Солдат Рон

Томпсон был заброшен за плечо, пришло время заклинаний.

- Бомбарда! – выкрикнул Рон заклинание, обозначив палочкой круг и направив её на укрывшегося за измятым противотанковым ежом германского солдата.

Волна кинетической энергии с грохотом и брызгами грязи вырвала противотанковый ёж и протащила его на десяток ярдов. Солдата за ним сильно покалечило, Рон старался не думать о результате своей работы, направив палочку в направлении снарядной воронки, в которой укрылись сразу трое германцев, активно бросающих гранаты в их сторону.

- Бомбарда Максима! – произнесенное заклинание более мощной волной врезалось в землю, срезав пласт глубиной в пару футов, кажется, убив находившихся в нем гренадеров. Результата в виде искорёженных трупов он не видел, поэтому заставить себя не думать об этом было намного проще.

- Отлично! – услышал Рон ободряющий окрик от сержанта. – Разровняй вон тот бугор слева от ежа!

Рон с готовностью направил палочку на обозначенный бугор.

- Бомбарда Максима! – палочку он направил в основание бугра, поэтому заклинание срубило пласт с углублением фута на три.

Может Рон таким образом создал ещё одно укрытие для врага, но в отличие от противоположной стороны бугра, это укрытие отлично простреливается с английской стороны.

Минометы начали бить слишком близко к траншеям, когда взрыв заставил опасно замерцать магический щит, Рон почти мгновенно упал вниз, и не зря – следующий взрыв разрушил магическую преграду, что откликнулось в сознании Рона, несмотря на то, что он этого не видел. Останься он на ногах, всё могло закончиться плачевно.

- Рон, помоги Редклиффу! – услышал он после того, как легкое оглушение прошло.

Взгляд метнулся в левую от него сторону траншеи. На дне лежал рядовой Редклифф, шею которого зажимал шарфом рядовой Гринт. Рывок к ним.

- Вулнера санентур! – движение палочкой и кровь перестала просачиваться через ткань шарфа.

Редклифф обессиленно откинул голову назад, в глазах его была искренняя благодарность Рону. Рон успел развернуться и сделать несколько шагов к исходному положению, как раздался предупреждающий свисток капитана МакАлистера. В траншею спрыгнуло несколько германских солдат с автоматическим оружием и помповыми ружьями. Их стало очень много.

Один из врагов заметил Рона и Редклиффа с Гринтом, так как он не увидел ни у кого из них оружия, его лицо выразило злорадное довольство.

- Инсендио! – из палочки Рона вылетел сгусток огня и врезался в грудь германца.

Пламя быстро взялось, через несколько секунд он стал напоминать факел, пытающийся потушить себя в траншейной луже. Но германцев в траншеи спустилось немало, а палочковые заклинания не отличаются скорострельностью.

- Протего Тоталум! – Рон закрылся магическим щитом и подхватил прислоненную к стенке винтовку рядового Руперта Редклиффа, которого тащил за угол рядовой Дэниэл Гринт, вооруженный пистолетом.

Рон бездумно, как автоматон, навел винтовку Ли-Энфилд на ближайшего противника и выстрелил. Отдача оттолкнула его в грязь, поэтому он не увидел, что пуля насквозь пробила германца и застряла в другом. Рон приподнялся, чтобы увидеть ожесточенную рукопашную схватку по всей видимой длине траншеи. Сержант Кнокс заколол упавшего на него с бруствера пехотинца, а бросившегося на него в штыковую гренадера расстрелял выхваченным из поясной кобуры пистолетом.

Винтовка была перезаряжена, Рон как-то безучастно навёл её на спрыгнувшего за щитом гренадера. Выстрел. Мимо. Выстрел. Пуля пробила ему бедро. Это было больно, но, по видимому, недостаточно смертельно, так как гренадер рванул к Рону, но ударился об магический щит. Пока Рон спешно передергивал затвор винтовки, противник извлек гранату и перебросил её через щит.

- От-тойди! – раздался голос сзади, Рон прильнул к стенке траншеи.

