Контрабандист Сталина- 3

— Поэтому мы предлагаем вам снять наш сценарий, за наши деньги — продолжила тётя.

— Необычно. Расскажите, что вы хотите. Но если сценарий мне не понравиться, то снимать фильм я не буду — после пятиминутного размышления режиссёр.

— Сначала вы подпишите все документы и обговорим финансовую сторону — начал наш адвокат.

В результате переговоров пришли к следующему решению. Мы покупаем киностудию "Франко-фильм" или другую. Абель Ганс будет получать обычную зарплату кинорежиссера и пять процентов от прибыли, после того как фильм окупится на экране. Так же будет получать семь процентов от суммы проданной картины за рубеж. Поиск главного героя, других актёров, музыкантов и новой киноаппаратуры за ним. Реклама так же. Мы только оплатим. Заказанные песни, которые мы выберем для фильма, тоже будут принадлежать только нам. Фильм на экраны должен выйти в течение трёх, максимум четырёх месяцев, с покупки киноаппаратуры. Надо признаться, что условия и оплата режиссеру были для Франции очень жёсткие. Тут режиссеры привыкли работать более спокойно и расслабленно.

— Я, конечно, поражен, что вы придумали такой фильм, да ещё вставить песни, но… несколько напоминает комедию "Это" с Кларой Боу — сделал неопределённый жест рукой Абель.

— Только чуть-чуть. А что плохой фильм? А какой коммерческий успех. Поэтому американцы с Голливудом вас и теснят. Не стало хорошего французского кино. Разбейте фильм по кускам. Сцены с автомобилем будете снимать в последнюю очередь. Он ещё не готов — в конце я подвожу итог.

— Если нам понравиться ваша работа, мы продолжим сотрудничество. И заметьте, всю славу в случае успеха мы отдаём вам — подсластила в конце разговора тётя.

— А провал мне — пошутил Абель.

— Не будет никакого провала. Будет полный успех, если вы всё сделаете, как задумано — вставил я свои "пять копеек".

Сейчас наш адвокат Легран и Ганс поедут оформлять и регистрировать всё более серьёзно.

Глава 29

— Жак, какой ты сегодня весь из себя модный. В Елисейский дворец на приём собрался? — мы вешаем шляпы на специальную подставку, а газеты и бумаги, что я принёс собой ложу на стол. Мы договорились попить кофе с круассанами в одном из маленьких ресторанчиков.

— Тебе смешно, а нас сейчас постоянно ставят в позу. И частично в этом виноват ты — с улыбкой наставил на меня палец Лефебвруа.

— Я?

— Сейчас уже можно говорить. Поймали шпиона в штабе Мажино, правда, он докладывал банкирам. Сейчас большой скандал.

— Это всё равно против интересов Франции, как государства — перебил я. Тут подошёл официант, и мы сделали заказ.

— Да ты прав. Расскажи что в России? — Жак.

— Э нет Жак. Сахар я тебе привёз, а остальное обмен на обмен — получил кивок. — Коммунисты купили у вас два истребителя и попросили меня, их привезти. Так же просили купить новые модели гидросамолётов. Заявили, как хочешь, так и купи. Если желаю дальше у них спокойно торговать. И если не во Франции, то в другом месте. Например, в Италии.

— Грубо как всегда. Что ещё ждать от этих варваров.

— Зато у них есть несколько гениальных конструкторов. С одним я таким познакомился и сумел найти точки соприкосновения. На обмен я предлагают, в частном порядке, Жак. Я подчеркиваю в частном порядке бомбардировщик-пикировщик.

— Необычно. Почему?

— Там с конструкторов много требуют, но не понимают специфику производственных процессов. Начались репрессии. Григоровича, например, толи посадили, толи расстреляли. В общем, выяснить мне не удалось. Вот один и согласился дать мне посмотреть их перспективную разработку. Я потом нарисовал по памяти, что запомнил.

— Почему ты так считаешь? — прерываемся на принесённый заказ.

— Потому что самолёт должен быть сделан из алюминиевых сплавов и с двигателем не менее 700 лошадиных сил. Плюс трёхлопастной пропеллер и остальное. А у русских ничего этого и близко нет — киваю на стопку газет. Там у меня рисунки-чертежи Юнкерса-87. Я решил несколько поменять фигуры на доске.

