Страница 24 из 60
— Зачем? — тихо спросил главарь.
Глэдис было трудно напрямую сказать, тем более мужчине, зачем ей срочно нужно было слезть. Вспомнив поучение мамы — как именно истинная леди должна говорить в подобных случаях — она, скромно потупившись, объяснила:
— Мне нужно срочно попудрить носик!
Главарь несколько мгновений тупо таращился на нее, пока не нашел ничего лучшего, чем спросить:
— А чего ты сама не слезаешь?
Снисходя к извечной мужской тупости, Глэдис терпеливо объяснила:
— Тут высоко. А лестницу унесли. На второй этаж. Плафоны протирать.
— Дики, Карсон, сбегайте за лестницей, — махнул рукой главарь и снова обратился к Глэдис. — А это у тебя маска — или ты от природы… такая?
Господи, за всеми этими хлопотами она забыла снять маску! Глэдис тут же спряталась и стащила с себя дурацкую обезьянью рожу. Достала из одного из многочисленных карманов пудреницу, посветила на себя фонариком и посмотрелась в зеркальце — все было в порядке, тушь не потекла. Поправила чуть смазавшуюся помаду и снова высунулась.
Все бандиты стояли, задрав головы вверх. Появление Глэдис было встречено тихим гулом и перешептыванием. Ей показалось, что лицо одного из мужчин ей знакомо — только непонятно, где она могла его видеть.
Двое, отряженные за лестницей, появились на верхней площадке — слава богу, не с пустыми руками. Глэдис возликовала — наконец-то!
Звонок телефона, неожиданно раздавшийся откуда-то сзади, взбесил ее. Ну сколько можно!
Если Джек не знает, что делать, пусть хоть не мешает, когда она сама все так хорошо организовала!
Обернувшись, Глэдис нашарила телефон, благополучно забытый в маске, и ответила — весьма раздраженно:
— Чего тебе надо? Отстань хоть сейчас!
— Как ты разговариваешь с родной матерью? — раздался из трубки голос, полный возмущения.
— Извини, я думала, это Джек.
— А-а, — понимающе и прощающе протянула мама — против такого тона по отношению к Джеку возражений у нее не было. — Ну, как у тебя дела? Ты знаешь, я тут подумала над твоей проблемой…
Громкий вопль — «Эй, ты!!!» — почти заглушил слабый голос в трубке. Глэдис высунулась, чтобы попросить их разговаривать потише, и обнаружила, что лестница стоит уже на месте — почти вплотную к ее насесту.
— Мама, извини, мне сейчас некогда — я тебе потом перезвоню.
— Что значит — некогда? Чем это ты там занимаешься, что у тебя нет нескольких минут для родной матери?!! Я тебе не так часто звоню! И могу вообще не звонить!
Ветки раздвинулись, и между ними показалась физиономия одного из бандитов — кажется, Дики. Наверное, они удивились, куда она делась и почему до сих пор не слезает.
— Мама, мне надо идти! Меня бандиты с дерева снимают!
— Отдай телефон, ну! — рявкнул Дики. — И слезай давай!
— Отстань! — отмахнулась Глэдис. — Не видишь, что ли — я с мамой разговариваю!
Из трубки между тем доносилось:
— Какие бандиты? Какое дерево? Ты что, не в себе? Этот подлец загонит тебя в сумасшедший дом, я всегда это говорила! Разводись, пока не поздно!
— Мама, да он тут не при чем!
— Не смей его выгораживать! Это он во всем виноват! Я лучше знаю!
Глэдис на секунду задумалась — а может, Джек и правда во всем виноват? Ведь это он не дал ей спать! Воспользовавшись этим, Дики резким движением выхватил у нее телефон и приложил к уху. Послушав несколько секунд, он неожиданно побагровел, захлопнул крышку и быстро полез вниз.
Она молча последовала за ним — сейчас ей было не до хамской выходки с телефоном. Пусть забирает, если ему так надо — у нее еще есть! Услышала снизу:
— Карсон, запри ее вместе с остальными! — и ехидное: — А ты перепугался — горилла, горилла!
Что значит — запри вместе с остальными?!! Ей же надо… попудрить носик! Спорить с нечуткими людьми на столь деликатную тему Глэдис не хотелось, поэтому она поступила просто — в паре футов от земли внезапно спрыгнула с лестницы и быстро побежала в нужном направлении, не обращая внимания на донесшийся сзади свист и вопль:
— Стой! Куда?!
