Страница 10 из 10
Кармель спрашивает меня про уроки и про мою старую школу. Отделываюсь расплывчатыми ответами. Пейзаж мгновенно сделался сельским, и мы проезжаем через городок, где половина зданий утратила форму и обвалилась. Во дворах припаркованы машины, покрытые многолетней ржавчиной. Это напоминает о местах, где я бывал раньше, и до меня доходит, что я побывал слишком много где. Ничего нового больше может и не оказаться.
– Ты же пьешь? – спрашивает меня Кармель.
– Ага, конечно. – На самом деле не то чтобы. У меня не было возможности выработать такую привычку.
– Круто. Бутылки всегда есть, но обычно кто-нибудь ухитряется установить в багажнике бочонок.
Она включает поворотник и съезжает с дороги в парк. Из-за деревьев доносится зловещий шум водопада. Поездка пролетела быстро – по большей части я не обращал внимания на дорогу. Слишком занят был размышлениями о мертвых, и особенно об одной мертвой девушке в красивом платье, покрасневшем от ее собственной крови.
Вечеринка как вечеринка. Множество лиц и имен, которые я потом безуспешно пытаюсь связать друг с другом. Все девчонки хихикают и стараются произвести впечатление на остальных присутствующих. Парни кучкуются группками, оставив большую часть головного мозга в машинах. Я одолел два пива, третье нянчу в руках уже почти час. Скука смертная.
Край Света вообще никаким краем не кажется, если не понимать это буквально. Мы все собрались возле водопада, цепочки людей стоят и смотрят на пролетающую над черными камнями массу коричневой воды. Воды на самом деле не так уж много. Я слышал, кто-то говорит: мол, лето было сухое. Однако ущелье, со временем пробитое водой в скалах, внушает благоговение – с двух сторон крутые обрывы, а в центре водопада башней высится останец, на который я с удовольствием забрался бы, будь у меня более подходящая обувь.
Я хочу улучить момент пообщаться с Кармель наедине, но, с тех пор как мы прибыли, Майк Эндовер перебивает ее при каждой возможности и так силится испепелить меня взглядом, словно гипнотизирует. А каждый раз, когда нам удается избавиться от него, появляются подружки Кармель, Натали и Кати, и выжидательно на меня смотрят. Я даже не уверен, кто из них кто – обе брюнетки и очень похожи друг на друга, вплоть до одинаковых заколок. Чувствую, что много улыбаюсь и испытываю странное побуждение демонстрировать остроумие. Давление пульсирует в висках. Стоит мне что-то сказать, они хихикают, переглядываются, словно спрашивают друг у друга разрешения смеяться, и снова смотрят на меня в ожидании следующей остроты. Боги, до чего же живые раздражают!
Наконец некая барышня по имени Венди начинает блевать через перила, и это отвлекает остальных настолько, что мне удается взять Кармель под руку и пройтись с ней наедине по деревянному тротуару. Я хотел перейти на ту сторону, но, когда мы добираемся до середины и глядим вниз с вершины водопада, она останавливается.
– Тебе весело? – спрашивает она. Я киваю. – Ты всем нравишься.
Представления не имею почему. Я не сказал ничего интересного. Не думаю, что интересное есть и во мне самом, кроме одной вещи, о которой я никому не рассказываю.
– Может, я нравлюсь всем, потому что всем нравишься ты, – говорю я подчеркнуто и ожидаю, что она меня засмеет или отпустит замечание насчет лести, но нет. Вместо этого она просто тихо кивает: мол, я, вероятно, прав. А она умная и знает себе цену. Недоумеваю, как ее угораздило встречаться с парнем вроде Майка. Да хоть с кем из Троянской Армии.
Мысль об Армии заставляет вспомнить о Томасе Сабине. Я думал, он будет здесь, хоронясь за деревьями, повторяя каждое мое движение словно влюбленный… ну, как влюбленный школьник, но я его не видел. После бесконечной пустопорожней болтовни, выпавшей сегодня на мою долю, я до некоторой степени об этом жалею.
– Ты собиралась рассказать мне о привидениях, – говорю я.
Кармель озадаченно моргает, а потом расплывается в улыбке:
– Собиралась.
