Долг ведьмы

– Теперь точно не запутаемся! – приподнимая своего за шиворот и еще разок прикладывая физиономией об пол, буркнула Мраченка. Змеицы вихрем пронеслись по коридору и, не сбавляя шага, ринулись прямо на цельнолитую стену из толстого темного стекла! Выставив ладони, Мраченка и Белая Змея распластались по стене – и та рухнула, осыпавшись приливной волной. Змеицы ворвались в темный проход, а стена вспенилась и с грозным гулом поднялась снова, закрывая путь обратно.

– Вниз! – Мраченка бросилась к уходящей под землю винтовой лестнице. Лаз был узкий, как дымоход, и было ясно, что его строили не одни только водные: словно не вытесанные, а выросшие сами собой каменные ступени, негаснущие факелы на стенах и ветерок по ногам, уносящий прочь мусор. Лохмотья Лаумы этому ветерку не нравились, змеица походила на встрепанную летучую мышь с драными крыльями.

– Быстрее! – Ступеньки мелькали под ногами, троица змеиц почти скатилась вниз… чтобы остановиться в огромном каменном зале. По четырем углам застыли статуи драконов в натуральную величину – огненный, воздушный, водный и земляной. Каждая статуя была точно льдом облита, а уж статуя водного и вовсе вырезана изо льда… и даже успела слегка подтаять от горящего рядом факела. Белая Змея невольно хихикнула: вытесанный из мягкого песчаника Грэйл Глаурунг наставительно поднял коготь, а на морде застыло ворчливо-раздраженное выражение, словно он что-то выговаривает остальным драконам. На ледяную морду Айтвараса Жалтиса Белая старалась не смотреть: видеть своего Великого таким – уже почти преступление, а уж вкупе с непреодолимым желанием похихикать… Зато морды огненного Вереселеня Рорига и воздушного Сайруса Хуракана словно исказились в чудовищном усилии, а драконьи тела вывернуло, остановив на середине превращения.

Посредине зала, слабо мерцая в свете редких факелов, бурлил круглый бассейн – только эти пузырьки и давали понять, что каменная чаша не пуста: настолько прозрачной была вода. А рядом… стоял высокий черноволосый парень и с интересом разглядывал розовые бантики на чулочках Белой Змеи.

– В-великий Водный? Это… вы? – Белая неловко попыталась прикрыться уцелевшей юбкой Мраченки.

– Ну а кто же еще это мог бы быть? – И он неспешно двинулся к змеицам.

– Например, самозванец! – Мраченка прыгнула на него. Струя огня ударила в нее… Мраченка швырнула навстречу веер воды… Из полумрака за постаментом вылетел второй огненный поток, его подхватил порыв ветра и бросил прямо в змеиц, накрыв всех трех сразу. Защититься водой они не успели.

Из-за постамента выскочили оранжево-рыжий здоровяк и тощий, почти прозрачный светловолосый…

Пламя опало. Посреди зала стояли три змеицы – целые и невредимые. Только из волос у них сыпались горелые черные лепестки и остро пахло цветами. Лишь лопух в волосах Лаумы торчал все так же гордо.

– Чтоб ты знал, Татльзвум Ка Рийо, – ты на Великого совершенно не похож! Перепутать вас невозможно! – с ненавистью глядя на черноволосого, процедила Мраченка.

– Девки что, все сговорились?! – взвыл Тат, швыряясь пламенем. – Елеафам! Шен! Бейте их!

Вкрадчиво ползущий у самого пола пар взвился ввысь, мгновенно закрывая зал сплошным туманом. Ашшш! – сквозь стену пара с шипением пронесся клубок огня… потом второй – в другую сторону, а потом поднявшийся ветер вымел пар прочь. И в зале никого не оказалось, кроме Татльзвума с огненными шарами на каждой ладони, вертящегося на месте, точно пес за своим хвостом.

– Тат, облако безмозглое, сдувайся быстро оттуда! – рявкнул Шен из укрытия за постаментом.

– Облака – очень милые сущности! – обиженно откликнулась Белая Змея, и перед прячущимся Шеном словно вырос снеговик. Облако облепило его со всех сторон, горячий пар лип к коже… На Тата с потолка рухнул грозовой ливень, гася пламя, и тут же сверху спикировала уже принявшая драконий облик Мраченка. Шен выдохнул, разгоняя пар… Пар мгновенно сложился в белую драконицу.

