Страница 67 из 79
- Не всем суждено красавцами родиться, - философски заметил Сан Саныч, ковыляя к столу. Он и шел-то с немалым трудом, что ощущалось, как и раздражение его от необходимости ходить, и остановиться бы, передохнуть, но гордость не позволяла.
Себастьян отступил.
Чужую гордость он уважал.
Только Сан Саныч что-то да почуял. Нервически дернулась верхняя губа, обнажив белесые десна и кривоватые зубы, то ли сами по себе желтого колеру, то ли от табаку пострадавшие. А до табаку хозяин мертвецкой весьма охоч был. Табаком пропахла что серая его тройка, что руки, что волосы на оных руках.
К слову, густые такие волосы, хорошие.
- Вот погляньте, господин хороший…
- Он князь, - сочла нужным уточить госпожа дознаватель.
- Господин хороший князь, - Сан Саныч уточнение истолковал по-своему, - что вы видите?
И глазом левым, болотно-зеленого колеру покосился этак, с хитрецой. А пальцем аккурат в мясо ткнул. Ждал, что замутит? Раньше, оно, быть может, и замутило, но за годы службы организм Себастьянов изрядно окреп и на провокации подобные давно уж не поддавался.
- Аккуратно, - сказал он превежливым тоном и поклонился.
К подобному Сан Саныч приучен не был. И на поклон не поклоном ответил, но лишь хмыканьем. Щеку он поскреб и согласился:
- А то… только от и аккуратно можно по-разному… сперва вот кожу надрезали. От спины… по горлу, видите, линия подымается. Гортань не задел… потом мышцы… и затем уж кость пилил. Дело это небыстрое, но работал без спешки. Так что…
Сан Саныч руками развел.
- А кровь?
- Что кровь? Крови в нем немного осталось… и вот что интересно, трупных пятен нет. Значит, сцедили при жизни еще… будь голова, можно было б глянуть, потому как… - он замолчал на полуслове.
И прикрыл тело простыночкой.
- Договаривайте, Сан Саныч…
- Договорить я договорю, только пользы вам с того не будет… не будет пользы… а вред один… вам и без того вреда достанет…
- Сан Саныч!
- Что? Думаешь, не чую, чем пахнет? Дружбу развели… такую дружбу, что… - он сплюнул и плевок растер. – Я, князь, человек простой, мое дело мертвяков резать. А мертвяки, поверь опыту, народ в большинстве своем спокойный. Сами-то они через границы не бегают. Если вдруг и прибредет какой, то туточки его похоронят чин по чину, а не станут потрошить, мусор за двери вынося, - Сан Саныч говорил тихо и с какой-то неизбывной печалью, от которой зачесались крылья. – А они ишь затеяли… совместное расследование… ага…
- Что плохого…
- Цыц, девка… что плохого… молодая еще, в голове одни идеалы и воззвания… а ты-то уже хлебанул. Объясни этой дурехе, что плохого… вот, скажем, случись тебе, княже, туточки на ножа напороться. Или ей там грибочков отведать…
Мрачноватенькая перспектива, но не сказать, чтоб уж вовсе невозможная.
- Я не ем грибы, - Катарина нахохлилась.
- Тю, а кого это волнует? Если надо, накормят… а после устроят дознание. И будет всем весело… так весело, что Хельмова бездна льдом покроется.
- Возможно, вы преувеличиваете.
- Возможно… а может, и преуменьшаю… так что, думай, добрый господин князь, хорошенько думай… и за себя, и за эту вот… героиню-дознавательницу. Что до рассказу… то это ныне, почитай, сказка. Я работать тогда только-только начал… ох, и давненько это было, - Сан Саныч глаза к потолку воздел. И Себастьян глянул, больше для порядку, убедился, что на этом потолке ни нимф развратных, ни фавнов, ни иной какой живописи нет, и к покойничку повернулся. – В городке одном… тебе знакомом… Княжинск… туточки, если подумать, то недалече. Верст с десяток будет, если напрямки… так себе городишко. Скучен. Одно, что конопляные веревки там делают знатные. И маслице жмут. Тем и живут… половина мужиков на заводе, вторая – на фабрике. Стекло льют, но без фантазии, бутыли для этого вот маслица, которое потом по всему Хольму. В общем, чего я тебе рассказываю…
Он пыхнул табачком, и запах этот, пряный, нарядный какой-то как для сигар, наполнил помещение.
