Страница 25 из 54
— Теперь и я.
— А вот это — моя ванная.
Под высоким нависшим выступом плоские камни образовали неглубокую нишу, куда вода, сначала отражаясь от передовых уступов, затем опять от встречных сильных волн, доходила только слабым плеском. Тень сухой скалы накрывала спокойную поверхность.
— Вот так!
Аккуратно, придерживаясь руками за боковые выступы, Джой легла на спину на дно мелкой прозрачной воды. Блеснула зубами и озорными глазами из-под спасительной шляпы.
— Не хочешь лечь рядом?
— Рядом — хочу. Но не сейчас… Океан же!
Глеб отвернулся, расстегнул рубашку так быстро, что Джой даже не успела ничего подробно рассмотреть, снял с шеи и бережно положил на сложенную одежду две золотые цепочки. С наслаждением глубоко вдохнул, подняв к небу руки.
Любой, увидевший в эту минуту тело Глеба Никитина, не поверил бы, что он совсем недавно прилетел из далекой заснеженной страны. На прежний ровный загар за эти дни успели лечь новые красноватые тени, рельефные мускулы спины, шеи, рук блестели под солнцем.
— А ты разве не со мной?
Джой перевернулась в воде. Не отрывая взгляда от Глеба и сощурив при этом задумчивые глаза, она молча покачала головой.
Мгновенно горькая вода обожгла рот, сразу же выступили слезы, смыв первые соленые брызги…
Глеб плыл сильно, в восторге не пережидая небольшие волны, а пропуская их над головой. Постепенно подстроил дыхание, под каждым водяным валом закрывал глаза, оберегая их от соленой воды.
Он хотел добраться до рифа. Преодолеть прибойные метры было достаточно сложно, но дальше океанская волна выровнялась, пальмовый берег уже не качался перед глазами, как маятник, стала хорошо видна светлая рифовая полоска на воде впереди.
Ощущение знакомого ритма взмахов и глубокого дыхания заставило Глеба перевернуться на спину, счастливо и громко закричать. Солнце слепило глаза даже сквозь опущенные веки. И он снова мощно заработал руками.
Лодка, до этого стоявшая у рифа, заметно переместилась влево, к берегу. Глеб чертыхнулся про себя: он хотел договориться с рыбаками о покупке лангустов. Блики солнца, линия горизонта, плавная вода, прохлада охватывала все тело… Он плыл спокойно, наслаждаясь мягкой усталостью, понемногу вливающейся в руки, в ноги, в наполненную непривычно свободным воздухом грудь.
Кто-то крикнул.
Он еще раз нарушил выбранный ритм, остановился, поискал взглядом оранжевую моторку. Повертел головой, крутанулся в воде всем телом.
Лодка, высоко подняв нос, уже стояла у самого берега. Трое шли по песку.
Кричала Джой.
Есть в жизни каждого человека минуты, которые трудно забыть. Есть мгновения, которые и через короткое время невозможно вспомнить.
Ему еще ни разу не приходилось так ненавидеть медленность воды. Истома и радость прогулочного купания пропали мгновенно. С холодным бешенством Глеб рассекал волны внезапно налившимися страшной силой руками, глотая горечь брызг, не закрывая глаз и редко опуская лицо в мешавшие плыть волны.
Джой, люди, лодка…
Джой, люди…
Джой…
О каменную плиту он ударился правым коленом. Молния страшной боли пронзила пальцы, локти и виски. Глеб опустил руки и полностью ушел под воду. Это и помогло. Недостаток воздуха заставил его инстинктивно сделать еще несколько резких привычных движений.
Глеб Никитин встал, медленно выпрямился. Поднял голову. В двух шагах от него расстилалась полоса сухого песка. Немного дальше от воды стояла Джой.
Он еще раз опустился, но уже припадая на одну ногу. Опять встал. От камней, журча небольшим мотором, в океан быстро уходила лодка. На берегу остались только Джой и он. Вдвоем.
Прихрамывая и зачем-то плеща из ладоней себе в глаза, Глеб вышел из воды.
Джой молча стояла, прижимая руки к груди. Не произнесла ни слова, даже когда он нежно обнял ее. Потом внезапно и сильно зарыдала.
