Страница 17 из 54
Не дожидаясь ответа растерянной спутницы, Глеб хлопнул дверцей джипа.
— Никуда подвозить меня не надо, извини за напрасное беспокойство. Я справлюсь здесь сам.
Воздушный поцелуй в исполнении капитана Глеба Никитина был, как всегда, великолепен.
В Сент-Джонсе заблудиться сложно даже неопытному путешественнику. Немногочисленные узкие улочки пересекались под прямым углом, справа был океан, слева — зеленые горы.
Не чувствовался противный тропический запах маленьких городов — мягкий океанский ветер продувал Сент-Джонс насквозь. Не шумел по-туземному беспорядочно крохотный базар, продавцы многочисленных лавочек и магазинчиков не кричали и не зазывали к себе покупателей. Всем было как-то все равно. Под навесами кафе и ресторанчиков негромко разговаривали добрые, никуда не спешащие люди; автомобили проезжали неправильные левосторонние перекрестки без сигналов, плавно притормаживая и так же неспешно продолжая свой путь.
Над разноцветными низкими зданиями колыхали плавниками резных листьев гигантские пальмы.
В офисе радиостанции «Crusader Radio» навстречу Глебу поднялся из кресла здоровый белый бородач.
— Вы по вопросу?..
— В вашем эфире можно поместить коммерческое объявление?
— Да, конечно! Торговля? Яхтинг?
— Так, небольшой пустячок. Потерялся мой приятель, не выходит на связь, загулял, наверное, торчит у кого-нибудь из знакомых на яхте, на телефонные звонки не отвечает. Хочу вот таким способом быстро отыскать его, а то у меня совсем нет времени.
— A-а! Понимаю, понимаю! Давайте, диктуйте. Вот, кстати, наши расценки. Как часто передавать ваше объявление? Утром, днем, в прайм-тайм? Может, в блоке официальной информации?
— Решайте сами. Если наша с вами затея сработает, то можете смело рассчитывать на значительный бонус.
— Прекрасно! Итак…
— «Хороший друг разыскивает русского яхтсмена по имени Валера, капитана яхты «Зенит». Особые приметы — высокий, в верхней челюсти справа стальной зуб. Водка уже охлаждается. Очень жду». Можно подпись — капитан Глеб.
Работник средства массовой информации начал бледнеть еще тогда, когда Глеб диктовал ему про водку.
— Это ведь про того человека, про… который…
— Учти, приятель, я пока ничуть не обижаюсь и не спешу бросаться в бой за справедливость. Я просто хочу заплатить тебе за твою работу мои деньги. Сейчас мы обсуждаем не моральные или психологические качества моего друга, а условия нашего с тобой контракта. Начнем с суммы…
В редакциях двух местных газеток, правительственной и немного оппозиционной, руководители реагировали примерно одинаково. Глеб же, напротив, был любезен и настойчив. Ему хватило десяти минут и в том, и в другом случае, чтобы добиться желаемого.
— И учтите — в рамке на первой полосе. И обязательно анонс — «Важно!»
Легко договорившись с тощим оппозиционером, Глеб не обратил особого внимания, что тот во время их серьезного коммерческого разговора все время с жадностью посматривал на телефонный аппарат. И уж тем более Глеб не мог наблюдать, каким изящным прыжком редактор прыгнул к телефону, едва дверь за настойчивым посетителем захлопнулась.
«Катарина Элизабет Диккенсон, которая покинула эту жизнь 12 марта 1855. Ей было 4 года и 12 месяцев». Плоская могильная плита возвышалась у самых ворот храма.
Гигантское квадратное здание с невзрачной крышей напрасно привлекло внимание Глеба. В арке нижнего этажа он увидел первые на острове решетки из простой ржавой арматуры, которыми святые отцы оградили от алчной паствы старенький холодильник, выставленный за ненадобностью у дверей хозяйственного входа.
Перед парадной лестницей росли ступенькой три внушительные пальмы, разные по высоте и, судя по всему, по возрасту.
«Высажены в разные годы, возможно, на замену предшественницам, сломанным когда-то страшным ураганом…»
Зеленая пластиковая урна на колесиках, рекламный щит с расписанием служб, номер телефона церковного офиса.
