Вальпургиева ночь

Девушка взвизгнула и часто захлопала глазами, глядя в бездонную синеву небес, прячущуюся за кромкой ветвистых деревьев.

– Сибила!

Волчица, осознав свою ошибку, подскочила к хозяйке и виновато завертела головой то вправо, то влево, и опуская ее ниже к земле.

Стыдно, стыдно! Сибила виновата.

Шанталь нахмурилась и перевернулась на живот. Ну, хотя бы выдалась минута передышки. Смахнув с лица крупные капли пота расклешенным рукавом самотканой туники, она задумалась. До дома еще не меньше трехсот шагов, но руки и ноги уже не работали. А ведь надо еще разжечь костер и успеть до заката окурить Дом его огненной силой. Обряд Весеннего Очищения ни в коем случае нельзя пропускать… несмотря ни на какие запреты.

Это будет первая весна, когда девушка проведет обряд в одиночку. Воспоминание о том, как они вместе с матерью разжигали костер у Дома, бегали с полыхающими факелами вокруг поляны, пели шутливые песенки и плясали веселые танцы, а потом менялись лесными талисманами, которые сами к тому времени приготовили. Сигрит Драгонешти, мать Шанталь, была прекрасным человеком, добрым, лучистым… и не злопамятным. Дочь никогда не слышала от нее ни одного плохого слова ни о своей семье, ни о семье ее незаконного мужа, Свейна Скрогинса, отца девушки, а ведь и те и другие отказались от нее, узнав, что женщина беременна.

Сигрит и Свейн были из разных миров, случайно встретившись, они полюбили друг друга, несмотря на все запреты и предрассудки. Род Драгонешти, узнав, что Сигрит встречается с кем-то из Союза, отреклись от нее навеки. Такая же участь постигла и Свейна. Каждый, кто знал его, «заботливо» предупреждал, что связав свою жизнь с ведьмой, мужчина обрекает себя на вечное проклятие. Но молодые люди лишь улыбались недоброжелателям и строили планы на долгую, счастливую жизнь.

Они построили крохотный домик на опушке леса, подальше от города и «любящих» родственников. Свейн нашел работу в городе, а Сигрит хлопотала по дому, создавая уют. Было то проклятием или злым роком, но их счастье продлилось недолго – молодой Скрогинс трагически погиб, так и не узнав, что в скором времени у него родится дочь.

Сигрит мужественно перенесла потерю любимого, посвятив себя родившемуся малышу. Она знала, что ни собственная семья, ни родственники мужа не примут назад ни ее, ни ребенка. Потому женщина окончательно поселилась в лесу и стала вести отшельнический образ жизни. Первое, что сделала молодая ведьма, – это обустроила жилище так, чтобы оно стало им надежной крепостью и настоящим помощником. А потом стала обучать подрастающую дочь жизни в одиночестве, без посторонней помощи. Сигрит закалила характер девочки, научила не обращать внимания на косые взгляды и обидные слова, что люди бросали вслед Шанталь. Воспитала в ней сильную личность, способную противостоять жизненным трудностям.

И вот пришла пора применить на деле материнскую науку, когда в том году Сигрит ушла из жизни, и больше у Шанталь не осталось ни одной близкой души рядом.

От невеселых мыслей ее отвлекло жалобное скуление. Подняв голову, девушка лицом к лицу встретилась с бурым волком. Огромный хищник, оперев о камень мощные лапы, смотрел в упор на Шанталь. Первой реакций девушки был шок. Неужели опять ей придется отбиваться от стаи волков? Увы, силы в ней было недостаточно, чтобы сразиться с ватагой хищников. «Ведьмовской год» подходил к концу, до Вальпургиевой ночи оставалась пара месяцев, тогда она сможет достаточно напитаться волшебной энергией. А сейчас ей необходимо беречь в себе магию для крайних случаев. Да и Сибила еще не до конца поправилась.

Девушка быстро вскочила на ноги и стала озираться по сторонам в поисках камней или палок. Надо отвлечь волка, чтобы они с Сибилой смогли спастись бегством. До дома недалеко, кто знает, может, им повезет. Она уже собиралась дать волчице команду «бежать», как краем глаза заметила странное поведение той. Сибила не выглядела напуганной, даже наоборот, она склонила голову набок, прядая ушами, и слегка потупила взор как маститая кокетка. У Шанталь непроизвольно отвисла челюсть. Она перевела ошарашенный взор на волка и только сейчас поняла, что тот смотрит вовсе не на нее, а на соплеменницу, и ни в его взгляде, ни в позе нет ничего агрессивного. Зверь поднял нос по ветру, снова заскулил, а затем, уже к полному изумлению девушки, лег на землю и положил мохнатую голову на лапы.