— Да русские иногда поражают. У них мысль часто опережает возможности их промышленности. Взять того же Жуковского, Крылова или Сикорского. Ладно, согласен. Но только после оценки специалистов, что это действительно ценная разработка — строго посмотрел на меня Лефебвруа.

— У меня задание. Кто из СССР присутствовал на собрании Торгпрома? Взамен ваш политический деятель, работающий против Франции.

— Так и знал — с улыбкой, что просчитал меня Жак. Достаёт листок. С трудом выговаривает русские фамилии. — Это некто Леонид Рамзин и Виктор Ларичев.

— Эдуард Даладье — прячу в карман его листок.

— Поясни — напрягся разведчик. Даладье сейчас работает в министерстве и занимает не последнюю должность.

— Как ты, наверное, знаешь, в России прошёл шестой съезд. В газете есть — кивнул я на стопку газет. — Американские банковские сионисты посчитали, что в ближайшее время русские, как разрушители Европы не представляют для них ценности. С голой жопой много не навоюешь. Поэтому они решили финансировать национал-социалистические партии Европы и взращивать национализм и антисемитизм. Этим обидели коммунистов. А у евреев сам знаешь, какая разведка. Вот и всплыла фамилия Эдуард Даладье на роль такого радикала.

— А как ты узнал?

— Ну, ты же интересуешься делами в России. А я поинтересовался у них, что они мне расскажут про Францию.

— Вот так просто? А это не дезинформация?

— Слушай я же не профессиональный разведчик. Что услышал, то тебе и рассказываю. Проверяй. Мне лично нужен паровоз и пять вагонов. Один из них должен быть бронированный, а то там ещё стреляют. Поспособствуешь?

— Почему прекратились поставки угля в Ливан?

— Денег не было, чтобы купить корабль. Всё было в товаре.

— Надеюсь, деньги появились, и ты возобновишь поставки.

— Хорошо. Мне нужна небольшая крекинговая установка для получения бензина… в долг.

— Малыми установками занимаются в основном англичане — немного подумав, произнёс Жак.

— А вы что не можете соорудить на корабле небольшую установку? Будет передвижной заводик. Я думаю, и старые суда туда приспособить можно.

— Интересная идея. Надо будет уточнить этот вопрос. Сейчас я тебе ответить на него не могу. Паровоз куда направлять? Рассчитаешься так же золотом, на тот же счёт.

— В Сен-Назер, там у меня корабль будет. А Франция собирается нападать на СССР? — смотрю прямо на Жака.

— Ну, ты и спросил. Я тебе кто? Начальник генерального штаба.

— Жак, Жак. Не прибедняйся, а лучше скажи. У меня там налаживается бизнес, и я не хочу его потерять.

— До выборов вряд ли. Нашей партии тоже это не надо, тем более коммунисты согласились оплатить долги и взяли у нас кредит. А вот если победят англо-американские сторонники, то всё возможно.

Дальше недолгий разговор прошёл на общие темы, и мы расстались. Жак забрал материалы, которые я принёс с собой.

— Месье Легран начинайте переговоры с англичанами о покупке крупного угольщика. Желательно добиться покупки в рассрочку по минимальной цене, и без процентов — мы с ним едем в новый дилерский центр к Ситроену, с которым я договорился встретиться по телефону.

— Это будет нелегко — адвокат.

— А вы обратите их внимание на снижение заказов по всему миру — наконец мы подъехали и я выхожу из машины. Ничего так Ситроен отстроил новый центр на пересечении двух улиц. И для двадцать первого века такое сооружение не стыдно построить. Единственное что этот центр слишком отдает американизмом, сплошное использование стекла и бетона. Заходим в здание и поднимаемся на третий этаж.

— Здравствуйте месье Ситроен — жму руку мужчине, сильно напоминавшему внешностью Молотова по кинохронике. Но в отличие от нашего более изящного. Видно, что он много времени уделяет своей внешности и одежде.

— Как вам мой новый центр? — после взаимных расшаркиваний и приветствий Андре. Рассаживаемся в кабинете директора. Секретарша тут же принесла кофе с маленькими конфетками в виде машин и знаком Ситроена.