Страница 41 из 60
— Дорогая, кажется, мы с тобой слегка влипли!
Она не успела даже открыть рот, чтобы спросить, что это значит, как услышала:
— Постоялец номера двенадцать пятьдесят шесть сегодня утром найден убитым в своем номере…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Это не я! — запротестовала Глэдис. — Я его не трогала!
— Вот в этом я как раз не сомневаюсь, — ухмыльнулся Джек, выпрямляясь. — На киллера ты у нас явно не тянешь!
— А что теперь будет?…
— Надеюсь, что ничего… — судя по всему, он начал постепенно успокаиваться — нашарил в кармане зубочистку и привычным жестом запихнул в рот, плюхнувшись а противоположное кресло. — Я тут разговорился с одним парнем из службы безопасности отеля — я его еще по предыдущему разу знаю — вот он мне и рассказал. Постояльцам ничего не говорят, боятся напугать…
— Я же тебе говорила, что это маньяк! — торжествующе перебила Глэдис. Джек только поморщился, продолжая:
— Убитый — вроде бы какая-то крупная шишка, и местную полицию сразу же оттеснили от дела, так что — этот парень сам толком ничего не знает. Думаю, что до нас никто не доберется — но я очень прошу: если все-таки тебя прихватят — пожалуйста, не ври! Говори все как есть — и что ошиблась номером… и так далее…
— И про помаду? — нерешительно спросила Глэдис, прикидывая, куда лучше спрятать «Рассвет орхидеи» — за подкладку чемодана или в запасные тапочки?
— И про помаду, — подтвердил Джек. — И, ради бога, перестань нести всякую чепуху про маньяков!
— Это не чепуха! — возмутилась она. — Видишь — уже один труп нашли!
Но ее муж — как всегда бесчувственный и не верящий в ее не раз подтвержденные на практике гениальные способности — только отмахнулся и подытожил:
— В общем, так: об этом не говорим, особенно при ком-то, делаем вид, что ничего не произошло, и продолжаем жить нормальной жизнью. А сейчас — давай-ка закажем обед в номер…
Вот вечно он так! Только о еде и способен думать!
Глэдис не раз смотрела фильмы, где юная прекрасная героиня, оказавшись свидетельницей страшного преступления, распутывает его с такой ловкостью, которая не снилась целому полицейскому участку. А сейчас и ей самой представилась такая возможность! Только с чего начать?
Об этом она размышляла, устроившись отдохнуть после обеда — правда, мама не рекомендовала и говорила, что это полнит, но зато так приятно… Покосившись на сонно сопящего рядом Джека, Глэдис твердо решила его в свои планы не посвящать — только будет зря шуметь и, чего доброго, начнет всюду таскаться за ней по пятам и мешать!
Помада с криминальным прошлым была надежно спрятана в самом безопасном месте — под матрасиком в клетке Панча. Оставалось придумать, как избавиться, хотя бы ненадолго, от любимого мужа. Это должно быть только ее расследование!
К своему удивлению, проснувшись, Глэдис обнаружила, что судьба распорядилась за нее. Последствия хорошо проведенного на пляже времени были налицо — спина и плечи Джека приняли цвет, сравнимый лишь с ее новым саронгом с драконами, и при этом отчаянно горели и чесались.
Конечно, ей было жалко страдающего мужа — что Глэдис и поспешила продемонстрировать, прикрыв его плечи мокрым полотенцем и скормив ему пару таблеток аспирина. Но с другой стороны… напялить на это рубашку было невозможно — а посему, по крайней мере до завтра, он обречен отсиживаться в номере!
А значит, можно действовать! Не заставит же он ее безвылазно сидеть с ним?!
Нежным голосом Глэдис намекнула:
— Ты знаешь, когда мне было двенадцать лет, я тоже ужасно обгорела… так вот, мама меня на ночь помазала холодным йогуртом — и к утру все прошло!
— А где ты возьмешь йогурт? — легко поддался на провокацию наивный Джек.
— В универмаге! Там есть продовольственный отдел. И заодно куплю консервов для Панча — не сидеть же ему весь отпуск на сухом корме! И маникюр еще сделаю!
