Страница 34 из 57
Воительница, тихо вздохнув, взяла из ее рук опустевшую чашку и аккуратно поставила на стол, опасаясь, что усталая подруга может попросту выронить. А потом придется покупать чашки у гончара — склочного и мерзкого деда-похабника.
— Так, ложись спать, завтра поговорим на эту тему… — вздохнула Велена, мягко, под руку доведя измотанную ведьму к постели и спокойно усаживая на кровать, вручая ее ночнушку. — Спокойной ночи, давай.
— И тебе спокойной ночи, — пробормотала Марья, сжимая в руках тонкую светлую ночнушку. — Глянь, пожалуйста, как там студенты… — если сама ведьма была просто вымотана дурацким днем и врачеванием тяжело раненого, то студенты оказались выжаты до последней капли. А такое магическое истощение чревато последствиями…
Фея, кивнув и напоследок ободряюще похлопав подругу по плечу, решительно вернулась к себе на лавку, неспешно на ходу стягивая с себя и так достаточно скудную одежду.
Стоило ей улечься животом на лавку, утыкаясь лицом в сложенные руки, как Велена со смешком поняла, что у нее на спине решил заночевать Тишка, с урчанием словно вытаптывающий меж лопаток лежанку. Но после насыщенного дня сгонять кошака было излишне лениво.
Студенты расположились на ночевку там же, подбив за день матрас свежей травой и разобравшись со всем необходимым. Молоко они уже употребили, как до того недурно пообедали и поужинали в отсутствие Марьи. Они все еще бессознательно сторонились разбойника, но сидеть рядом с человеком и не сказать ему ничего… это было выше их сил.
— Эй, слушай, мужик, тебя хоть как зовут? Да не думай, я не со скуки интересуюсь, — Санир, как самый старший, подошел к так и сидящему на скамейке разбойнику. — Просто… все сюда пришли за удачей, но по разным причинам.
— Расмус меня звать, а мотивация… Похоже, что как у всех, — мужик тихо выдохнул, пряча лицо в ладонях. А затем оглянулся, смерив парня невеселым взглядом. — Барон отобрал у моей семьи землю за долги, жена схватила ребенка, и я их больше не видел, — тихо и глухо проговорил он. — Мне уже тогда за тридцать было, в батраки поздно, а наемничать… Не все берут. Сколотил ватагу, и все хорошо было, даже деньги появились… Я просто хочу жить и чтобы мои ребята тоже жили, — он покосился туда, где уложили раненого. — Простая ведь мотивация, правда, парень?
— Очень понятная, — согласно кивнул целитель. — А мы доучиться не можем. Даже выучиться. Аристократам-то что? Родители заплатили, и вот он уже все знает и умеет… нам же вот даже куратор смертельную практику обещал организовать, — парень заметно шмыгнул носом. За себя-то ладно, а Милику жалко… — Только потому, что дар есть, а золота нет. И богатой родни нет. Вот думали хоть амулетами разжиться да экзамены посдавать… Но, видимо, не судьба. Сгинем у степных гоблинов…
— А может, он не всерьез? Ну какой же дурак детей-то к тем людоедам отправит? — с какой-то наивной надеждой вопросил мужик. — Ведь какой же ему резон, чтоб вы там головы сложили? — продолжил разбойник, и сам не понимая, как можно вот так и чтоб никто дерьмом за тупость не забросал. — Нет, правда, вы на что мелкота, но среагировали четко, следопыта нашего спасли, смутьянов поймали… Я слыхал, это не так-то просто у вашего брата-мага!
— Да, целителю трудно убить, — кивнул парень. — А что до куратора… Он может. Прошлогодний второй курс тоже получил «веселую» практику на гиблых болотах. Из тридцати человек вернулось десять. А все потому, что они этой жабьей морде чернила зачаровали и «случайно» ему мантию залили. Больно уж дурной мужик и жадный… Знал бы ты, сколько он дерет за экзамены… знаешь, не знаешь — все равно плати.
Санир грустно посмотрел на уже заснувших ребят и тихонько подвинулся.