- И вот в этом городишке редко беда приключается. Бывает, конечно, что привезут покойничка. Кто от старости преставится, кто от болезни. Несчастные случаи, не без них… или вот шпана пошалит да силушку переоценит… было, что пацаненка одного свои же на нож поставили. Но это так, скорей исключение. И вот одного раза доставили мне тело… женское… особы, так сказать… нетяжелого поведения, да…
Катарина хмурилась.
С чего бы?
- Молодая была, но в городе ее знали… бабы как-то били, но скорей для порядка, чтоб не выделялась. Она числилась сортировщицей на фабрике, однако только вот и дело, что числилась… от кого-то дите нагуляла, сестрице подкинула растить… та-то правильная была, замуж вышла, но, помнится, тоже что-то да не заладилось с тем замужем. Врать не буду, дела давние, память подводит… главное, что в тот день эту дурищу кто-то под тележку столкнул. А тележки-то рельсовые, посадки высокой, и колеса стальные… летали вжик-вжик… чистенько… очень чистенько так срезали.
Он пыхнул дымом.
И отложил сигаретку. Наклонился. Ногу потер.
…болит. И боль эта, ноющая зудящая, мешает сосредоточиться. Но здесь не принято слабость выказывать. Да и вообще слабых и больных нигде не любят, а ему это место пришлось выгрызать зубами, раз за разом доказывая, что он-то никак не хуже прочих.
- И вот интересно… выпивши-то она была, это и свидетели говорят, и кровь… свидетели-то соврут, им это на раз чихнуть, а кровь – дело другое, кровь точно не обманет. Но алкоголя немного, так, стопочку опрокинула, и стало быть, на ногах держалась. Для нее стопка была, что чихнуть… это первая странность. А вторая – крови-то немного натекло… когда голову отпиливают, то фонтан быть должен… а тут так, лужица… и стало быть, ее уже мертвую под вагонетку пихнули. Кто? А никто… никто ничего не видел, не слышал и не знает…
Он подобрал сигаретку.
- Дело это несчастным случаем выставили… а было оно где-то тридцать лет тому…
- Совпадение? – Катарина поежилась.
А в мертвецкой и вправду холодно.
- Совпадение, может, и совпадение… в те года для баб местных зело неудачными были, да… вот еще, глянь сюда, - он вновь простыню откинул и в грудь ткнул. Сперва Себастьян даже не понял, на что смотреть. А потом увидел – над левым соском покойника бабочку махонькую, которую двумя пальцами прикрыть можно.
…а солнце-таки выглянуло.
И когда вышли из мертвецкой, вовсе покинули серое строение госпиталя, Себастьян зажмурился. Солнце было ярким. Ослепительным. А небо – черным. Вот и получалось, будто кто дырку в крышке, которою всю их компанию развеселую прикрыли, проковырял.
- Сан Саныч, - извиняясь, произнесла Катарина, - преувеличивает. Он хороший человек, только настроен изначально скептически. Причем ко всему…
- И его можно понять.
А буря будет.
Пусть солнце, но снежок сыплется… мелкий такой, поганый, и ветерочек ледяной до костей пробирает.
- Вы же не думаете, что…
- Что нас с вами, коллега, решили использовать в качестве жертвенных баранов? – Себастьян поднял воротник. – Не то, чтобы я всецело в этом уверен, но… возможности подобной не исключаю. Отнюдь.
- И…
А ведь она, несмотря на все звания, молода.
И действительно наивна. Не глупа, отнюдь, просто некоторые вещи, вполне очевидные тому же Сан Санычу, ей кажутся по меньшей мере невозможными. Да что там, ей просто в голову светлую не приходит, что ее могут просто взять и подставить.
- Не волнуйтесь, - Себастьян изобразил очаровательнейшую улыбку. – Я тоже не ем грибов… и к слову о еде… вам не кажется, что время давно уж близится к обеду?
…местная ресторация не сказать, чтобы так уж разительно отличалась от привычной сердцу. Пахло едой. Пространство. Сияющий пол. Столики под белыми покровами скатертей. Вазочки с сухими цветами. И лакей с гладкою прической на пробор. Согнулся, руку отставляя, будто не кланяясь гостям, но лишь демонстрируя им распрекрасное свое полотенчико.