Страница 65 из 68
Между ней и прибоем стояла громоздкая конструкция "Полярной звезды" на колёсной тележке, и она также потребовала длительного и подробного осмотра: оси, колёса, всё, что только может исследовать выдра, которой требуется всё досконально выяснить. Когда мы оставили "Полярную звезду" и вышли на открытое песчаное пространство прибоя, она шла рядом со мной, но практически игнорировала меня.
Она была занята своим делом и не признавала моего участия в нём. На мелководье, где глубина была около метра, она поохотилась на камбалу-миранду и поймала одну.
Она была откровенно счастлива, я больше не боялся за неё, и, думаю, что она уже не относилась ко мне с недоверием.
Но выводить обеих выдр (как я уже объяснял, им нельзя было давать встречаться) у нас не было возможности. Мы вновь оказались в том положении, какое было в 1959 году, когда мы наняли Терри Наткинза, чтобы он помогал Джимми Уатту ухаживать за выдрами. Я сам, очевидно, не мог прогуливать обоих зверьков и одновременно заниматься писательством. Эндрю продолжал настаивать на полном контакте с ними, и с учётом этого пожелания и разрешения его родителей попробовать, у нас не оставалось никакой логической альтернативы.
Короче говоря, дело обстояло так: если Эндрю сумеет достичь своей цели и установит доверительные отношения с обоими животными, то он не будет считать себя просто временным помощником в деле по закрытию Камусфеарны, а отправится с выдрами в Уобурн и будет там их опекуном, ответственным непосредственно передо мной. Такой план, который он от всей души приветствовал, если не считать, к сожалению, нереальной возможности остаться с выдрами в Камусфеарне навсегда, снял у меня с души большой груз. Это значило бы, что за ними будет ухаживать человек, которому я по настоящему доверяю, который их знает, понимает и любит, кто сумеет обращаться с ними, если они заболеют, так как посторонний человек может оказаться беспомощным в такой ситуации. К тому же, вновь обретённое после невероятно длительного перерыва общение с человеком не нужно будет прекращать, и я придавал этому особое значение, так как считал, что нынешнее прекрасное состояние обоих зверьков, хотя бы частично обусловлено психологическим омоложением.
Эндрю настолько увлёкся будущим выдр, что и сам этого толком не сознавал. Когда я выздоравливал у Ричарда и Джоан Фреров, то начал строить макет нового помещения для выдр в Уобурне, и, когда, наконец, вернулся в Камусфеарну, то привёз его с собой и ежедневно работал над ним. На этот макет я потратил буквально сотни человеко-часов, пытаясь совместить четыре почти несовместимые принципа: китайские декоративные мотивы, чтобы не пострадало общее впечатление от китайской молочной фермы, благополучие и удобство зверьков на выделенном им пространстве, удобства для их попечителя, так чтобы можно было чистить любой уголок без того, чтобы ползать на четвереньках, и, наконец, возможность обзора для публики с тем, чтобы огромные капитальные вложения, потраченные на этот величественный проект неистощимым оптимистом Майклом Александером, не пропали даром.
Теперь эти проблемы были более-менее решены, но из множества различных предложений, выдвинутых как со стороны Майкла, так и с моей, не выявилось согласия о том, как разгородить озеро таким образом, чтобы надёжно изолировать Эдаль и Теко друг от друга. Эскизы и чертежи, образцы материалов, сложные математические расчёты и сметы расходов загромоздили весь мой письменный стол, но к середине сентября ещё ничего толком не было решено. Семнадцатого числа я легспать незадолго до полуночи, проведя весь вечер перед этим за просмотром различных планов. Я сплю очень чутко и проснулся оттого, что скрипнула доска на лестнице у меня за дверью. Тут же я услышал, как повернулась ручка двери и голос Эндрю произнёс:
- Вы не спите? Или уже уснули?
Я глянул на светящиеся стрелки часов: было 3 часа 25 минут утра. Я сказал:
- Нет, не сплю, что-то случилось?
Эндрю помолчал, затем ответил:
- Как вы думаете, Эдаль в порядке?
Я включил свет. Эндрю стоял в халате с босыми ногами. Я спросил:
- А что, по-твоему, может с ней быть?
- Да её бассейн, новый. Мне кажется, он небезопасен. Видите ли, она стоит на нём.
На улице шёл дождь, он хлестал в окно, и шёл он ещё тогда, когда я ложился спать, он шёл уже несколько дней подряд.
Я внимательно посмотрел на Эндрю. Волосы у него были сухие, но всклокочены, как будто он только что встал с постели. Халат был сухой, и ноги сухие. У меня сложилось впечатление, что он крепко спит. Я сказал:
- Расскажи мне про этот бассейн.
- Ну вот этот новый круглый бассейн из оргстекла, ну что-то вроде этого, так как он прозрачный. Думаю, что он небезопасен, он почти полтора метра высотой, и если она взберётся на край, как сделала это сейчас, то сможет перелезть к Теко и убить его.
У Эдаль было три бассейна, всем им было уже несколько лет, все они были заполнены водой, и теперь мне стало ясно, что Эндрю гуляет во сне, а я не знал, как мне быть, так как с таким явлением ещё не сталкивался. Я решил задать ему вопрос, который мог бы разбудить его.
- А что, там на улице очень сыро?
Он было задумался и затем произнёс:
- Где, там?
- Ну, у бассейна, ведь идёт сильный дождь.
- Но я же не ходил на улицу!
Затем вдруг:
- Боже мой, да я же ведь, наверное, сплю?
- Ну, по крайней мере, наполовину, и конечно же, тебе очень хочется спать.
Иди-ка ты в постель, а если с Эдаль что-нибудь случится, я обещаю, что займусь этим сам. Спокойной ночи.
Самое удивительное в этом происшествии, о котором я смутно кое-что вспомнил утром, было то, что через несколько часов после пробуждения он придумал новую схему разделения озера перегородкой, видимая часть которой должна возвышаться над поверхностью на полтора метра и должна быть сделана изполупрозрачного материала по составу похожего на оргстекло. Он отметил, что там не должно быть подставки на уровне воды, так как Эдаль тогда сможет взобраться на край перегородки и перебраться к Теко. Эндрю подсознательно, хоть и не очень внятно, предложил очень подходящую систему ограды.