Долг ведьмы

– Не грозит. – Богдан приоткрыл один глаз, покосился на пострадавшую часть тела и снова погрузился в воду по самые ноздри.

Танька взбаламутила воду, собираясь притопить его, но тут же с расслабленным стоном снова откинулась на бортик. Мышцы ноют после целого дня пути, вставать лень, а в воде хорошо-о! Она задрала голову, вглядываясь в нависающий над бассейном круг неба со звездами – большими и яркими, как на занавесе в детском театре.

– Вообще-то настоящий крааль выглядит не так.

Выстроенное вкруговую жилище с единственным проходом внутрь – вот и все, что в ирийском краале осталось от краалей африканских скотоводов, о которых Танька читала. Сами здания крааля были вовсе не плетеными хижинами – разделенные на клетушки неровные глиняные башенки жались друг к другу и поднимались все выше и выше, напоминая слепленное из комочков ласточкино гнездо. Ко входу в каждый домик-клетушку тянулись узенькие деревянные лесенки, похожие на библиотечные стремянки. Лесенки уходили на самый верх, исчезая под плоской крышей, перекрещивались под немыслимыми углами, разбегались вдоль стен. Увидев их, тетка в пестрой разлетайке начала вопить, что не полезет ни за что и никогда. Запорожский богатырь сдуру ляпнул, что пожилых всегда селят на первом этаже. На возмущенные крики прибежал чернокожий хозяин крааля, быстро во всем разобрался и умильно проворковал:

– Зачем «пожилая»? Кричит как молодая! Не надо лезть, пусть мемсаб у земли живет, такой красивый толстый мемсаб все лестницы поломает! – и звонко причмокнул пухлыми губами.

Теткин вопль перешел в стадию ультразвука, чуть не выплеснув воду из бассейна. Чеканя шаг, тетка удалилась в свою клетушку. Попытка хлопнуть дверью не удалась – проходы в глинобитные домики-номера занавешивали циновки. Но шелестело громко и яростно!

Хозяин растерялся, не понимая, почему приезжая мемсаб обиделась на изысканный комплимент. Прибежала девчонка-горничная в фартучке из широкого зеленого листа, зашептала что-то ему на ухо, хозяин побледнел – с его черной кожей скорее посерел, – торопливо поклонился:

– Извиняться, встречать другие важны гости… Располагаться, кушать… – И смылся.

Таньку ни сам хозяин, ни другие гости не интересовали – обгоняя Богдана, она белкой взлетела на «третий этаж» и, практически не обращая внимания на оставленный прямо на полу поднос с обещанными блюдами африканско-ирийской кухни, принялась торопливо разыскивать купальник: мыться-мыться-мыться! Внизу лебезящий хозяин предлагал новым гостям поселиться на почетном первом этаже. Тоже красивые-толстые? Похоже, что нет: у самого входа в Танькину комнату лестница заскрипела под легкими шагами – гости поднимались наверх. Купальник наконец нашелся, и, по-обезьяньи цепляясь за реечки-ступеньки, Танька слетела к бассейну.

– В краале посредине загон для скота, а никакой не бассейн, – глубже сползая в воду, пробормотала она.

– Скота у нас и тут хватает, – буркнул расположившийся поблизости богатырь и метнул ревнивый взгляд на другой конец бассейна, где, поджав под себя ноги – чтоб не пытались снова затащить в воду! – сидела на бортике запорожская ведьмочка. На губах ее застыла кривая профессиональная улыбка, а в глазах стоял испуг. Внизу, в воде, то и дело норовя дотронуться, подплыть поближе, заглянуть в глаза, расположилась вся мужская часть группы: и четверка «братков», и потерто-богемный мужичок, бросивший свою крупную блондинку, и неприметный парень, путешествовавший с похожей на мышку девушкой, и аристократически-импозантный джентльмен средних лет. Женщины сбились в кучку посреди бассейна, растерянно поглядывая на утративших всякое соображение мужиков. Даже из щелки под циновкой в комнате «гавайской» тетки била такая направленная неприязнь, что ведьмочка то и дело прикрывала затылок ладонью. Разве что ехавшая всю дорогу рядом с «гавайской» теткой холеная женщина средних лет – по виду типичная «менеджер среднего звена» – возлежала на бортике, наблюдая за разворачивающимся действом, как из ложи театра. Но она-то путешествовала одна, ее спутник не бегал за ведьмочкой Машей, потеряв всякий стыд и соображение!