– Не щекочись! – Драконица звучно чихнула в Шена струями пара. Шея Шена начала стремительно вытягиваться, челюсть оскалилась клыками… Но он не успел. Проламывая ребра, когти белой драконицы с хрустом вошли в еще человеческую грудь. Рывок! Удерживая руками развороченные внутренности, Шен скорчился на полу.

– Шен! – Рыжий Елеафам выскочил из-за другого постамента. Складчатая черная морда старой драконицы словно выросла прямо из пола и впилась ему в глотку кривыми желтыми клыками. Елеафам успел дохнуть пламенем… Огненный клубок полетел к Белой Змее – и прошел насквозь мгновенно рассеявшееся белое облако. Черную драконицу подбросило – уже полностью преображенный черно-красный дракон вывернулся из-под нее и влепил Мраченку в потолок. Сверху посыпались камни. Огненный извернулся, прижимая ее когтями и норовя вгрызться в глотку. Мраченка судорожно забила крыльями, с каждым ударом выбивая куски камня. Один кусок припечатал по затылку ползущего к Источнику Шена. Тот затих. Лаума отпустила полузадушенного Елеафама и кинулась подруге на помощь, с другой стороны в куча-мала влетела Белая Змея, а снизу – очухавшийся Елеафам. Пять дерущихся драконов метались по залу. Врезались в статую Великого Водного – та пошатнулась, но устояла. Ударились о стену и принялись отчаянно биться в потолок. Разлетались капли черной драконьей крови и изодранная чешуя. Куски камня летели в Источник. Рычание, грохот, взмахи крыльев, струи пара – удар, удар, удар! Драконьи туши бились о скальный потолок раз, другой, третий… И… Сверху тоже грохнуло. Камни, куски стекла, живые рыбки посыпались вниз, стуча по головам и спинам. Клубок дерущихся драконов распался… а мимо них с истошным воем и мяуканьем пронесся клубок дерущихся котов.

И рухнул прямо в чашу Драконьего Источника! Вода вскипела, мгновенно теряя свою прозрачность, по ней расплывалось густо-черное пятно, расчерченное подтеками рыжего и белого. С фырчаньем и воплями мокрые насквозь коты запрыгнули на каменный бортик и замерли, воинственно горбя спины и топорща хвосты…

– Ой! – звонко сказали наверху, над дырой. – А кто теперь из них кто?

В воду рухнули пестрая кошка и черный кот. А вынырнули пестрый кот и черная кошка.

– Позвольте представить! – гнусаво проорал отмытый до пестроты кот, взмахом лапы указывая на радикально почерневшую кошку. – Чистоцветная дева Дару из славного рода Корат Си-Сават… убийц драконов!

– Ух ты! Та самая Дару! – Рядом с сидящей у провала Диной, словно материализовавшись из пустоты, появились Ирка и Танька. Обе в форме местных прислужниц – из-под Танькиного мокрого чепчика торчали две светлые косы. Свой чепчик Ирка уже успела содрать, и копна влажных темных волос разметалась по плечам. А в руках у нее была старая юбка, брошенная кошкой в прыжке со сцены. Ирка ткнула в одну из заплат. – Если у вас не начали производить трикотаж, то я сильно подозреваю, что это кусок от Айтовой футболки, в которой его обратно в Ирий уволокли. Мой кот когда-то нашел меня по старой ленте – почему бы кошке не выслеживать Айта по старой футболке?

– Кошка связана с похитителями! – подхватила Танька.

– Она та самая! Корат Си-Сават! – кивнула обеим Дина, ничуть не удивленная их появлением. Ну а чему, собственно, удивляться? Динины губы невольно растянула улыбка сытой драконицы: заставить Таньку сделать маникюр Лауме – достойная месть за все сцены ревности, которые та закатывала в человеческом мире!

– Ты знаешь про… любовную историю моего кота? – удивилась Ирка.

– Какая еще любовная история?! – возмутилась Дина. – Старый Великий Водный вылетел на рекогносцировку к Мертвому лесу, а сопровождавший его Чен-Тан Лун, второй по силе дракон нашей стихии, остался в лагере! Но в его свите были черные коты из рода Корат Си-Сават – я их сама там видела! И никого не интересовало, где они были и что делали! А они… выходит, они… – Дина захлебнулась эмоциями.

– …убийцы, – за поясом у Богдана торчали щетки для вычесывания котов, в руках был автомат, нацеленный на Адельсода Эбони. – Логично. Если весь секрет – в лишней косточке, то у них-то собственный скелетик всегда с собой.