«Не то…»
Через квартал Глебу повезло больше. За поворотом внезапно появились две величественные башни и коньковая черепичная крыша между ними.
«Все правильно, Святого Семейства!»
Глеб оглянулся по сторонам. Широкая дорожка, ведущая к черным дверям, была устлана выщербленными плитами с едва различимыми надписями. Пришлось обходить здание по кругу.
На склоне у западной стены храма расположилось небольшое старое кладбище. Около плит из тусклого серого камня возвышались рядами могучие пальмы, между могилами зеленела ровная, как на поле для гольфа, травка. На одном из надгробий, похожем на большую парковую скамейку, спал, мирно свесив босые ноги, пожилой мулат, положив под сморщенное лицо толстый красный пакет с пожитками.
— Привет, Сусанин!
— О! Русский! Плохая память у тебя, брат! Меня звать Джексон, вспомни хорошенько!
Обрадованный такой встречей черный таксист даже выскочил из машины.
— Как дела? Все ищешь своего друга? Давай готовь премию — я знаю, где он. Мне мой племянник сказал, мальчик немного ваш язык знает. Я видел твоего приятеля сейчас — он вон в том магазине!
Капитан Глеб смахнул неожиданный пот с лица, потянулся к карману.
— Пошли, проводишь.
В небольшом темноватом помещении пахло кожей и тканями. Таксист, суетясь, первым сунулся в узкий проход между высокими полками. Дернул Глеба за руку.
— Вот он, твой русский!
К Глебу, блестя испуганными глазками, обернулся полноватый кудрявый европеец.
— Какой я русский, что вам от меня нужно?!
Таксист Джексон упрямо не признавал своего очередного поражения.
— Мой племянник слышал, как ты говорил на улице по-русски, значит, ты русский, так?
Толстячок беспомощно обернулся к Глебу.
— Чего он от меня хочет? Я украинец, а не русский.
— Привет, земеля!
Услышав волшебные слова, кудрявый хохол в ужасе опустился на мягкие тюки в магазинном проходе.
— Вы из России?
— Да, только четыре дня как оттуда.
— Вы с яхты?
— Нет, с самолета.
— А зачем?
— А какое твое шпионское дело?
Удивительное волнение земляка забавляло Глеба, но то, как хрипло тот начал дышать, заставило его сделать паузу.
— Хорошо, хорошо, я сейчас дам этому черному предателю немного денег, а ты заканчивай здесь дела и, не особо спеша, выходи на улицу, есть тема для разговора.
— Честное слово, я рад, что могу с кем-то здесь нормально поговорить!
В ответ Фил радостно закивал и преданно посмотрел на капитана Глеба.
— Понимаешь, разыскивать Валерку на этом чудном острове, не зная никого и ничего толком, трудновато. Хорошо хоть, что я тебя встретил. Расскажешь что к чему здесь, куда сунуться, кому, какие вопросы можно задавать. Здорово!
…Из показаний Фила — Юрия Алексеевича Филатенко — следовало, что он уже два года как живет на Антигуа. Приплыл сюда самостоятельно из Турции, где прежде катал русских туристов на своей яхте.
— Женился-то я еще в Николаеве, но Юлечка прилетела ко мне уже только сюда, в Турции-то мне одному с делами приходилось справляться. Жили сначала с ней на нашей яхте, а весной нынче я купил себе домик в Фамоусе, на горке. Спутниковое телевидение там поставил, баньку соорудил из шлакоблоков. В целом пока все у нас нормально. Сынуля вот у меня недавно родился, полгода уже скоро Павлику моему будет!
— …Политику вашего президента, заметь, я полностью одобряю! — Фил добавил в свой стакан рома, плеснул кока-колы. — Боже, как представишь сейчас, сколько я в Хохляндии с этими чиновниками тогда намучился! Страх…
Предложенного официантом жареного окуня Глеб Никитин кушал с удовольствием. Он был действительно рад, что нечаянно встретил в далеких краях такого живописного человечка.
— Объясни мне по-русски, как тут вся эта каша с Валеркой-то заварилась, а то местные чего-то мутят или, может быть, сами ничего в этом деле не понимают. Разобраться побыстрее хотелось бы.