Страница 33 из 55
Пещеры были темными, освещались лишь резким красным сиянием огней, пускавших побеги из стен как пламенные цветы. Если бы это было фильмом, сейчас звучала бы зловещая музыка. У меня было смутное подозрение, что нам не понравится то, что ждало нас в конце этого пути. Мои нервы и так были на пределе, и эти смутные фигуры из дыма, парящие вокруг как фантомы, вовсе не помогали делу. Мне нужно отвлечься.
Я посмотрела на Неро.
— Твой отец…
Я остановилась, увидев темный взгляд его глаз. Как светонепроницаемые шторы: сюда нельзя, входить небезопасно. Я сменила направление.
— Моя сестра Тесса на него запала, — сказала я. Тесса в последнее время определенно посылала мне немало почты с тех пор, как Дамиэль побывал в нашем доме.
Неро отреагировал уклончивым фырканьем. Называйте меня оптимисткой, но я восприняла это как знак продолжать. Скорее как «продолжай на свой страх и риск».
— Тесса решила, что она выйдет замуж за Дамиэля, — сказала я. — Его недостаток любовных писем объясняется тем, что он просто джентльмен и не хочет, чтобы все узнали о них и осуждали их запретную любовь. Это, или же он играет в недотрогу. Видимо, «Паранормальный Подросток» утверждает, что ангелам нравится играть в недотрогу.
— Нет, мы просто хороши в уклончивых маневрах.
Я усмехнулась его избитой шутке.
— Тесса проработала всю их историю любви. Она включает пункт, где я передаю ему секретные сообщения.
Неро обошел огненный гейзер.
— И ты передавала?
Я ухмыльнулась.
— Неа, не хочу поощрять глупости Тессы. Кроме того, Дамиэль явно все еще влюблен в твою мать.
— Уверен, он так и думает, — холодно ответил Неро.
— Он ее не убивал. Теперь нам это известно. Рейвен, тот вампир, ее видел.
Неро ничего не сказал.
— Более того, он искал ее больше двух сотен лет, — продолжила я. — Он никогда не отрекался от нее. Сердцем он знал, что она жива. Мы можем ее найти. Она со Стражами. Если я заставлю оружия ада и рая работать…
— Ты наивна. Тебе не стоит доверять Дамиэлю, — голос Неро прозвучал как удар хлыста. — Возможно, он хочет найти мою мать, но это еще не все. Есть здесь что-то еще. Я знаю. Поиски моей матери — не единственная причина, почему он хочет, чтобы ты заставила эти оружия работать. У ангела всегда множество мотивов для каждого поступка. Это эффективно. И мой отец является ничем иным, как воплощением эффективности.
— Ты говоришь по собственному опыту?
— Да. Он никогда не делал ничего, что не было просчитанным способом достичь по меньшей мере четырех желаемых вещей.
— Я не это имела в виду, — сказала я.
— Я знаю, что ты имела в виду. Ты имела в виду меня. Имею ли я множество причин. Ответ — да. Я ничего не могу с собой поделать. Нравится мне это или нет, во мне есть много от моего отца, — Неро нахмурился.
— Он не так уж плох.
— С ним всегда все одно и то же. Он всегда безупречно манипулирует кем угодно и чем угодно, заставляя нас думать, что мы действительно принимаем решения, но в конце концов мы всего лишь делаем то, чего хотел он. Он никогда не доверял другим.
— Я слышу в твоем голосе сожаление? — спросила я.
— Нет. Я не могу заставить себя сожалеть или раскаиваться.
— Я такая же.
Тень улыбки скользнула по его губам.
— Я знаю, — кажется, ему нравилась эта моя черта.
— Тебе стоило довериться мне, — тихо сказала я. — Тебе стоило сказать мне, что сделал полковник Файрсвифт. И позволить мне решать, что с этим делать.
— И что бы ты сделала?
— Не знаю. Он слишком силен, чтобы победить его в сражении. Но я не выше того, чтобы плюнуть ему в кофе.
— С каких это пор он пьет кофе?
Неро однажды сказал мне, что кофеин — это ловушка, слабость. И чтобы отучить меня от этой привычки, он лишал меня утреннего кофе и вдобавок поднимал меня в четыре утра на протяжении нескольких недель.