…Незаметно, капля за каплей, начался теплый тропический дождь. Высокие холмы на противоположной стороне бухты помутнели, океанская вода из голубой превратилась в тревожно серую, неопрятную. Горячий песок вокруг быстро намок до ломкой ребристой корочки.
— Двое из них были белые. Они шли ко мне по берегу и почему-то не поднимали с лиц маски для подводного плавания.
Губы Джой дрожали.
— Третий был совсем мальчишка, негритенок… Белая майка с узкими лямками и белый платок на голове, завязанный узлом сзади. У него в руке была острога для рифовых рыб. Когда я еще раз крикнула, и они увидали тебя то один из тех, в масках, бросил мне под ноги вот это…
Не поворачиваясь и не глядя, Джой показала рукой на что-то позади себя.
Последние редкие капли стекали в мертвые глазницы. Немного зарывшись в песок длинной нижней челюстью, в двух шагах от них лежал странный белый череп. Он был удивительно мал, редок зубами, с непропорционально большими ушными отверстиями. Из мощной лобной кости злобно лезли вверх два маленьких, размером с мизинец, рога.
Капитан Глеб заботливо вытер тыльной стороной ладони слезы Джой, взял ее за подбородок, другой рукой придерживая коричневую шляпу.
— Что? Что ты делаешь?
— Хочу, чтобы ты посмотрела на вершину этой скалы. Просто посмотри. И успокойся. Под ногами у тебя валяется не дьявол, не сатана и даже не Люцифер. Это прабабушка тех козочек. Или прадедушка, если в те давние времена он действительно был козлом…
После дождя над холмами парило. Дальний пальмовый лес непривычно курчавился белесыми верхушками.
Они неторопливо гуляли до тех пор, пока Джой окончательно не перестала всхлипывать. Глеб не успокаивал ее, просто вел за руку по песку и нежно трепался обо всех пустяковинах, которые попались им по пути. Сначала он поднял две маленькие сухие крабовые клешенки — одну серенькую, с пупырышками, другую красно-коричневую, как поджаренная хлебная корочка; потом, нагнувшись, показал Джой несколько обломанных кусочков миниатюрных ракушек, полосатых, черно-белых, желтых. Через три шага уже Джой, радостно вскрикнув, подняла с песка зеленоватый прозрачный камушек. Они нашли еще много розовых коралловых пластинок размером с ноготь, у самой воды блеснула десятью углами легкая алюминиевая монетка…
— Все это я обязательно возьму с собой. Представляешь, вот высыплю я это богатство на свой стол, и не буду никуда убирать долго-долго…
Джой молчала, не отпуская руку Глеба. Он остановился. Повернул ее лицом к себе.
— Валера что-нибудь оставлял у тебя в агентстве? Вещи, свертки, сумки? Не в эти дни, а вообще? Кто-нибудь их забирал?
В уже успевших успокоиться глазах Джой опять показались крупные слезы.
— Как легко тебе удается заставлять себя делать то, что не хочется!
— Извини. Но сейчас ты не права.
Она опустила голову.
— Нет, он никогда ничего подобного у меня не оставлял. Другие яхтсмены часто пользуются услугами моего агентства, чтобы передать друзьям какие-нибудь вещи, а Валери́… Он иногда неделями не мог забрать даже свой газовый баллон…
— А лучше всего у меня получается то, к чему я отношусь несерьезно. Рассказать почему?
Было понятно, что Глеб Никитин слегка извиняется. Джой понимающе улыбнулась.
— Ну, что с тобой поделаешь.
— Ага! Тогда вам, леди, придется выслушать целую исповедь профессионального бездельника!
Глеб театрально всплеснул перед Джой руками.
— Можешь не верить, но для разгильдяев иногда бывает полезен даже футбол! Очень, очень давно на дружеской тренировке я познакомился с молодым начинающим бизнесменом из одной европейской страны. Я играл тогда против него, мы были азартны, толкались, бегали и били друг друга по ногам. Но не очень сильно, потому что именно после этой игры мы с ним подружились и с радостью встречались, когда предоставлялась такая возможность.
Потом он сделал неплохую карьеру и стал крупным чиновником в министерстве иностранных дел этой самой европейской страны, которая несколько лет назад вдруг очень захотела торговать у нас, в России.