Про маникюр Глэдис сказала специально — чтобы не надо было сломя голову торопиться обратно, да еще при этом получить вместо приветствия недовольное: «Ну где ты так долго шлялась?!» Как и любой мужчина, Джек был уверен, что маникюр — это напрасная трата уймы времени, а потому не стал бы ждать жену раньше, чем часа через три… так что можно придти и через четыре — тоже ничего страшного.
Имевшееся в ее распоряжении время Глэдис потратила с пользой для дела: во-первых, действительно сделала маникюр; во-вторых, чуть подкоротила и по-новому уложила волосы; в-третьих, забежала в отдел косметики к знакомой продавщице — показать новые бусы и узнать, правильно ли она их выбрала.
И везде, стоило ей начать: «Ой, а правда, что в нашем отеле?…» — как на нее вываливали массу интересных сведений.
Как выяснилось, убитый приехал пять дней назад, один и непонятно зачем — на пляж он не ходил и почти все время торчал в номере. В день приезда, вечером, его посетил какой-то мужчина. (Это сообщила парикмахерша, чьей соседкой была двоюродная сестра приятеля горничной, обслуживавшей злополучный номер. Вывод о мужчине-визитере был сделан исходя из того, что духами в номере не пахло, а на стаканах, из которых они пили бурбон, не осталось следов помады.)
Ужинал он в ресторане, тоже один и, судя по всему, сидел на диете — не ел ничего жареного и острого. Чаевых почти не оставлял (забегавшая пару часов назад к маникюрше официантка окрестила его «поганым жмотом»).
И самое главное: помаду он купил здесь, в универмаге, в день приезда — продавщица его хорошо запомнила и сказала, что он был «какой-то надутый и озирался, словно у него шея болит». Как Глэдис и подозревала, в помаде этот тип действительно не разбирался и попросил «какую-нибудь покрасивее, для подарка» — так что наверняка не заметил бы подмены.
Убили его ножом (по сведениям маникюрши) или застрелили (как по секрету сообщила парикмахерша), но точно что не задушили, потому что ковер весь промок от крови (на это напирали обе).
В общем, сведений было много — непонятным оставалось только одно: что с ними теперь делать?
Ведь, как ни крути, то, что бедняга не ел жареного — равно как и то, что он не ходил купаться — не давало ни малейшего намека на личность убийцы…
Взглянув на часы, Глэдис поняла, что пора вспомнить и о несчастном муже — время приближалось к ужину.
Правда, в продовольственном отделе пришлось немного задержаться: посетителям гостеприимно предлагали попробовать новые сорта творожных намазок. Глэдис перепробовала все — некоторые по два раза — после чего купила самую вкусную, с паприкой и чесноком, две пачки крекеров (чтобы было на что намазывать), ананас (от него худеют!), пять баночек мяса в желе для Панча — и только в конце, вспомнив, за чем, собственно, пришла, поспешила в молочный отдел.
На секунду она задумалась, какой йогурт лучше взять, потом сообразила, что спине Джека это будет совершенно безразлично — и тут сзади раздался приятный мужской голос:
— Никогда не поверю, что такая очаровательная девушка вынуждена сидеть на диете!
И, обернувшись, Глэдис увидела настоящего таинственного незнакомца — именно такого, какого она представляла себе вчера…
Высокий и стройный, он говорил с легким английским акцентом, сразу напомнившим ей фильмы про Джеймса Бонда, был одет в элегантный светлый костюм, хорошо оттенявший его черные волнистые волосы, пахло от него каким-то дорогим одеколоном, а на пальце красовался массивный золотой перстень с монограммой — и никакого обручального кольца!
— Э-э… нет, — с трудом нашла она, что ответить, — это я не себе выбираю!
— Позвольте, я угадаю! — обрадовался незнакомец. — Вы отдыхаете здесь с мамой, и это для нее?
— Э-э… да! — (не будет же она говорить, что йогурт предназначен для лечения обгоревшей спины мужа!)
— О-о, вы столько всего накупили! — заглянул он в корзинку Глэдис. — Может быть, вы позволите мне помочь вам донести покупки?!
По дороге до отеля выяснилось, что незнакомца зовут Тимоти Веллер и что приехал он из Лондона, где работает в небольшой — всего двадцать-тридцать миллионов оборота в год — импортно-экспортной фирме, принадлежащей его отцу.