Страница 47 из 64
Утро понедельника встретило привычным оживлением, и Яна с удовольствием нырнула в этот водоворот рабочей суеты. В офис приехала к семи, чтобы спокойно, до начала рабочего дня, настроиться на привычный лад и разобрать скопившуюся за выходные корреспонденцию. Когда кофемашина привычно пискнула, Яна вздохнула и забрала большую чашку ароматного моккачино. От многих недостатков получилось избавиться, но любовь к сладкому истребить так и не удалось. Ну и пусть, имела же она право на маленькое удовольствие.— Янина Николаевна, — раздался из кабинета голос Остапова, — зайдите ко мне.Яна вздрогнула, чуть не выронив из рук чашку. Вот сейчас ей придётся посмотреть в глаза Остапову, а в мыслях будут мелькать картинки увиденного накануне. Как ни пыталась, так и не смогла понять брата. И спросить хотелось, а предупредить ещё сильнее, что его игры и бег по тонкому краю могут закончиться настоящей бедой, но понимала, что слов подобрать не сможет. Не сможет достучаться до Игоря, просто потому, что он никогда и никого не слушает.Приехав вчера домой, увидела два пропущенных от Игоря и один от мамы. Маме перезвонила, а о разговоре с братом даже думать не хотела. Не потому, что боялась, а потому что понимала: как раньше уже не будет, а по-новому ещё пока слишком больно. Нужно просто немного подождать, чтобы не наломать дров сгоряча, успокоиться и тогда уже приступать к серьёзным разговорам.Андрей остался на ночь, и до самого рассвета они лежали, сплетясь телами и душами, и разговаривали. Рассказывали о себе, будто заново знакомясь, стирали разделяющие их границы, узнавали многое из того, что просто не могли знать. Андрей говорил о бизнесе, и глаза горели сотней ярких эмоций, а Яна о работе с Остаповым: о том, как сильно уважает его и как помог он однажды не скатиться в бездну. Он всегда относился к ней почти по-отечески, уважая и иногда даже прислушиваясь к её мнению. Ну и в деньгах не обижал, часто балуя премиями, но даже и за меньшую зарплату Яне бы комфортно с ним работалось.— Янина Николаевна, ты там уснула, что ли? — раздалось уже чуть громче, и Яна вынырнула из болота вязких мыслей. Посмотрела на большие настенные часы, удивилась, как быстро пролетело время, незамеченное в суете утра, и, подхватив блокнот и папку с документами, пошла, отстукивая каблуками монотонный ритм, к светлой двери кабинета.— Янина Николаевна, отлично выглядите, — отвесил дежурный комплимент Остапов, бросая на Яну быстрый взгляд поверх очков в тонкой золотой оправе. — Документы по "Стройтеху" готовы?Яна положила раскрытую папку перед шефом, и тот, бурча что-то себе под нос, принялся расставлять в нужных местах размашистую подпись.— Воротынцеву уже звонила? — поинтересовался между делом, а Яна улыбнулась про себя. — Не затягивай с этим, вторник уже завтра.Смолчала, что ещё вчера, лично, договорилась об этом ужине, но Остапову об этом знать было совершенно не обязательно. Работа — отдельно, личная жизнь — отдельно, и это незыблемо.Когда все необходимые документы были подписаны, Яна напомнила о текущем графике встреч на сегодня, записала множественные поручения и уже, было, взялась за ручку двери, но Остапов, отбросив элегантные очки в сторону, сжал пальцами переносицу. Он казался таким уставшим, что Яне невольно стало жаль его.— Может быть, завтрак в "Астории" заказать? — спросила, зная, как расслабляет шефа хорошая еда.— Нет, не сейчас, — отмахнулся, впиваясь взглядом в тонкий экран рабочего компьютера, — на обед съездим, пока не до этого. А Воротынцеву позвони, не хотелось бы, чтобы его кто-то другой, раньше нас, перехватил.Яна открыла дверь, шагнула в приёмную, где уже крутились курьеры, разбирая внутреннюю корреспонденцию, но Остапов снова окликнул её:— Янина Николаевна, ты же помнишь, что у меня юбилей в субботу?Конечно, помнила, потому что Остапов каждый год затевал грандиозные праздники, где, без отрыва от поедания омаров, заключал очередные выгодные сделки. В этом был весь он, но успешный бизнес по-другому вряд ли построишь.— В общем, всё как всегда, плюс парочка новых лиц, список тебе на почту сброшу, займёшься приглашениями, — размышлял Остапов, покручивая карандаш в пальцах. — Если завтра с Воротынцевым притрёмся, то и его позову. Но почему-то думаю, что сработаемся.И Яна понимала: сработаются, потому что, несмотря ни на что, были слеплены из одного теста. Главное, чтобы Андрей не рубил с плеча и ничего Остапову не сказал о Лене и Игоре, но верила, что Воротынцев — не тот, кто будет делать глупости и болтать лишнее, не такой он, слишком умный. Во всяком случае, не хотелось, чтобы Игорь пострадал, потому что, каким бы он ни был, до последнего останется её братом, а такое одним движением ластика с карты судьбы не сотрёшь.Часы до конца рабочего дня пролетели незаметно, наполненные знакомой до зубной боли суетой, которую Яна любила, ныряя в круговорот дел с головой. Зато за ворохом срочных и важных поручений не было возможности забивать голову мрачными мыслями. Андрей не звонил, погружённый в свои заботы, но осознание, что теперь они снова есть друг у друга, всплывая где-то на задворках, радовало.Когда офисный шум постепенно стих, Яна выключила компьютер, потому что пора было и самой двигаться в сторону дома. Сколько можно работать по шестнадцать часов? Остапов уехал недавно, а Яна осталась, чтобы завтра утром не утонуть в незаконченных делах.Вдруг дверь в приёмную распахнулась, и в помещение вошёл Игорь, как всегда почти ослепительно красивый и расслабленный. Но что-то выдавало его напряжение, едва ощутимое, но легко улавливаемое. Яна внутренне сжалась, проклиная себя за то, что видела и за то, что поняла. Она рада была знать правду о брате, но и жить с этой правдой стало тяжелее.— Янка, привет, — сказал, останавливаясь у её стола. — Почему трубку не берёшь?— Занята была, — ответила, поднимаясь из-за стола. — Прости, не было времени.— Времени у неё не было, — усмехнулся, сложив руки на груди и впиваясь в Яну цепким взглядом.