Гайавата

Он метнул топор в бегущего на него аборигена и дёрнулся было, в направлении кустов, но... Что-то тяжелое ударило в затылок. В глазах взорвалась ослепительная сверхновая.

Некоторое время спустя

Питер полностью пришел в себя только когда его привязали к столбу. Из одежды на нем были только трусы. В глазах было мутно, но картина прояснилась довольно быстро.

Посреди некоего поселения стояло шесть столбов. На одном висел Питер, на остальных алгонкины. Вокруг сновали аборигены хорошо знакомого типа. Могавки. Родня, которая скорее всего перережет ему глотку как одному из алгонкинов. Нужно исправлять ситуацию.

Шанс предоставился практически сразу. К нему подошел престарелый могавк с его штык-ножом в руках. На фоне какой-то мужик в большом головном уборе из перьев, сразу видно – вождь, примерял его джинсы. Они спадали, так как концепцию пуговиц вождь ещё не осознал.

Пожилой абориген поднес нож к лицу Питера.

- Откуда это у тебя?

Питер пристально уставился в лицо шамана, заговорившего на языке его предков. По ряду амулетов и специфическим татуировкам на лице, он определил в старике шамана племени. Мать Питера учила их с братом языку могавков. Он не стал именитым филологом могавского языка, но кое-что понимал и даже мог поддержать беседу. Шаман по-своему понял это молчание.

- Ты не говоришь на языке настоящих людей? – спросил он на том же языке. Затем произнес некую вопросительную, отдаленно знакомую речь. Кажется у неё было что-то общее с говором алгонкинов(2).

- Это принадлежит мне. – коротко сказал Питер на могавском.

- Принадлежало. – поправил его шаман. – Где ты это взял?

- Это было со мной, когда я пришел. – произнес Питер. Затем добавил. – Издалека.

- Кто ты?

- Пэйта Хэссун. – представился Питер. – Из племени мохок.

- Это мы мохоки. – не согласился шаман. – Чьего ты племени?

- Мохок. – твердо настоял Питер.

- Хорошо. – пошел на уступку шаман. – Что стало с твоим племенем?

- Порабощено и почти уничтожено. – Питер опустил взгляд и отчего-то начал злиться. Не на старика, на себя. Как будто какой-то взрослый отчитывает его как ребенка за проступок, которого он не совершал.

- Кто это сделал? – равнодушно спросил шаман.

- Бледнолицые. – поднял взгляд Питер.

- Люди на больших лодках? – удивленно спросил шаман.

- Они уже здесь?! – воскликнул Питер.

- Интересно... – покачал головой шаман. Будто доктор над безнадежным психически больным. – Где ты нашел это оружие? Это оружие бледнолицых? А это?

Он показал ему мультитул, а парень лет 13 поднес кейс.

- Это моё оружие. – Питер твердо стоял на своём. Хотя технически, это все-таки оружие бледнолицых. Каковы шансы, что на заводе этот нож прошел только через руки индейцев или чернокожих?

- Очень твердый камень. – шаман уважительно потрогал лезвие штык-ножа. – И очень острый. Пленники говорят, ты убивал им. Убил их вожака одним ударом. Это достойно уважения. Ленапе(3) – наши враги. Ты убил много их воинов. Это тоже достойно уважения. Ты могавк. Это будет учтено. Сегодня будет совет племени. Твоя судьба решится там.

- Мне нужно задать вопрос к тебе. – Питер посмотрел шаману прямо в глаза.

- Спрашивай. – кивнул шаман.

- Скольких я убил?

Вечер. Через четыре часа

Питера отвязали от столба два молчаливых аборигена. Один держал оружие наготове, чтобы Питер не стал шалить, а второй повёл его в длинный дом(4). Внутри уже собралось всё племя, хотя этот процесс Питер наблюдал последний час.

- Соплеменники, дочери и сыновья. – начал речь самый старый из всех присутствующих. Скорее всего, это был старейшина рода. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить все накопившиеся вопросы, посвятить юношей в мужи и определить судьбу нашего соплеменника, пришедшего из дальних краёв. Первым делом обсудим вопрос трёх сестер(5). Слово женщине. Голубая Вапити, слово тебе.

- С уважением к тебе, старейшина Тихий Орлан. – поклонилась женщина лет сорока. – Земель для обработки стало мало. Нас слишком много, чтобы эти земли могли прокормить нас. В прошлую весну нас стало больше на десяток. Зиму пережило семеро, а это семь ртов. Ещё несколько зим и нам станет не хватать еды.