— После инцидента на Черных Равнинах, — сказала я ему. — Думаю, я нервирую полковника Файрсвифта. Я та самая маленькая раздражающая штучка, которую он не может контролировать. Как скрепка, продолжающая выскакивать из коробочки на столе. Теперь он пьет много кофе. Готова поспорить, туда подмешан Нектар. Надеюсь, он заработает себе язву.
— У ангелов не бывает язвы.
— Тш-ш-ш. Ты рушишь мой план.
— Что еще входит в этот твой план? — спросил Неро.
— Как обычно. Завоевание мира. Добиться, чтобы полковника Файрсвифта понизили до работы в почтовом отделении. Вернуть тебя в Нью-Йоркский офис. У меня есть графики, диаграммы, списки целей и все такое.
Неро улыбался во все тридцать два.
— Что? Я могу быть организованной, когда захочу, — сказала я ему.
— О?
— Конечно. Мне просто нужна должная мотивация.
— И вернуть меня в Нью-Йорк достаточно мотивирует?
— Не забивай этим голову. Твое суровое хмурое выражение молчаливого неодобрения намного приятнее видеть, чем то лицо полковника Файрсвифта — как будто что-то вонючее умерло у него под носом, — я сморщилась.
— К сожалению, не думаю, что для Никс это достаточная причина.
— Она думает, что я дурно на тебя влияю.
— Разве можно ее за это винить?
— Нет, — призналась я. — Не особенно. Видимо, мое полное неуважение к правилам и регламентам заразно.
— Да.
От того, как Неро на меня смотрел, мне сделалось некомфортно. Он даже не касался меня, не целовал, но я ощутила вспышку жара, который не имел ничего общего с Огненными Горами.
Я продолжила идти. Моя нога наступила на расшатавшийся камешек, и выступ обрушился. Неро поймал меня за руку прежде, чем я свалилась в кошмарную огненную яму. Его другая рука легла мне на спину, удерживая меня в равновесии и безопасности. Мое сердце ускорилось. Я должна его поцеловать.
Подождите, это очень плохая идея. Поцеловать его означало простить за то, что он меня пометил. Нет, еще хуже. Это означало бы принятие этого факта. Он даже не хотел прощения. Он считал, что был прав — и любой другой ангел согласился бы с ним. Я прочла все об ангельских метках в книге про ангелов, которую я привезла в Замок Бури. Внутри этой книги лежал целый новый мир — мир опасных удовольствий и жестокой чувственности. Так легко было погрязнуть в нем, и как только это случалось, ты мог уже никогда не найти путь обратно к своей человечности.
— Можно кое о чем тебя спросить? — сказала я.
Неро меня отпустил.
— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, Леда, — его голос сделался низким, гладким, как прикосновение шелка к обнаженной коже.
Ну почему он должен быть таким сексуальным?
— Это твой вопрос? — спросил он.
Я покраснела.
— Я не уверен, поскольку ты не озвучила его вслух, — его лицо оставалось безупречно серьезным. Честно говоря, слишком серьезным даже для него.
— Это не смешно.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он. — А теперь, о чем ты хотела меня спросить?
Я закрыла лицо руками.
— Я не помню.
— Спроси меня, — за фасадом чистого высокомерия пряталась нотка мольбы.
— Ты обещаешь хорошо себя вести?
— Нет.
Вот и задавай дурацкие вопросы…
Неро улыбался, терпеливо ожидая.
— Ты раньше кого-нибудь метил? — спросила я.
— Нет, — последовал немедленный ответ.
О.
— Я никогда не встречал кого-то, кого хотел бы объявить своим.
Неро в точности знал, что сказать. Но фишка в том, что я не сомневалась — он абсолютно серьезно. Неро никогда не лгал. Он был честен. Слишком честен временами. Он не врал, чтобы пощадить чьи-то чувства, и не врал ради собственной выгоды.
— Ты ожидала иного ответа? — спросил он.
— Я надеялась на другой ответ. — Он всегда был честен со мной; и я была обязана ему тем же. — Прости. Я знаю, это настоящее лицемерие с моей стороны, — я не хотела быть помеченной, но в то же время я хотела быть единственной, кого он пометил.
— Все в порядке. Не все так просто. С ангелами всегда так. Нас до боли сложно вынести, не говоря уж о том, чтобы уживаться с нами.