Страница 4 из 51
Задумавшись, я едва не поплатился за это. Преследуемый мной парень в очередной раз резко повернул голову назад, чуть не вывернув шею. Повезло, что мои рефлексы сработали безукоризненно. Я успел заскочить в открытую настежь дверь, над которой красовалась надпись из неоновых трубок «Бар у Джо».
Оказавшись внутри, я презрительно хмыкнул. Бар — слишком громкое слово для этого заведения. Так, барчик три на три метра. Единственный его посетитель цедил пиво, сидя на круглом стуле и поставив локти на грязную стойку. За ней протирала стакан удивительно миловидная девушка. Жаль, что её уродовало тонкое обручальное кольцо на пальце. Всё же я улыбнулся самой своей обаятельной улыбкой и выскочил на улицу, краем глаза следя за реакцией барменши. Она побледнела и едва не выронила стакан. Наверное, я с обаянием переборщил — чуть наповал не сразил.
Усмехнувшись своим мыслям, я цепким взглядом вычленил из толпы фигуру Джина и продолжил слежку. Он шёл, иногда прикасаясь рукой к левому боку. Мои губы раздвинулись в кровожадном оскале. Это Сэм недавно воткнул нож ему между рёбер, но парень как-то умудрился выжить, хотя был вполне обычным человеком, как я или Сэм. Видимо, до конца он всё ещё не оправился, что, в общем-то, немудрено. Кровищи тогда с него натекло столько, будто ему глотку перерезали, а не воткнули в бок несколько сантиметров стали. Джину в тот раз повезло. Сэм не успел добить. Подоспели полицейские. И нам пришлось уносить ноги.
И вот сейчас этот поганец шёл на своих двоих, изрядно петляя: то сюда свернёт, то туда, — да ещё его голова крутилась, как на шарнирах, того и гляди, шею сломает. Такая игра, за которой наблюдали сотни окон, продолжалась уже несколько десятков минут. Хорошо, что я и Сэм были опытными топтунами. Антиквар взял меня под своё бандитское крыло, когда мне исполнилось пятнадцать. И стал давать поручения, в том числе отправлял следить за кем-нибудь. Я в том юном возрасте уже остался один. Мой почивший отец был мелким мошенником, который перебрался в Империю вместе с семьёй из Содружества Островов (СО). Это такое мультинациональное государство. Оно, как уже понятно из названия, раскинулось на островах. Отсюда и моя необычная для здешних мест внешность. Тут весьма редко можно было встретить светлоглазого человека.
Я уже успел прожить на территории Содружества несколько лет в одном тихом и маленьком городке. Ритмом жизни он напоминал кладбище со светофорами.
Ладно, вернёмся к отцу. От его заработка почти полностью зависела наша маленькая семья из трёх человек. Он добывал деньги, всё так же занимаясь мелкими аферами. А когда срывалось какое-нибудь дельце, папаша вымещал свою злобу на мне и на матери. В эти минуты довольно прилично выглядящий человек превращался в комок ненависти, источающий злобу. Так, в очередном припадке, он забил до смерти мою мать. И это сошло ему с рук. Мы остались вдвоём.
Живя с ним, я с течением времени обрёл некие отклонения в психике, что и неудивительно. Это часто проявлялось в стрессовых ситуациях, когда мозг не успевал обдумать действия, а гнев подчинял разум. Тогда следовали вспышки ярости.
После смерти матери я увлёкся единоборствами, чтобы уметь защищать себя, это ещё больше усугубляло вред от моих вспышек. Однажды я сломал знакомому парню руку лишь за то, что он хотел дать затрещину своей набедокурившей младшей сестре. А потом, спустя пару месяцев, выбил какому-то парню передние зубы, после того как он пнул ногой уличного кота. Такие всплески неконтролируемой ярости подпортили мою репутацию среди друзей и соседей. Но Антиквар этого не побоялся, и когда отец отправился гнить в тюрьму, решил заняться неуравновешенным юнцом.
Через пару месяцев я привёл к Антиквару Сэма, одного из семи детей очень распутной дамочки. Она к неполным сорока годам уже пережила четыре официальных брака и бессчётное количество сожительств. Стоит заметить, что первые её дети носили более благозвучные и длинные имена, нежели Сэм, но, сами понимаете, чем в семье больше детей, тем проще у младших имена.