Позади раздался топот — она увеличила скорость и заскочила в маленький неприметный коридорчик. Даже без света она знала, что в конце, справа, находится заветная дверь.
Минут через пять, стоя в туалете у большого зеркала, Глэдис чувствовала себя почти на седьмом небе. Почти — потому что еще хотелось кофе.
Бандиты, судя по всему, до сих пор искали ее. Они даже включили свет во всем универмаге! Это оказалось очень кстати — а то в темноте неудобно было поправлять прическу и подкрашивать ресницы.
Глэдис уже заканчивала приводить себя в порядок — оставалось только растушевать тени, чтобы придать интересный блеск глазам — как вдруг услышала за дверью голоса:
— Еще тут обыскать надо! Ты — направо, я — налево…
— Сам направо иди! Это же бабский сортир, ты что, сдурел?!
— Давай туда педика пошлем!
И тут же вопль:
— Эй, рыжий! Иди сюда, дело есть!
Глэдис решила, что прятаться бесполезно, и вышла в коридор. Бандитов было трое — Дики, еще один, со шрамом на щеке, по-прежнему почему-то казавшийся ей смутно знакомым, и рыжий симпатичный парень лет тридцати с длинными волосами, завязанными сзади в «хвостик», и выщипанными бровями.
— Да вот же она! — заявил рыжий, первым заметив ее.
Остальные двое обернулись, и Дики, выхватив пистолет, рявкнул:
— А ну пошли! Спряталась тут!
Глэдис пожала плечами — не будет же она объяснять этому хаму, что вовсе не пряталась! — и пошла к выходу.
В ярко освещенном пустом вестибюле шаги звучали как-то особенно гулко. Уже издали она увидела, что остальные бандиты сгрудились у телевизора и, как завороженные, уставились в него.
— Поймали, — заорал кто-то из ее конвоиров. — В сортире пряталась!
Главарь, не оборачиваясь, махнул рукой и замер, вслушиваясь в слова комментатора — на сей раз мужчины, который патетическим голосом вещал:
— Мы до сих пор не знаем, какова судьба несчастных заложников, сколько их и что они сейчас чувствуют. Возможно, кого-то из них уже нет в живых… Над зданием универмага застыло зловещее молчание. Ни полиция, ни ФБР не решаются начать штурм, хотя части спецназа уже прибыли на место — ведь могут пострадать невинные люди! До сих пор бандиты не выдвинули никаких требований — в том числе и политических. Они выжидают. Чего? Этот вопрос мы хотим задать известному политологу и социологу, профессору…
Главарь отмахнулся, убавил звук и обернулся, чтобы взглянуть на пленницу. Под этим пристальным взглядом Глэдис почувствовала себя неудобно и подняла руку, чтобы поправить прическу.
Теперь ей удалось рассмотреть его получше. Высокий, с темными выразительными глазами — так посмотришь и не подумаешь, что бандит… Вблизи сразу видно, что не настоящий полицейский — уж больно форма на нем отглаженная, новенькая и чистенькая. Тот, который в последний раз придрался к Глэдис за неразрешенный поворот (а что делать, если ей было надо именно в ту улицу?!), выглядел куда более зачуханным — а он-то точно был настоящим!
— Ты кто такая? — выждав паузу, неожиданно рявкнул главарь.
— В каком смысле? — поинтересовалась Глэдис.
— Чего в обезьяну вырядилась?
— Для рекламы. Будущий год по восточному календарю — год обезьяны, и вот…
— А чего на елке делала? — перебил ее объяснения бандит. К сожалению, хорошим воспитанием эти люди не отличались — Глэдис поняла это уже давно и старалась просто не обращать внимания на их хамские выходки.
— Украшала ее к Рождеству.
— В темноте?! — не поверил главарь.
— Я спала, когда свет выключили.
— Зачем — спала?
Вопрос, по мнению Глэдис, был совсем идиотский, но она ответила и на него:
— Устала. Спать очень захотелось.
— Издеваешься? — тихо, даже как-то устало спросил главарь.
Глэдис старательно замотала головой, для большей убедительности вытаращив глаза. Этот бандит оказался каким-то особенно нервным и недоверчивым — даже простой и честный ответ поверг его в уныние. Наверное, лучше будет вообще помолчать — или, может, предложить ему патентованные таблетки от депрессии? У нее в сумочке была целая упаковка, купленная на всякий случай — после увиденной по телевизору рекламы.