Страница 15 из 24
Посмотрев на получившуюся композицию, Андрей на оставшемся в нижней части экрана свободном месте мелким убористым почерком написал: «сначала нормальная одежда, потом переговоры», пристегнул стилус к предусмотренному для него креплению и передал планшет девушке, терпеливо ждущей результата его художеств. Чувство непонимания, затем растерянности, потом затравленный взгляд, переходящий в ужас, бальзамом пролился на сердце мужчины, компенсируя череду проведенных в томительной неизвестности дней. Похоже, у похитителей что–то пошло не так, и своими рисунками пленник поломал им всю игру. Похоже, от него ждали другой реакции, но он ясно дал понять – пока с ним не будут обращаться как с человеком, никаких переговоров не будет.
Раздумья Андрея прервала неожиданно бросившаяся на выход незнакомка, судорожно сжимавшая в руках планшет с рисунками. Выскакивая в раскрывшуюся дверь, она еще раз бросила на пленника испуганный взгляд и скрылась в коридоре. Дверь сразу же закрылась, вновь оставив Андрея одного, однако пленник больше не чувствовал одиночества. Лед тронулся, фигуры задвигались. Заточение близилось к концу – в этом не было ни грамма сомнений.
С чувством выполненного долга и счастливой улыбкой на заросшем бородатом лице Андрей отошёл в угол и лег, вытянувшись на теплом полу, прижался спиной к мягкой стене, положил руку под щеку и заснул. Впервые с момента похищения сны его были легки и приятны…
***
Айлинэри, прижав к груди планшет, сломя голову неслась в капитанскую рубку. Ошиблись, они ошиблись! Непростительный промах, объяснимый только невообразимой спешкой, которой сопровождались исследования найденной планеты и изъятие образцов флоры и фауны, а также абсолютное отсутствие контроля за сбором автоматическими станциями образцов фауны – учёным было не до этого, в условиях жёсткого цейтнота всё свободное время уходило на размещение добытых образцов и их классификацию. Специальные тесты на разумность никто, естественно, не проводил, доверившись мнению корабельного искина, да и постоянно сидящий неподвижно в центре комнаты образец номер пятьсот двадцать три не давал ни малейшего повода заподозрить его в разумности. Однако рисунки, сделанные образцом номер пятьсот двадцать три… Хотя каким образцом? Человеком. Качество прорисовки однозначно указывало на наличие высокоразвитого интеллекта и высокой координации движений с идеальной моторикой – так точно прорисовать мельчайшие детали, как это сделал незнакомец, даже она не могла, несмотря на то, что себя она заслуженно считала одной из лучших выпускниц Оканийской высшей научной академии. Причем незнакомец однозначно дал понять – ему привычнее быть одетым. И даже нарисовал, что ему нужно из одежды – акцентировал внимание на штанах, рубашке, обуви. Фасон одежды незатейливый, подобные Айлинэри видела в исторических книгах. Обувь непонятная и незнакомая, но важен сам факт – несмотря на огрубевшие мозолистые ступни, босиком незнакомец ходить не любил. Выдержке мужчины можно было позавидовать – месяцы неподвижного сидения в ожидании, когда же до них дойдет очевидное…
Для Айлин также очевидным был факт, что курс звездолета опять поменяется – придется возвращаться обратно. Одной из нескольких непреложных директив был запрет на насильственное изъятие из обитаемых миров разумных представителей без их на то согласия. И даже при их согласии переход инопланетных разумных на исследовательский звездолет был сопряжен с таким объемом формальных разрешений и согласований с имперскими службами, что также делало его практически невозможным. Нарушение этого запрета каралось очень строго – департамент государственной безопасности империи следил за каждым человеком. Они и так нарушили кучу мыслимых и немыслимых инструкций, за что их явно по головке не погладят. А вот если они не вернут инопланетянина обратно, по возвращению на Окану их ждет судебное разбирательство. В процессе расследования скорее всего всплывут все многочисленные нарушения регламента исследования, и такие жалкие оправдания с их стороны, как нехватка горючего, времени, сырьевых и пищевых ресурсов, а также опасения не попасть на эту планету ещё раз по причине отсутствия финансирования в расчет приниматься не будут. Им просто укажут на соответствующий пункт инструкции, где черным по белому написано, что при недостаточности ресурсов, способных привести к недостоверным результатам исследования, проведение подобных исследований запрещено… В инструкциях было написано ещё огромное количество мудрых мыслей, правильных действий и прописных истин, в повседневной жизни нарушающихся сплошь и рядом. Однако не в их случае. Наличие насильно вывезенного разумного аборигена запустит маховик судебной машины, по результатам работы которой достанется всем. И институту, сформировавшему и направившему