OBSCURE

Такой поворот событий больно воспринял Рон. Юношу и так гложило чувство вины, так ещё теперь эта клятва. Он почувствовал себя предателем. Ничего не сказав своей семье, он сразу же поднялся к себе в комнату, как только оказался за порогом дома.

Его сестра чувствовала себя не лучше. Джинни со своей матерью обсуждали её возвращение в школу, а Фред с Джорджем под их шумок быстро слиняли из дома, вернулись к себе в лавку. Казалось бы, ничего не изменилось, но это лишь на первый взгляд. Все прекрасно понимали, настали кошмарные времена. По приезду домой, Артур переоделся и ушел на работу. Министерство продолжило работу, как ни в чем не бывало. Однако во всех структурах происходили кардинальные реформы. Создавались новые отделения, в частности Отдел Чистой Крови. Без подтверждения чистоты крови и без регистрации своей палочки теперь ты — преступник. Таких магов в документах записывали как «Нечистых», и стали причислять в один ряд со сквибами, полукровками и даже магглами. Никто не знал, что Темный Лорд делал с теми, кто не смог доказать свою пригодность. Чего уж там, все прекрасно понимали — ничего хорошего. И молчали.

Между тем жизнь не останавливалась. Ежедневный пророк работал в привычном темпе, издавая те же объемы. Многие смирились с новой властью и даже искали в нем позитивные моменты. Везде и отовсюду шла пропаганда нового режима и параллельно охота на ведьм — зримая и незримая. В народе активно готовились к переменам. Все очаги сопротивления подавлялись в зачатке. Благодаря сформировавшимся отрядам «ищеек». По различным слухам, все связи с внешним миром оборвались. А новоиспеченный Аврорат закрыл границы. Особняком независимости стоял пока что только банк «Гринготтс». Гоблины, ссылаясь на контракт, остались работать. Им было плевать, кто теперь руководит страной, ежели банк не потеряет доход. Схожие дела обстояли и в самой известной магической школе туманного Альбиона.

Новый директор Хогвартса в ближайшей пресс-конференции объявил о продолжении обучения и что школа скоро ожидает новых первокурсников. Им был назначен действующий декан Слизерина Северус Снейп. Мужчина приступил к обязанностям после смерти уважаемого всеми Альбуса Дамблдора. Кончина столь уважаемого и именитого волшебника не прошла бесследно. На нового директора и персонала школы сыпались вопросы о причине смерти Дамблдора. Прислужники Темного Лорда вскормили публике правдоподобную ложь о болезни старого волшебника. Упоминая, почему он отлучался из школы во время своего прибытия на посту директора все эти годы. Даже тогда уже ходили слухи о нездравии великого волшебника. Помимо того персонал школы перетерпел сильные изменения. Школу покинул почти весь профессорский состав, кроме Бинса, мадам Помфри и Ирмы Пинс никого не осталось. А местонахождение бывшего декана Гриффиндора и вовсе оставалось неизвестным.

— Я не вернусь в Хогвартс! — доносился отчаянный крик Джинни с кухни.

— Нет, ты пойдешь туда, Джиневра Уизли! Не смей со мной спорить! — в тон отвечала ей Молли. — А ты куда собрался?! — заметила мать семейства Рона.

Шестой ребенок в крупной волшебной семье стоял у дверей с полной сумкой за спиной. В руках он то и время открывал и закрывал последний подарок Дамблдора — делюминатор, словно ища у себя помощи в принятии решения.

— Я должен исправить свою ошибку… — сказал он вполголоса, скорее самому себе, чем матери.

— О чем ты говоришь? Не глупи, Рон, ты должен закончить школу, год всего лишь осталось!

— Я должен найти их… Её… Я должен её найти!

— Что… Стой, кого найти? — еле смогла вымолвить Молли, с тревогой понимая, что сына она не сможет отговорить, чего бы он там не задумал.

— Гермиону… Я… Я знаю, что она жива.

— Никуда ты не пойдешь!

Но Рон её не послушал. Выйдя за порог, тут же исчез.

— НЕТ! Ты никуда не пойдешь! — пронзили пустоту крики матери.

Комментарий к Глава 5 Выбор

*трип — изменённое состояние сознания, характеризуемое отличным от типичного восприятием и интенсивным процессом осознания (галлюцинации и бреда).

