Страница 10 из 24
Вот и сейчас Андрей повторял ритуал, ни на йоту не изменившийся за последние две недели. Солнце уже взошло, начинало ощутимо припекать, капельки воды испарились с неподвижного загорелого тела. Плавным движением Андрей поднялся, потянувшись и разминая немного затекшие от неподвижности ноги, и не спеша стал спускаться с вершины холма к реке. Надо ещё поплавать, размяв мышцы, затем наловить рыбы, приготовить обед, и до самого вечера посвятить себя тренировке, чтобы, омыв разгоряченное, просоленное многочасовыми истязаниями тело, подняться на холм для проводов уходящего дня.
Спустившись к песчаному пляжу, Андрей обошел привязанный к берегу катамаран, снял и положил в него короткие льняные штаны, оставшись голышом, затем зашел по грудь в воду и, мощными размеренными гребками удаляясь от берега, поплыл против течения. Сначала он хотел проплыть пару сотен метров вверх по течению и вернуться, чтобы разжечь костёр и заняться приготовлением завтрака – настроения долго плавать у него не было. Но, пересилив себя, он всё же решил размяться побольше и отплыть вверх по течению на километр–другой, даже не подозревая, что это в общем–то спонтанное решение замкнёт между собой целую вереницу на первый взгляд случайных событий и круто изменит всю его последующую жизнь.
Километр – не такая уж и большая дистанция, Андрей осилил её довольно быстро и уже собирался возвращаться в лагерь, как вдруг солнце померкло, закрывшись стремительно опускающейся тенью, на спину навалилась свинцовая тяжесть, вдавливая его в реку и судорожными спазмами сжимая легкие… Очередной натужный вдох погнал в легкие не воздух, а воду, в глазах помутилось, и сознание провалилось в спасительную темноту…
Глава 2
Оканийский научно–исследовательский звездолет Омега приближался к заурядной желтой звезде на задворках неизвестной спиральной галактики. Древняя цивилизация Оканы, сотни эонов13 назад впервые покинувшая материнскую планету, в последние тысячелетия всё более неохотно снаряжала дальние исследовательские экспедиции – обходились для империи они слишком дорого, а экономических или культурных дивидендов приносили пренебрежимо мало. Ученый совет имперского научно–исследовательского института внеземных форм жизни Окааны, столицы планеты Окана и одноименной империи, все более неохотно выделял из исследовательского бюджета, и так не слишком богатого, значительные ресурсы на никому в последнее время не нужные, за исключением, разумеется, узкой группы учёных–энтузиастов, исследования далеких галактик. Тому было много причин, и главной являлась даже не необходимость более тщательного исследования близлежащих галактик, не говоря уже о том, что в собственных галактиках до сих пор оставались обширные неисследованные или малоисследованные пространства, охватывающие порой целые звёздные скопления… Основной причиной являлась все возрастающая напряженность в дипломатических отношениях с Таурийской цивилизацией инсектоидов, подмявшей под себя соседние с империей галактики. И пусть отдельные либерально настроенные члены парламента говорят, что во вселенной места много и хватит на всех – суровая действительность показала, что двум столь разным цивилизациям в соседних галактиках оказалось тесно. Так, по крайней мере, информировал совет кланов департамент имперской государственной безопасности. Межрасовые конфликты на задворках окраинных галактик, граничивших с таурийцами, вспыхивали все чаще и чаще – только за последние эоны их количество возросло в несколько раз. Борьба, как всегда, велась за ресурсы – у обоих цивилизаций оказалась сходная кормовая база и, соответственно, обе цивилизации претендовали на вновь открывающиеся планеты водно–кислородного типа. Ресурсы, впрочем, тоже были далеко не лишними…
Сложившаяся политическая ситуация перенаправила приоритеты оканийцев с исследования дальних уголков вселенной на несколько ближайших галактик, до которых могли дотянуться таурийцы, и заставила их сосредоточиться на вопросах выживания расы – глобальные проблемы познания вселенной временно отошли на второй план. Практика показала – таурийцы, закрепившись на подходящей планете, быстро прибирали к рукам всю звездную систему вместе с прилегающим к ней космическим пространством, и сковырнуть их оттуда было уже практически невозможно. Развязывать общегалактическую войну империя обоснованно опасалась – имперские аналитики, тщательно просчитав все возможные варианты, учтя все нюансы и вероятности, сложив все плюсы и минусы, единогласно сходились во мнении, что в случае полномасштабной межгалактической войны обе империи взаимно уничтожат друг друга, скатившись до уровня первобытного существования. Промышленность империи, правда, так до сих пор и не переключилась на военные рельсы, однако расходы на оборону и военный сектор экономики резко возросли, военно–промышленный комплекс развивался в несколько раз быстрее всех остальных направлений – естественно, за их счет.