— Пойду я, попробую поспать… А вы действительно хороший человек, жаль, что в разбойники подались. Быть может, эти амулеты хоть вам помогут… всем… — он вернулся на свою мужскую половину и подвинул Фарни, развалившегося на всем матрасе. Спал огневик чутко и сразу подхватился, но, поняв, что к нему всего-навсего подошел приятель, сразу отключился снова.
Расмус же, тихо выдохнув, крякнул и примостился на постеленном на мягкой травке собственном плаще. Да, жизнь не была легкой ни для кого из них…
========== Глава 20 ==========
Утром Марья первым делом проверила раненого — тот, судя по всему, в себя не приходил, но дышал нормально и вроде как умирать не собирался. Ведьма умылась, управилась с Машкой, накормила живность и пошла сооружать голодающим завтрак.
Студенты пока что спали, разбойник тихо кемарил на собственном плаще… В принципе, простыть не должен, а там кто его знает. Ведьма о таком не думала. Следовало отправить живых разбойников к Лешему, а раненый уже будет отлеживаться в доме, потом присоединится к своей ватаге. Мысли стелились ровным потоком. Сводит мужиков в лес и займется своими настойками. И грибы развесит. И хлеб испечет… и еще чего много. Главное — успеть.
Велена активно шуршала связками с грибами, подвязывая их под навесом, скрытым специальной мелкой сеткой.
Раннее утро радовало свежестью, но и зябкость напрягала.
А потом во дворе громыхнуло. Раздался звук горна, и вившийся в ногах Тишка с мясом в зубах забился под лавку.
А рванувшая к воротам с мечом наизготовку воительница в шоке кивнула, глядя на штандарты здешнего барона. Ель на сером фоне…
— Марь… Это, кажется, к тебе…
— Твою… мать… — пораженно выдохнула ведьма, выглянув в окно, и выронила тишкину миску с водой, которую как раз наполняла. Вот такого она в жизни не ожидала. Послать барона? Это можно…
Ведьма выскочила на улицу, оставив кухонные дела. Выскочила как была — в испачканном разными пятнами переднике и сбившейся набекрень косынке. Во дворе злобно сплюнул Расмус, волкодлак согласно рыкнул, мол, только и вас не хватало. За забором послышался шум, ругань рыцарей и наемников с новоприбывшими.
— Да энтот у ведьмы! Разбойник, который! Обломалась ваша удача! — ехидно выкрикнул кто-то громким, противным голосом. — С самого вечера там.
— Это мы еще посмотрим! — загудел командирский бас. — Если обломалась, то вы тут чего тут ротозейничаете? Аль подглядываете?
Раздался нестройный смех.
— Амулеты ждем, — звонкий мелодичный голос явно принадлежал эльфу. Кажется, тому вчерашнему, который взялся шпионить. Но Марья не поручилась бы точно. Вдруг еще какой ушастый пришел ночью, что было бы неудивительно.
— Ха! Амулеты! Да вы просто не верите, что ведьма согласилась.
— Идиоты. Она раненого врачует.
— Знаем мы, как они врачуют, — расхохотался все тот же ехидна. Ведьма выдохнула и дернула калитку, открывшуюся со смачным, режущим уши скрипом.
— И вам доброе утро, — хмуро вызверилась она на пришедших.
А пришедшие уставились на нее. Даже когда калитка открылась, эти мужики и не подумали спешиться с облаченных в цветастые попоны коней.
Мужик лет эдак слегка за тридцать в дорогом камзоле с кружевами поморщился при виде ведьмы, словно от зловония, и, сверившись с амулетом, изумленно хмыкнул, вздергивая бровь.
— Что ж, полагаю, я не обязан вам представляться, — уверенно проговорил он, меряя взглядом ведьму и худую девку с мечом. Взгляд остановился на дивной экзотике для этих мест — толстой косе серебристых волос. И вновь перешел на ведьму. — Вы, полагаю, не будете против небольшого приглашения в мой шатер, нам стоило бы поговорить без лишних ушей, — по глумливым смешкам окружающих стало ясно, о чем речь на их взгляд.