Богдан выразительно поглядел на Таньку.

– Почему она не помоет голову? – Танька досадливо покосилась на высоко – чтоб вода не достала – поднятые русые волосы ведьмочки и крутанула на пальце мерцающее яркой зеленой искрой колечко.

Богатырь вдруг перестал ревниво сопеть и смущенно покосился на Таньку:

– Так это… По привычке… Вода же…

– …потрясающая! – Танька плеснула себе на плечи нежно-сапфировой водой. Набранная в горсть, она слабо мерцала серебром, а от ее прикосновений к коже хотелось мурчать, как кошка под ласкающей рукой.

Богатырь воровато огляделся, и придвинувшись поближе к ребятам, зашептал:

– Вам как своим – не вздумайте никому из туристов рассказывать! Эта вода – она только сейчас такая! – И, увидев их недоумевающие физиономии, досадливо поморщился: – В прошлый раз она была того… слегка коричневая. Ну растительность кой-какая на дне…

Танька посмотрела на покрывающий дно бассейна золотой песочек, в который так приятно было зарыться пятками.

– Туристки обычно очень возмущались, – богатырь перешел на почти беззвучный шепот. – Особенно если червячки всплывали, жабки… Ору было больше, чем когда на нас пьяный огненный пикировал! – И окрысился, увидев Танькин осуждающий взгляд: – Предлагаем что есть! В местных традициях. Где мы вам другое мытье до Источников найдем? – И снова перешел на шепот: – Хозяин говорит, вода такая стала, когда мы к дверям подъехали…

– Это когда грохотало чего-то? – сообразил Богдан.

– Тут вечно что-нибудь грохочет – Ирий, земля чудес! – поморщился богатырь.

– Чудеса – они разные бывают, – буркнула Танька. Сидеть в бассейне вдруг расхотелось. Они с Богданом быстро переглянулись и принялись карабкаться на бортик. – Так, мы спать!

– Да-да, я тоже! – Запорожская ведьмочка немедленно вскочила. – Завтра рано вставать!

– Машенька, вы нас покидаете? – расстроенно вскричал богемный мужичок.

– Куда пошла – хорошо сидим! – подхватил «браток».

– Отдыхаем – вся ночь впереди! – загалдели остальные.

– Это вы отдыхаете, а я работаю, – огрызнулась ведьмочка, медленно и осторожно пятясь к лестнице под взглядами следящих за каждым ее движением мужиков. – Мне еще путевой лист заполнять, а я так устала!

– Сказала бы я, как она работала и от чего устала! – сообщила из-за занавески «гавайская» тетка.

– Попросить здешнего хозяина чайку на ночь сделать или еще чего? – немедленно предложил «браток».

– Могу принести! – с готовностью вскочил богемный мужичок.

– Ничего не надо! – отчаянно выпалила ведьмочка, одним махом запрыгивая на лестницу. – Вам будет высоко… далеко… узко… заносить. – И принялась торопливо карабкаться наверх, точно боясь, что ее догонят и заставят пить чай, есть прихваченные из дому шоколадки, смотреть фотографии на мобилках или еще чего там наперебой предлагала мужская половина автобуса.

– Тебя проводить? – крикнул ей вслед богатырь. Злобные взгляды всей мужской группы немедленно устремились на него.

– Я сказала – не надо! – не переставая карабкаться, бросила ведьмочка. – Сама справлюсь.

Богатырь нахмурился, взгляды из злобных стали злорадными.

– Еще и цену себе набивает! – фыркнула тетка из-за занавески.

– Напрасно ты все-таки голову не помыла.

Ведьмочка чуть не сверзилась с лестницы.

– А, это ты! – то ли зло, то ли облегченно выдохнула она, увидев под ногами мокрые волосы Таньки. – Хотелось бы… – Она покосилась на бассейн… и увидела мужчин, караулящих у подножия лестницы, точно собачья стая удравшую на дерево белку. Ее передернуло. – Не, возвращаться не буду! Лучше завтра утром. Заодно проверю, вдруг ты от этой воды облысеешь! – она хихикнула и полезла на самый верх, привычно перескакивая с лестницы на лестницу.

Держась за верхнюю ступеньку, Танька проводила ее взглядом – и губы ее сжались в решительную злую подковку. Карабкавшийся последним Богдан устало вздохнул: и почему девчонкам всегда надо оставить за собой последнее слово?! Промолчала бы ведьмочка – глядишь, Танька и посоветовала бы ей вычесать любисток из волос.