Хм… опять отвлёкся. О чём это я? Ах да. Так вот, с тех пор мы и трудились на Антиквара, всё больше и больше входя в доверие. Вот только в последний месяц он стал к нам как-то менее расположен. С чем это связано? Не знаю, но надо бы разнюхать.
Пока я строил предположения на этот счёт, Джин притопал в окружённый небоскрёбами частный сектор припортового района. Он застыл возле трёхэтажного особняка, обнесённого высоким забором, поверху которого была натянута спираль под электрическим током, а по углам располагались камеры — эти-то точно функционировали.
Фасад особняка был отделан белым мрамором. Он, в общем-то, не был большой ценностью, но вот именно белый… его возили аж с запада Империи. Стоил он весьма и весьма солидно. Такой домик мог себе позволить только очень зажиточный гражданин, и это, если не учитывать баснословную стоимость земли.
Каджин между тем огляделся. Я спрятался за мощным стволом высокого дерева с раскидистой кроной, а Сэм скрючился за бетонным выступом забора. Парень не мог нас увидеть. Он убедился, что вокруг никого нет, а затем постучал в неприметную калитку. Та густо заросла бурыми колючими вьюнами. Звук от соприкосновения кулака с калиткой получился приглушённым. Пару раз ударив, парень принялся ждать.
Проще было бы позвонить, используя коммуникатор, но любой звонок записывался на специальный сервер и какое-то время там хранился. Помимо самого разговора, фиксировались номера и координаты беседовавших людей. Обычно, если всё же приходилось звонить и обсуждать что-то, запрещённое законом, люди разговаривали, используя кодовые слова, или выражались иносказательно.
Наконец калитка бесшумно отворилась. Джин откинул капюшон и продемонстрировал свою смуглую физиономию с оливковыми глазами. По его плечам рассыпались длинные чёрные волосы, такие же чёрные, как душа девушки, которая не прыгнула в койку даже после десятого свидания.
Человек, открывший калитку, не показался мне на глаза. Он стоял в тени забора. Я увидел лишь руку, которой он поманил за собой парня. Джин послушно пошёл за ним, закрыв за собой дверцу.
В эту же секунду Сэм перебежал дорогу, оказавшись возле меня. И хмуро спросил, сплюнув через дырку в зубах:
— Что будем делать? Через забор мы не перемахнём, это гиблое дело. Запустим «Шмеля»?
— Ага, — согласно кивнул я и взял у него из рук футляр.
— Ты его зарядил? А то я им позавчера пользовался, — несколько озабоченно произнёс он.
— Зарядил, — обронил я, открыл футляр и поочерёдно достал оттуда: очки, наушники, джойстик и шар размером с половину кулака взрослого мужчины. — Опять за Лианой подглядывал?
— Нет, я же не извращенец, — покраснев, горячо выдохнул парень.
Он поспешно отвернулся, принявшись чересчур внимательно наблюдать за пустынной улицей.
Была у Сэма одна до жути вредная привычка — он страстно любил местную красотку, которая отличалась дурным нравом и большой глупостью. Друг без этой девушки прямо жить не мог — готов был спать возле порога её квартиры, лишь бы почаще видеться. Красотка же только играла с ним, охотясь за более состоятельными мужчинами. Ходили слухи, что сейчас она своими пухлыми губками ублажает какого-то крупного мафиози.
Поморщившись, я торопливо надел очки, наушники, а потом взял в руки джойстик и активировал «Шмеля». Тот взлетел чуть выше моей головы и застыл. Встроенная в него камера прекрасно передавала картинку на пластиковые линзы, а микрофон транслировал звук в наушники. Такой аппарат на чёрном рынке стоил прилично. Причём в золоте. Почему так? Да потому что наличные у нас давно вышли из оборота, сменившись электронными деньгами. А транзакции запросто отслеживались. Вот на чёрном рынке и перешли к расчётам в золотых украшениях, драгоценных камнях и прочих дорогих вещичках, которые легко легализовать.
Благо этого «Шмеля» мне не пришлось покупать. Я сам собрал его — вот этими руками с длинными музыкальными пальцами. Мне удалось сконструировать его так, что моё детище, помимо наблюдения и подслушивания, обладало ещё кое-какими важными функциями. И они мне сегодня обязательно понадобятся. Я точно это знал, потому что мне далеко не в первый раз приходилось пускать этот аппарат в дело.