Она откашливается и старательно начинает, излагая технические подробности прошлогодней вечеринки: кто был, что делал, почему пришли с тем или иным спутником. Полагаю, она хочет, чтобы у меня сложилась полная и реалистичная картина. Наверное, кому-то это нужно. Лично я из тех, кто предпочитает заполнять лакуны самостоятельно. Наверное, так получается лучше, чем было на самом деле.
Наконец она переходит к мраку, мраку, наполненному пьяными и ненадежными подростками, и я слышу замыленный пересказ гулявших в ту ночь страшилок. Про пловцов и туристов, погибших при водопаде Троубридж, где вечеринка проходила в том году. Про то, как им нравилось подстраивать людям те же несчастные случаи, которые произошли с ними самими, и что не один человек стал жертвой невидимого толчка с края утеса или невидимой руки, утащившей его на стремнину. Эта часть заставляет меня навострить уши. Исходя из того, что мне известно о привидениях, звучит правдоподобно. В большинстве своем они любят передавать дальше то плохое, что с ними случилось. Взять, к примеру, того же стопщика.
– И тут Тони Гибни и Сюзанна Норманн с визгом прибегают с одной из тропинок и орут, мол, на них что-то напало, пока они там целовались. – Кармель качает головой. – Уже было очень поздно, и многие из нас реально струхнули, поэтому мы попрыгали в машины и снялись оттуда. Я ехала с Майком и Чейзом, за рулем сидел Уилл, и когда мы выезжали из парка, что-то спрыгнуло на дорогу прямо перед нами. Я так и не знаю, откуда оно взялось, сбежало ли по склону холма или сидело на дереве. Выглядело как большая облезлая пума или что-то вроде. Ну, Уилл дал по тормозам, а тварь просто замерла на мгновение. Я думала, она прыгнет на капот – клянусь, я бы заорала. Но вместо этого она оскалилась и зашипела, а потом…
– Что потом? – подталкиваю я, зная, что от меня этого ждут.
– …а потом она выскользнула из пятна света от фар, встала на две ноги и ушла в лес.
Я смеюсь, и она бьет меня по руке.
– Я плохо рассказываю, – говорит она, но и сама с трудом сдерживает смех. – У Майка лучше получается.
– Ага, наверное, он использует больше ругательных слов и руками больше размахивает.
– Кармель.
Оборачиваюсь – опять Майк, с Чейзом и Уиллом по бокам. Имя Кармель он выплюнул словно липкую паутину. Странно, что такое имя может звучать как щелчок хлыста.
– Что такого смешного? – спрашивает Чейз.
Он тушит сигарету о перила и убирает окурок обратно в пачку. Я несколько озадачен, но впечатлен его экологической сознательностью.
– Ничего, – отвечаю. – Просто последние двадцать минут Кармель рассказывала мне, как в прошлом году вы, парни, все вместе повстречали йети.
Майк улыбается. Это что-то новенькое. Что-то не так, и дело, по-моему, не только в том, что они все бухие.
– Ясен пень, это правда, – говорит он.
И я понимаю, что не так – он проявляет ко мне дружелюбие. Смотрит на меня, а не на Кармель. Ни на секунду не верю в его искренность. Он просто испытывает новый прием. Он чего-то хочет или, хуже того, собирается одурачить меня.
Я слушаю, как Майк пересказывает мне ту же историю, которую Кармель только что закончила, с куда большим количеством ругательств и размахиваний руками. Версии на удивление схожи, но я не знаю, означает ли это вероятную точность сведений или они оба просто повторяли эту байку очень много раз. Договорив, он как бы покачивается на месте, и вид у него потерянный.
– Стало быть, ты увлекаешься рассказами о привидениях? – спрашивает Уилл Розенберг, заполняя паузу.
– Обожаю, – говорю я, чуть выпрямляясь. От воды тянет во все стороны влажным ветерком, и моя черная футболка начинает липнуть к телу, становится зябко. – По крайней мере, когда они не заканчиваются тем, что похожий на кота йети перешел дорогу, но не почесался ни на кого напасть.
Уилл усмехается:
– Понимаю. Такая история должна заканчиваться ударной фразой: «И маленькая киска никому не причинила вреда». Говорю им, чтоб добавили, но никто не слушает.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.