- Я услышал тебя. – степенно кивнул старейшина. – Как слышал и в прошлый совет, четыре зимы назад, и в прошлый, восемь зим назад, на прошлой стоянке. Ты каждый совет говоришь, что скоро станет нечего есть. Почему же мы не голодаем? Сизый бык.

- С уважением к тебе, старейшина Тихий Орлан. – поклонился крепкого вида абориген с лицом, изрезанным шрамами. – На этот раз она права. Вапити куда-то уходят, старейшина. Мы с каждым разом уходим всё дальше, принося всё меньше. В прошлую охоту мы потеряли двоих, зайдя на земли ленапе...

- Я знаю это без тебя. – прервал его старейшина. – Я подумаю об этом. Скажу в конце совета. Следующий вопрос. Юноши.

- Всё готово к ритуалу. – подошел к нему шаман. – Пленники на местах.

- Начнем же! – провозгласил старейшина.

В дом завели пятерых алгонкинов. К огню вышли юноши. Каждый из них держал в руке кинжал.

- Во имя духов предков, во имя Великого Орла, во имя Сильного Медведя, во имя Могучего Волка, во имя Хитрого Ворона, во имя Тихой Совы! – проречитативил в стиле баптистского проповедника шаман. – Эти юноши, о духи предков, о великие животные, пришли сюда чтобы стать мужами! Подойдите! Пустите кровь! Докажите! Докажите мужество!

Отработал, как аниматор на утреннике. Юноши вонзили кинжалы в тела алгонкинов. Агония пленников, кровь стекла на заранее насыпанный песок. Весь ритуал продуман до мелочей, явно не первый раз проводится.

- Узрите же, предки! Юношей нет, одни мужи! – возгласил, глядя на тотемы, шаман. – Примите жертву! Примите души врагов наших!

Питер подспудно ждал, что шаман завершит речь словом аминь и все присутствующие перекрестятся. Но этого не произошло. Шаман указал воинам на тела, которые следовало вынести наружу.

- Следующий вопрос. – веско и со значением продолжил старейшина. – Наш соплеменник, чьё племя было порабощено бледнолицыми. Падающий Кречет, тебе слово.

- Это наш соплеменник. – начал речь шаман. – Он прибыл из далеких земель, где его род был порабощен бледнолицыми...

В этот момент лиц многих присутствующих тронула снисходительная улыбка.

- ...порабощен, а многие убиты. Он выжил. – продолжил шаман. – На лицах многих из вас я вижу улыбки. Зря. Он сильный. Он убил боевого вождя алгонкинов одним ударом. Он убил многих воинов алгонкинов, десятки! Он наш соплеменник, он говорит на языке настоящих людей! У него есть оружие из самого прочного и острого камня!

Шаман вознес руку со штык-ножом М7 над головой.

- Принесите мне две туши диких свиней! – потребовал он.

Все было спланировано заранее, два подростка занесли две туши диких поросят.

- Ушастый Бизон. – кивнул он тому мужику, который сейчас был одет в джинсы Питера. Он нашел решение для закрепления штанов, просунув кожаный ремень через ременные петли и затянув его. – Посоревнуемся в свежевании добычи, как раньше?

Он подмигнул ему. Тот криво усмехнулся и вытащил свой кремневый нож.

- Начали! – дал команду старейшина, для которого это было очередное развлечение на потеху рода. Торопиться некуда, потенциальный соплеменник может подождать. Никуда не денется, а прибить всегда успеется.

Шаман сразу начал уходить в отрыв. Пусть М7 не был предназначен для свежевания, но он в этом деле на несколько голов превосходил любой нож из кремня. Прибавь к его неслыханной здесь остроте навыки шамана... Боевой вождь сильно отставал.

- Не торопись. – шаман закончил свежевать свинью, передав шкуру женщине.

Боевой вождь Ушастый Бизон взревел и с остервенением продолжил свежевание, изрядно портя шкуру.

- Это колдовство! Шаманские ужимки! Нельзя так быстро! Невозможно! – воскликнул он, закончив работу через несколько минут.

Боевой вождь был мужчиной лет тридцати, на пике своей мощи. Самый сильный, самый смелый и самый опытный воин племени. Но проиграл он шаману. Проиграй он кому другому, можно было бы складывать полномочия, но шаман – дело особое. Большая часть присутствующих поверила в помощь духов, а меньшая в шаманские хитрости.