Данная межгалактическая дальняя экспедиция была жестом отчаяния отдельной группы молодых клановых учёных, поддержанных руководством Оканийского института внеземных форм жизни. На последнем совете, в свете постоянно сокращающегося финансирования научных исследований, был поднят давно назревающий закономерный вопрос о ликвидации отдела эволюции жизненных форм дальнего космоса, денег на финансирование которого постоянно не хватало, и в ближайшем будущем дополнительные источники финансирования не предвиделись. Исследование процесса зарождения и эволюции разума во вселенной, представляющее огромный интерес не только для имперских учёных, но и для научных исследований ряда ведущих кланов, таких, как Камэни, приносилось в жертву вопросу выживания Оканийской цивилизации. В горячем споре схлестнулись амбиции радикально настроенной молодежи, буквально зубами выгрызающей себе место под солнцем, консерватизм старой научной элиты института и государственные экономические и политические интересы. Вмешалась, разумеется, и экономика – не все кланы согласились в прежнем объёме финансировать исследования, а с учётом резкого сокращения выделяемых государственных средств на фундаментальную науку само продолжение исследований оказалось под вопросом. В результате экспедиция состоялась, но от её результатов зависело очень многое. От команды молодых ученых, отправившихся в неизведанную космическую даль, ждали только успеха – удивительных открытий и уникальных образцов, способных заткнуть глотки пессимистов и выбить дополнительные средства на продолжение исследований. В противном случае… Что будет в противном случае – экипаж звездолёта старался не думать…
Однако поначалу экспедиция не могла похвастаться сколько–нибудь значимыми успехами. Выбранный для исследований сектор космоса за расположенным на краю исследованной части вселенной скоплением галактик не принес ничего нового в скудный багаж набранного генетического материала. Бедный на звездные системы с развитой органической формой жизни, он не представлял научного интереса в разрабатываемом учеными направлении. В среде ученых царило уныние, ресурсы звездолета заканчивались, несмотря на предпринимаемые капитаном корабля титанические усилия по их частичному восполнению, неумолимо приближался срок возвращения. Приговором прозвучало сообщение капитана Родарина Тэя, представителя клана потомственных астронавигаторов и прирождённых космических бродяг, командира научно–исследовательского звездолета, пожилого подтянутого мужчины с пробивающейся сединой на висках, о скором окончании экспедиции и начале расчетов по прокладке обратного пути на Окану. С боем учёным удалось добиться у командира разрешения на проведение исследования ещё в двух подающих определенные надежды звездных системах, однако и оно не принесло ожидаемого успеха. Вдобавок эти дополнительные исследования сильно отклонили звездолет от выбранного оптимального обратного маршрута, что, ввиду острого недостатка топлива, дополнительно удлиняло время возвращения. Поэтому прервавшая расчеты, как всегда не вовремя ввалившаяся в капитанскую рубку Айлинэри Камэни – молодая, талантливая и амбициозная сотрудница института внеземных форм жизни, подающая большие надежды как в институте, так и в своём клане, потомственный профессиональный учёный в энном поколении, неформальный лидер всей учёной братии звездолёта, чаще всего озвучивавшая командиру очередные авантюрные планы ученых, с просьбой о необходимости исследования ещё одной, теперь уже точно – последней, звездной системы, вызвала у командира потоки почти нецензурной ругани.
13
Тысячелетие