Шанталь переводила взгляд с волка на волчицу и наоборот, а потом досадно поджала рот и скрестила руки на груди.

– Ах, вон оно что! – обратилась она к Сибиле. – Ты чего это тут удумала, красавица?

Волчица наконец оторвалась от игры взглядами с сородичем и виновато склонила голову перед хозяйкой.

– Тфу, стыдоба! – гаркнула девушка и для пущего эффекта топнула ногой.

Бедная Сибила не знала, куда прятать глаза от стыда.

– А ты тоже хорош, ухажёр облезлый! – обратилась Шанталь к волку. – А ну пшёл отсюда!

Наконец девушке удалось отыскать подходящую корягу, чтобы пригрозить ей зверю. На удивление к ней присоединилась волчица, решив встать на сторону хозяйки. Она ощетинилась и оскалила зубы. Волку ничего не оставалось, как ретироваться. Шанталь сморщила рот. Она понимала, что поступает несправедливо по отношению к своей подруге. Сибила – вольное животное и вправе заводить семью, но эгоистичная частица души Шанталь не хотела отпускать волчицу, которая на данный момент являлась для девушки единственной близкой душой.

– Ладно, передохнули, и хватит, – проговорила она, отбрасывая совестливые мысли. – Давай, подруга, впрягайся. Нам еще домой топать.

Шанталь почувствовала его сразу же. Едва ей удалось развести костер и с помощью лучины окурить поляну и Дом, она вернулась во двор с ведерком воды, чтобы затушить пламя. И тут она ощутила уже знакомый неприятный мороз на коже – ощущение, что за ней наблюдают.

Эвклид!

Шанталь мысленно собралась, все еще делая вид, что не замечает наблюдателя. Ей нужно было предугадать его появление. В последнее время, чтобы она ни делала, куда бы ни шла, всюду видела на себе его испытующий взгляд черных глаз-буравчиков. Советник королевы и ее правая рука недолюбливал Шанталь и, с тех пор, как девушка вернулась в семью, откровенно следил за ней. Молодая ведьма испытывала к Эвклиду схожие чувства, особенно когда тот с презрением называл ее «шлюхиной дочерью». Естественно, тот делал это за глаза, но в ведьмовском обществе, где преобладали женщины, едва ли можно было что-то утаить.

Эвклид не доверял Шанталь, так как та была наполовину простым человеком, и всячески советовал королеве Сгаташ быть начеку в отношении вновь обретенной родственницы. Но главная ведьма была непреклонна: родная кровь есть родная кровь.

Вернуться в клан Драгонешти Шанталь предложили недавно. Первым желанием девушки было послать всех к такой-то матери за то, как они поступили с Сигрит. Но одиночество дало о себе знать, к тому же у ведьм имелись свои рычаги воздействия. Так Шанталь снова стала частью рода… и получила в качестве особенного «подарка» личного стража в лице советника Сгаташ Драгонешти.

Она не сомневалась, Эвклид видел, как она проводила обряд Весеннего Очищения, и не приемлет сообщить об этом главной ведьме. Что ж, так или иначе, ей придется держать за это ответ. Она вылила воду на огонь, костер зашипел, струйка сизого дыма поднялась столбом. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, девушка подняла голову и увидела его – черный ворон сидел на ветке дерева, напротив ее дома.

Несколько секунд девушка и птица глядели друг на друга. По всем правилам Шанталь первая должна была поприветствовать ворона. Но, во-первых, девушка с самого начала проявила свой норов, не соблюдая традиции клана – например, отказалась жить с остальными членами семьи. А во-вторых, в конце концов, это не она заявилась к Эвклиду нежданно-негаданно.

Скрестив руки на груди, Шанталь гордо вздернула подбородок и стала ждать реакции своего визави.

– Так, так, так. Что я вижу! – тут же отозвался ворон. – Кажется, кто-то ослушался указа королевы и колдует до Вальпургиевой ночи.