экспедицию, и контролирующим и инспектирующим службам, обучавшим экипаж корабля и принимавшим у них зачеты. Крайним, конечно же, станет экипаж звездолёта. Командира, бортинженера и навигатора спишут на землю с черным билетом, без права хоть когда–нибудь в жизни подняться в космос. Их научно–исследовательскую группу в лучшем случае лишат всех званий и уволят из института – руководство института не захочет связываться с департаментом имперской госбезопасности и наверняка поспешит избавиться от нарушителей закона. Но, скорее всего, этим дело не закончится, и Айлинэри с коллегами ждут исправительные работы, и вряд ли матриарх клана будет воевать с имперской судебной системой ради одного оступившегося члена клана. Зачем? Людей в клане много, а репутация стоит дорого. В свете всё громче звучащих голосов о запрете дальних межгалактических перелетов их случай вырастет в показательный процесс. Экипаж Омеги будет показательно и всенародно высечен, дабы положить конец межгалактическим исследованиям – до лучших времен, чего уже давно добивались несколько имперских силовых ведомств. В преддверии войны империи традиционно не хватало денег, и государственные транши на исследование дальнего космоса были лакомым куском, который мечтали заполучить многие. Да, несправедливо – их случай просто удачно подвернётся кому–то под руку и будет использован для лоббирования собственных политических и экономических интересов, а потерей нескольких людей в масштабах целой империи всегда можно пренебречь. Такие нерадостные мысли крутились в голове Айлинэри, когда она, подойдя к рубке капитана, нажала на кнопку экстренного вызова.
***
Капитан Тэй расслабленно сидел в операторском кресле за пультом управления, из–под полуприкрытых век устремив взгляд в монитор. На голографическом мониторе, занявшем все пространство полукруглой стены перед операторским пультом, плотными колонками располагались объёмные столбцы цифр с пояснениями и графиками. Тяжёлая работа подходила к концу, и капитан, тщательно выверив имеющиеся ресурсы, сводил баланс сил, средств и возможностей корабля – при активной помощи искина прокладывал дорогу к дому с наибольшей скоростью и наименьшими потерями, которые только были возможны с их скудными ресурсами. Да, без этого захода в неизвестную галактику и дополнительных незапланированных исследований путь домой был бы значительно короче – через несколько кун космодром Оканы встречал бы астронавтов научно–исследовательского института внеземных форм жизни. С тем же горючим, что осталось, да ещё и отклонившись от оптимального межгалактического вектора, перелет составлял более одиннадцати кун, и капитану никак не удавалось сократить его хотя бы на один ло. Так утверждал график с прилагающейся колонкой цифр в левом верхнем углу экрана. Конечно же, звездолёты дальних межгалактических исследовательских экспедиций оснащали специальным, весьма, кстати, дорогостоящим, оборудованием для сбора космической пыли и газа, но данная область галактики была очень бедна на возобновляемые топливные ресурсы. Поэтому тратить дополнительное время на поиск и последующий перелёт к ближайшему пылевому облаку для сбора межзвёздного газа практически не имело смысла – богатое топливом газовое облако ещё надо было найти. Эта нерадужная картина заставляла его перенаправлять взгляд в противоположный, правый угол, где ещё одна колонка цифр и несколько графиков показывали, что при текущей ситуации на корабле невосполнимых ресурсов хватит максимум на двадцать семь ло полета. Если реплицировать все образцы фауны и реплицировать или законсервировать в криокамере образцы флоры, экипажу на имеющихся ресурсах можно было прожить почти полсола. Оба варианта сохранения добытых экспедицией генетических образцов имели как свои достоинства, так и недостатки. Репликация требовала много энергии сразу, зато потом полученная генетическая карта образца могла храниться практически бесконечно долго и использоваться для генерации любого количества клонов. Криоконсервация была значительно экономнее, но небольшое количество энергии на поддержание оптимального режима расходовалось постоянно. К тому же при долгих сроках хранения криоконсервация была менее надежна – полностью избавить образцы от воздействия космической радиации было невозможно. Но, даже решив проблему сохранения добытых образцов, вопрос с экипажем оставался нерешенным. Всё сходилось к тому, что как минимум половину экипажа необходимо было погружать в анабиоз. Причем репликация с последующей ликвидацией ботанической оранжереи с образцами флоры и зоологического уровня с образцами фауны даже не обсуждались – другого выхода просто не было. Наконец все расчеты были завершены, осталось лишь подать искину команду на начало репликации образцов. Из задумчивости капитана вывел звонок экстренного вызова…