Страница 76 из 112
- Мы сможем починить ее в Академии, - проговорил стоящий рядом Рихтер.
- А, - Мира как будто не ожидала увидеть кого-либо рядом. Она вся была в своем детстве.
- Шкатулку мы сможем починить в Академии, - повторил он. – Можно?
Мира протянула ему свое великое сокровище, он повертел ее, перебирал вещи, внимательно осматривая каждую. Девушка поняла, что он делает. Нет, артефактом является только сама шкатулка, остальное – это одновременно хлам и самое большое ее сокровище.
- Это место, - она указала туда, откуда достала шкатулку, - мы с родителями называли кладиком. Только я могла просунуть туда руку, чтобы что-то спрятать. Я всегда представляла, как стану взрослой и найду через много лет эту шкатулку. Как к тому времени мы с мужем прилетим на голубом вертолете, как в той детской песенке, и привезем родителям много зефира. С детства его обожаю, даже упросила дом перекрасить в белый и розовый цвета, чтобы он на зефир походил. А сейчас…
Она не договорила, ком встал в горле, глаза защипало, Рихтер прижал ее к себе и погладил по спине. Прошло. С ним всегда быстро проходит. Но Мира еще немного постояла, прижавшись к нему, потому что так было очень хорошо и спокойно. Если забыть про дом, то видятся одни только цветы и зеленые поля, и по всему этому великолепию разгуливает ветер и теребит Миру за волосы. Или это Рихтер?
- В шкатулке еще что-то, - сказал он и передал девушке ее сокровище.
Действительно, на самом дне лежала какая-то бумага. Сразу и не заметишь. Мира достала находку, это оказалась сложенная в два раза фотография. На ней они были запечатлены всей семьей и еще какой-то мужчина.
Вот тот, кого След ищет, но даже фото не может найти.
- Я Иванова и Юрьевна, - уверенно сказала Мира. – Вот Хрусталев, - она показала на того, кто стоял с ее отцом.
Рихтер тоже внимательно присмотрелся. Папа и Хрусталев очень походили друг на друга, как братья.
- Почему тогда «гнездышко Хрусталевых»? – спросил Андрей.
Ответ на этот вопрос Мира не знала. Но это сейчас было для нее не так важно. Ее семья не причастна к смерти тех людей и родителей Рихтера тоже.
На обратной стороне ее детской рукой было написано: «Я, мама, папа, дядя Ваня Хруст».
Обратно они ехали молча, по портальной дороге быстро добрались до Глазова. Общежитие уже спало. Они перекусили в общей столовой. Когда Мира хотела пойти к себе в комнату, Рихтер перехватил ее и завел к себе.
- К роялю, - скомандовал он, девушка подчинилась, немало удивленная его поведением.
Андрей был сосредоточен, положил руки подопечной на инструмент и, как и в прошлый раз, стал наигрывать мелодию. Мира вторила ему.
- Ты очень переживаешь, что не можешь быть с Ларисой Сергеевной? – Внезапно спросила она.
- Почему я должен переживать? – Он усмехнулся.
- Ну, ты же ее любишь, а она любит другого, - пояснила Мира.
- Я ее люблю? – Переспросил он, девушка кивнула в ответ. – Почему ты так решила?
- Ну, она красивая, умная. И она рыжая, - отметила Мира. – Все же знают, что тебе нравятся рыжие.
- Это так заметно? – смеялся Андрей. Мира снова кивнула.
- Роза так старается, а ты ее не замечаешь, - подтвердила девушка.
- Да-а-а… те, кто нас любит, нам не нужен. А тем, кто нужен нам, мы не нужны, - со вздохом произнес Рихтер.
Они играли и говорили ни о чем. Когда Мира собралась уходить, Андрей задержал ее.
- Сегодня моя очередь рассказывать истории. Ты не против? – просил он, сосредоточенно глядя впереди себя.
- Нет, - Мира пожала плечами, но почувствовала, что эта история очень важна для него.
- Много лет подряд мне снится сон о моей любимой женщине. Из-за этого я приехал в Глазовскую Академию магии, узнал одну деталь из видения. Мне снился закат, потом я видел голубей, а потом появлялась она. – Начало истории Мире понравилось, но сейчас ей захотелось убежать. Тело словно окаменело, а ноги приклеились к полу. – Она балансировала на ребре забора, как фея, шла практически по воздуху. Тогда, в лучах заката, ее волосы казались огненными. Я хочу быть с ней. Как ты думаешь, Мирослава, у меня есть шанс? – спросил он и перевел на нее взгляд. Черные глаза смотрят с надеждой, этот взгляд одновременно пугал, потому что в нем было столько надежды, и согревал, потому что еще никто и никогда не смотрел на нее так.
Но она струсила, вскочила и убежала к себе в комнату.
Ответ она ему дала, почти неделю спустя. Все это время бегала от него. Когда Рихтер приглашал ее к себе в кабинет, то глаза не поднимала. Он же был предельно вежлив, словно ничего не произошло. Словно не было поездки, щекотунчика, откровенной истории у рояля. Мира уже стала сомневаться, не придумала ли себе все это.
Когда в начале июня в День города все студенты собирались на мансарде общежития, чтобы посмотреть на салют, который зачаровали сами и подарили городу, Рихтер зашел за Мирой в ее комнату.
- Я жду, Мирослава, я жду, - эта фраза прозвучала двузначно. Ответ у нее был давно, но она не придумала, как сообщить его. В таких вопросах она была полный ноль. Не прийти же со словами: Андрей Вильгельмович, вот, я ваша, забирайте.