========== Глава 6 “Райские угодья” ==========

Мне интересно, каковы эти вопросы, которыми ты задаёшься будучи магом? Ведь ты почти что всемогущее существо. Ты можешь залезть в головы к другим существам, можешь манипулировать материей по своей прихоти и делать всё, что пожелаешь при должном усердии. Иначе как по-другому объяснить их умения: вспоминая состояние тех полицейских и людей в приюте, разрушительные волны в потасовке с масками и самое поразительное, мгновенное перемещение в пространстве.

По сути, само существование таких людей как-то нечестно в сравнении с остальными, как они там обозвали, с «магглами». Я и так считаю, что фраза «каждый человек уникален», — полная чушь. А чувство собственной исключительности в большинстве случаев у людей, которые ничего из себя не представляют, раздуто из-за собственных комплексов. Признавать то, что ты никчемен и существуешь, а не живёшь, не оставляя ничего — больно, поэтому вступают в работу механизмы самозащиты. Иначе просто хочется выть от безысходности, либо удавиться на ближайшем петле, либо закончить жизнь на дне бутылки или кончике иглы.

Другими словами, ты вгоняешь себя в иллюзии, в тот мирок, где того, чего тебе реально не хватает, будет в достатке. Так проще жить. Однако это всего лишь просто механизмы замещения, защиты, ничего более. Ты живёшь в иллюзорном мире, считая себя важнее, чем являешься по факту, что в этом хорошего? И добить все эти отклонения новостью о существовании магов и магии. Блин, это чересчур жестоко. И что тогда подумает о себе обычный человек? Верно, что он полное ничтожество…

— Ээ… Эл? Ты вообще о чем? — раздался полный изумления голос Эсхель.

— Мм? Я это вслух сказала?

— Нет, но была близка к этому.

— Да? Кажется, теряю связь с реальностью.

— Ага, не слабо тебя понесло…

Так… О чем я хотела поделиться? Ах, да — телепортация. Никогда бы не подумала, что мгновенное перемещение из одной точки в другую будет таким плевым делом, не сложнее щелчка пальцами. Правда, это не я перемещалась, а переносили меня, но это так, крайне неважные условности, не заслуживающие внимания.

Мы снова оказались на улице, в каком-то узком переулке. Время подходило к вечеру, так что, в неосвещенных участках дороги стояли сумерки. Дождя, как ни странно, не было. Значит, мы перенеслись достаточно далеко от того милого пригорода. Я подняла голову к небу и заметила на краю небосвода прорывающие через тучи последние лучи заката — завораживающее зрелище.

— Где мы? — спросил до этого молчавший Драко.

— Кеттеринг, в начальной школе нас возили сюда на экскурсию, — ответила наша навигаторша в лице Гермионы.

Несмотря на то, что она держалась уверенно, голос у неё был уставший. Хм, телепортация, похоже, все-таки отнимает немало сил. В противном случае, мне стало бы обидно за физику, которая итак сейчас рыдала от бессилия перед магией.

Малфой вновь состроил недовольную мину. Или это у него просто лицо такое? Не суть. А интересно, почему он сам не может телепортироваться, раз так сетует на не скрытность Гермионы? Мог бы уже улететь куда-нибудь подальше от «опасных» мест и глупых нас. Честно, достал он ходить все время с кислой миной. Или он так печется о недавнем ничего не значащем рукопожатии — типа клятвы. Да уж, не перевелись ещё рыцари в нашем королевстве.

— Не все люди такие недоверчивые, Эл.

— Да ладно? Ты что, подменяешь мою совесть пока её нет?

— Верно! — воскликнула Эсхель так, что я подумала, что кто-то рядом закричал по-настоящему. Уверена, она даже подняла вверх указательный палец, демонстрируя важность своих слов.

Кеттеринг, хм, а ведь где-то я слышала это слово или читала… «Кеттеринг — город расположенный недалеко от Лондона», — вспомнила я карту в рекламной брошюре, которую раздавали в школе. Я покопалась в рюкзаке и вытащила оттуда сильно помятый экземпляр. Точно, яркие буквы на листе гласили: «дешевое жилье недалеко от Лондона». И несколько обведенных наименований городов. Кеттеринг вроде входит в список городков с самыми доступными домами в Англии. Любопытно, почему я это прихватила? Видимо, обдумывала куда свалить после приюта. Блин… Что-то не припоминаю. Ещё немного покопавшись, нашла круглые очки с темно-рубиновыми линзами. Точнее, они были ими когда-то, сейчас же это просто сломанное барахло. Черт, жалость-то какая, они мне нравились. Очки отлично прикрывали темные мешки под глазами. Пока я вертела в руках останки от очков, рядом раздался голос Гермионы: