не только мне, а вообще? В отношении любимого фильма, например, или еды…

– Ну, когда-нибудь, наверное, произносил. Что за мысли? Может, продолжим есть? –Насадил на вилку кусочек картошки и отправил в рот, усердно делая беззаботный вид. Жалкая попытка скрыть правду. Юля уже все поняла и не отпустит эту тему, как вцепившийся в добычу хищник.

Она широко улыбнулась той самой улыбкой, которая год назад растопила сердце Саши:

– Не пытайся увильнуть. У тебя никогда не получалось ни врать, ни что-нибудь утаить. Особенно от меня.

Саша тоже улыбнулся, хотя пытался удержаться. Не ответить, когда уголки этих губ направляются вверх, непросто, почти невозможно. План стремительно шёл ко дну.

– Ты действительно думаешь, что я никогда не произносил этого слова?

– Скажешь, я не права?

– И с чего бы мне его не произносить? Что в этом такого?

Юля пожала плечами:

– А вот этого я не знаю. Но то, что это так – факт.

– Может, ты просто не заметила?

Улыбка Юли стала хитрой.

– Что? Чего смотришь?

– Скажи, какое твоё любимое блюдо?

– Да ладно тебе…

– Твоё любимое блюдо – плов. Если я ошибаюсь, то ты легко произнесёшь следующее предложение: «Я люблю плов».

Сделал несколько жадных глотков сока и откинулся на спинку стула. Всего пара приёмов – и его уже припёрли к стенке. Можно было получше продумать этот разговор за всё время.

– Боже мой, да ты боишься сказать даже это?

– Ничего подобного.

– Я же вижу. Хотя бы наедине с собой ты можешь сказать «люблю»?

– А зачем мне это говорить, когда я наедине с собой? Знаешь, говорят, что не стоит упоминать имя Господа всуе. А ещё говорят, что Бог есть как раз это слово, которое мы обсуждаем. Так может быть, некоторые слова не стоит произносить лишний раз?

Заранее подготовленный финт. Как оказалось, слабый.

– А какое слово мы обсуждаем?

– Шутишь, что ли? – вытаращился на неё Саша.

Юлия изменилась в лице.

– Не понимаю… Ты изворачиваешься, как змея. Это меня пугает.

– Я тебя умоляю, можем мы оставить эту тему?

Помолчала.

– Почему ты утаиваешь от меня что-то? Почему врёшь? Я же вижу.

Саша нервно потёр глаза.

– Некоторые моменты могут и должны оставаться делом каждого.

– Ты меня любишь?

Его сердце упало. Вот она и спросила. Вот это и произошло. Он заморгал, посмотрел по сторонам, будто ища поддержки. Наконец, произнёс:

– Конечно.

– Так скажи это. Скажи: «Юля, я люблю тебя». Или просто: «Я люблю тебя».

Она вытягивает, вытягивает это из меня…

– Я не хочу говорить то, что и так ясно.

– Значит, не любишь?

– Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.

– Нет, не знаю. Произнеси это.

Саша посмотрел ей прямо в глаза, в её чёрные, как космос, глаза.

– Юля, я не буду ничего говорить.

– Почему?

– Это не имеет значения! – не выдержал он и ударил по столу. Приборы звякнули. На кухне повисла тишина. Юля отшатнулась и затихла.

Саша залпом опрокинул стакан сока, встал, налил воды. Она все так же сидела, застыв в одной позе. Не надо было выходить из себя. Как теперь всё замять?

– Прости меня. Я не хотел. Прости.

Она молчала. Ошеломлённая, испуганная. Смотрела на Сашу. Прядь чёрных волос спадала вниз, чуть прикрывая правый глаз.

– Я хочу услышать правду.

– Правды хочешь? – Их взгляды встретились.

– Да.

Если расскажешь, она сочтёт тебя сумасшедшим.

Будто прочитав его мысли, добавила:

– Чтобы там ни было, я всё смогу понять. Я ведь люблю тебя. Нет ничего такого, что тебе нужно утаивать. Я вижу, ты боишься чего-то, не могу понять что, но это так. Позволь мне выслушать тебя.

– А если откажусь рассказывать?

– Между нами всегда, как заноза, будет этот неразрешённый вопрос. И ты будешь знать об этом, и я. Как ты думаешь, к чему это может привести? Ни к чему хорошему.

Саша сжимал стакан воды в руке и думал.

– Так я была права?

Произнести это было физически больно, словно оторвать коросту от старой раны.

– Да.

– Ты избегаешь этого слова?

– Да.

– Как долго?

– Три. Три года. Примерно.

– Почему?

Саша тяжело вздохнул. Отпустив стакан, подошёл к окну, выглянул. Ночной город. Скобка луны на чёрном бархате. Дожили. Придётся выложить всё. Будет неприятно ковыряться в этом оставившем столько болезненных следов воспоминании, но куда теперь деться? С другой стороны, пораскинув мозгами, возможно, оно и к лучшему, если Юля узнает. Может, конечно, она примет его за дурака, но зато оставит в покое. И он так и продолжит никому, никогда, ни по какому поводу не произносить это слово на «л».