Страница 2 из 31
Если в последний день весны, приехав из школы, сбросить с себя надоевшую за год форму, опрометью выскочить из дома,
пропрыгать на одной ноге пять из десяти плиток мощеной дорожки, а затем еще пять-на другой ноге, громко хлопнуть задней
калиткой, пробежаться, раскинув руки, по заросшему шелковистой травой лугу, свернуть на проселок, что, виляя, поднимается на
Горбатый холм, с которого видно пробегающее мимо Рублевское шоссе; а потом, утопая по щиколотку босыми ногами в бархатистой
теплой пыли, взбежать на самую его вершину и упасть на цветочной полянке у Журчащего ручья, распугивая пестрых бабочек и глазастых
стрекоз, после долго-долго, до головокружения вглядываться в лазурное небо, то лето пройдет просто замечательно. И пусть старшие
братья сколько угодно смеются над Милленой, обзывая ее за этот ритуал, как и за многое другое, "чудачкой".
…- Опять чудишь? – пренебрежительно осведомится Максик.
- Да, чужу…
- Если ты будешь много чудить, то ты можешь стать нам чужой… - не упустит вставить своё "вумное" слово Дениска.
- Ну и – стану!..
Она-то знает, что это правда! Даже если сказать, что сегодня проделала это лишь третий раз в жизни, но примета еще ни разу не
подвела. В самом деле, как можно после такого удивительного забега провести скучное лето?
Солнышко припекало, рядом журчал ручей, в воздухе гудели шмели, тренькали прозрачными крылышками стрекозы, ласковый ветерок
чуть шевелил растрепанные светлые кудряшки, бывшие с утра торжественной прической, а сейчас в беспорядке рассыпавшиеся вокруг
круглого личика. Миллена прищурила синие глаза и сонно вздохнула. Похоже, еще немного и она уснет.
Как не уснуть, когда так хорошо?
И день чудесный, хоть клонится к вечеру, и бабочки такие красивые, и в воздухе стоит восхитительный аромат цветов, ручей поодаль
что-то шепчет... Именно шепчет, хоть и нельзя слов разобрать.
Она, вообще, считала, что вода, деревья, звери и птицы, в общем все кругом способно разговаривать, и сказка живет рядом с
людьми. Только взрослые не умеют эту сказку видеть, и детей отучают.
Откуда они вообще берутся, эти взрослые? Вечно озабоченные, скучные, занудные с жутко умным видом читающие нотации о правилах
поведения, тратящие свою жизнь на всякие глупости навроде денег и хорошего тона... Она чихнула и, почесав за ухом лежавшую рядом
овчарку, лениво проговорила:
- Джини, ты тоже думаешь, что это все ерунда? Ну... я имею в виду мою примету?
Собака ласково лизнула руку маленькой хозяйки и преданно заглянула в глаза: «Нет, не ерунда.»
- Воот, и я так думаю, но им, ведь, бесполезно об этом говорить. Все равно смеяться будут как дураки... Мне вообще кажется, что с
возрастом люди только глупеют, но старательно делают вид, будто все наоборот. Особенно это заметно по моим братцам... Обзываются,
дразнятся, а сами ведут себя по-идиотски. Чего стоят только их постоянные разговоры о девчонках, мобилах и стрелялках! Еще и нос
дерут. А дальше-больше. Мама, вон, только и делает, что одергивает: «Не бегай, не разговаривай слишком громко, веди себя
прилично, ты же в обществе»! Фуу...
Джинни вскочила на лапы, завертелась, заскулила и забежала за спину маленькой хозяйки
- Место, Джини! – строго прикрикнула Миллена на собаку. – Джини, мне иногда кажется, что ты – очень плохая девочка, Джини!