Молниеносно подскочивший к гранате младший капрал Симмонс пинком отбросил её за щит, прямо к ногам ошарашенного гренадера, расстреливающего щит из пистолета Маузера. Взрыв, и когда дым рассеялся, Рону открылась картина исчезнувшего щита и неподвижно лежащего гренадера у стенки траншеи. У него отсутствовала нижняя челюсть, поэтому на относительно чистый китель изо рта стекала густая тёмно-красная кровь. На штанах и в некоторых местах кителя распространялись кровавые пятна. Жуткое зрелище, Рон к этому никогда не привыкнет. Рвотный позыв был подавлен усилием воли. До всех этих событий, он даже не знал, что рвоту можно сдержать, не было ещё у него в жизни случаев для проверки такой способности.

- Не сто-той столбом, от-отходим на вто-вторую линию! – донеслось до Рона восклицание Симмонса.

Уже почти начав разворачиваться, он вспомнил, что в десятке ярдов впереди борется за жизнь сержант Кнокс. Нерешительно потоптавшись, будучи обрызганным кровью перелезавшего бруствер германца, Рон всё же примкнул Ли-Энфилду штык и побежал вперед.

- Ду-дурак! Н-не туда! – Симмонс не стал долго раздумывать и побежал по перпендикулярному первой линии траншей направлению. Рон свой выбор сделал.

Рон тем временем перепрыгнул тело в форме цвета хаки, перешагнул отрубленную чем-то руку, большую лужу с изрядной долей крови, а затем наткнулся на сержанта Кнокса.

В груди у него торчал германский карабин К98 за который держался мертвый германец, застреленный из кольта 1911, всё ещё сжимаемого сержантом.

- Нет... Протего Тоталус! Протего Тоталус! Протего Тоталус! Вулнера санентур! – после произнесения заклинаний, трёх – щитами закрывших траншею с двух сторон и сверху, и одного – начавшего стягивание раны, Рон быстро оттолкнул тело германского пехотинца, которое потянуло за собой карабин. – Нет... Сержант Кнокс! Сержант Кнокс!

- А? Кха! – сержант открыл глаза и усталым взглядом посмотрел на Рона. – Вот и отбегался, кха-кха...

- Сержант, я затворил рану, всё будет в порядке! – зачастил взволнованно Рон. – Сейчас я...

За магическими щитами с двух сторон скопились вражеские пехотинцы и гренадеры, пытающиеся разбить непонятную преграду ударами прикладов. Один из них бросил пустой магазин навесом, который был отброшен щитом в другую сторону. Рон не обращал на них и их действия внимания, так как пытался приподнять сержанта.

- Я не ходок, Рон... Кх-кх... – кашель у сержанта был сухой, с каплями крови, которые забрызгали китель Рона. – Тяжело дышать, кха-кха, это... в легком пинта крови, не меньше... Знаешь что... Рядовой Рональд Уизли, приказываю перезарядить, кха-кха, мой пистолет, собрать гранаты у убитых и отступать, кха-кха, используя свои магические, кхлрп, штучки... Исполнять!

Последнее слово было четким и громким. Рон ещё раз умоляюще посмотрел на сержанта, взгляд того был непреклонен. Когда пистолет был перезаряжен, а гранаты переданы сержанту, он, последний раз взглянув на сержанта, который уже навел пистолет на занервничавших германцев, перемахнул через тыльный бруствер и пополз к траншейному каналу для перемещения во вторую линию обороны. За спиной зазвучали частые выстрелы, панические крики и ругательства на немецком, а затем несколько взрывов.

Рон полз, кто-то даже кажется пытался стрелять по нему, он просто бросил себе за спину заклинание щита. Душу охватила тоска и стойкое чувство бессилия. Он порывался вернуться назад, ведь вдруг... Но разум и даже порядком притуплённое в данный момент чувство самосохранения, твердили ему, что сержант уже мертв. Единственное, чего добьется Рон, вернувшись обратно, собственной смерти или плена.

В таком тяжелом моральном состоянии Рон не был никогда в жизни, но захотелось оказаться дома, очень сильно, чтобы мама заварила крепкий горячий чай и накормила горячими пирожками, а потом уложила спать, как бывало в тоскливые вечера после обид от братьев или соседских детей...

Воздух вокруг будто сгустился, был уже поздний вечер, кое-где землю освещали медленно оседающие на землю осветительные ракеты германцев, но их свет померк. Рон погрузился в непроглядную тьму душой и телом.

Нора Уизли