Страница 3 из 4
Высасываемую воду Тарзан сплёвывал в подставленный Дусом бурдюк, пока не наполнил его доверху.
«Человек песков» выразил восхищение силой лёгких Тарзана. Из чего тот понял, что сородичи Дуса обычно трудились значительно дольше, ведь они были меньше и куда слабее его физически.
Так был дан очередной урок моему Тарзану, который он хорошо усвоил и окончательно поверил словам товарища, что вода в пустыне есть повсюду – нужно только уметь её добыть. Отныне он уже не боялся песков – здесь были вода и пища. В крайнем случае, размышлял Тарзан, буду есть ящериц, змей, насекомых, брезгливость тут неуместна. А когда окажутся под рукой луковицы, коренья, дыни, то перейду на них. Они и еда, и питьё. Умереть от голода и жажды тут невозможно.
2. Преддверие Ада
Продвигаясь по пустыне, спутники наткнулись на два костяка. Поначалу Тарзан не увидел в них ничего особенного, но потом разглядел, что один скелет чересчур больших размеров. Прикинул, каким был его обладатель и мысленно ахнул – не менее трёх метров в высоту! То есть, больше самого высокого из людей. Тарзан рядом с ним выглядел бы просто мальчиком. Пригляделся и его удивление возросло, ибо костяк явно принадлежал женщине. Об этом говорили остатки длинных волос на клочке кожи, придавленном огромным черепом, на шее сохранились большие бусы из пыльных камушков на шее.
Дус показал на второй скелет… вернее, скелетик. Судя по всему, это был ребёнок, но какой: он имел два черепа, прикреплённые к одному хребту. Младенец от рождения обладал двумя головами!
Тарзан покачал головой, не в силах поверить собственным глазам. Этого просто не может быть! Самым внимательнейшим образом осмотрел костяк ребёнка. Да, ошибки нет, он – двухголовый. Было ясно видно, что от верхней части позвоночника в разные стороны отходят шейные позвонки, к которым прикреплены два маленьких черепа с пустыми глазницами. Кто это? Люди ли они? Убиты или умерли естественной смертью? Какой именно?..
Ответов на вопросы не имелось.
Через несколько дней пустыня начала преображаться. Появилась растительность, которая постепенно становилась всё разнообразнее и гуще. Начала попадаться дичь.
Как-то Тарзан подстрелил из своего лука цесарку, принялся было свежевать птицу, и оторопел: та имела три ноги! Когда она бежала, пытаясь взлететь, из-за мелькания ног на их количество он внимания не обратил. Третья нога росла впереди и чуть сбоку от левой конечности. Похоже, передвигаться цесарке она не мешала.
Человек-обезьяна ощутил отвращение к подобной диче из-за подобного уродства и сказал, что есть мясо не станет. А вот Дус не отказался: вырезал самые лучшие места, нанизал на прутики и принялся жарить на костре. Оставшееся мясо порезал на небольшие плоские кусочки и развесил вокруг костра. Решил завялить про запас.
Приближался вечер. Последние дни спутники передвигались не ночью, а в светлое время суток, за исключением самых знойных полуденных часов, когда они находили тень и устраивали себе передышку.
Куду-солнце скрылось. Недолгая заря погасла. Люди стали устраиваться на ночлег.
Внезапно мелькнула тень и в костёр повалилась одна из палок, воткнутых полукругом у огня. Дус подбежал, поднял её, но мяса на конце не оказалось. Стал высматривать его среди горящих углей, думая, что оно упала в огонь, но опять пронеслась чья-то тень, и сохнувшее мясо исчезло сразу с нескольких палок.
– Успокойся, отойди от костра, ложись плотнее к земле и не шевелись, – велел «человеку песков» Тарзан, взяв в руки лук и напряжённо вглядываясь во мрак таинственной ночи.
Прицелился, напряжённо вглядываясь с беззвездное небо, и вдруг резко спустил стрелу… Наземь с пронзительным криком упала ужасная тварь, похожая на гигантскую летучую мышь с когтистыми лапами и зубастой пастью. Несколько раз содрогнувшись в конвульсиях, она испустила дух. Это и был таинственный похититель их припасов, но – не единственный: сородичи странного существа, несмотря на его гибель, продолжали растаскивать мясо. Теперь уже Тарзан этому не препятствовал: людям эти летающие уродцы не страшны, а к трёхногой цесарке он питал отвращение. Подумал, что лучше бы и его спутнику не есть такое мясо, так что пусть они его уносят.
Подошёл ближе и принялся разглядывать мёртвую тварь – истинное исчадие ада. От этой мысли встрепенулся: похоже, он вплотную приблизился к стране Гооф – Аду. Преисподней. Подобные чудища доказывают, что они на верном пути.
Как бы подтверждая его слова, Дус пробормотал:
– Плохое место, очень плохое.
Послышался писк. Тварь оказалась самкой, и к её мохнатому брюху прижимался малыш – точное подобие своей матери. Тарзан подозвал товарища и показал на детёныша. Расстроенный пропажей провизии, которую он заготавливал, Дус вскипел, схватил камень и одним ударом превратил малыша в кровавое месиво. Тарзана сие несколько раздосадовало, ведь он подзывал «человека песков» вовсе не для учинения расправы, хотел только показать диковинку. Впрочем, сирота без матери всё равно не выжил бы, так что быстрая смерть – даже благо для него, если рассудить без эмоций. Пожал плечами: что ж, пусть отправляется в ад следом за своей родительницей.
Приказал Дусу бросить трупики в костёр. Сам не знал, почему ему пришла такая мысль: словно намеревался избавиться от скверны всё очищающим огнём. «Человек песков» счёл указание разумным и тотчас же исполнил его.
Остаток ночи прошёл спокойно. Ещё до восхода солнца Тарзан со спутником двинулся в путь. У него появилось предчувствие, что они уже почти у цели. Ночные визитёры плохо приспособлены к дальним полётам, они должны жить где-то поблизости. Вероятнее всего, в пещерах. Как летучие мыши. Но где в песчаной пустыне пещеры?!.
Дус показал пальцем на какое-то едва заметное глазу зыбкое марево впереди и тёмную полосу на земле. Воодушевлённые, они прибавили шагу, скоро достигли этого места и глазам людей открылось удивительное зрелище: перед ними находилась грандиозная пропасть с совершенно отвесными краями шириной свыше двух-трёх километров. Длину земного провала трудно было себе вообразить, ибо он тянулся в обе стороны до обоих горизонтов. Стены казались ровными, будто срезанными по линейке, и строго параллельными. Далеко внизу росла довольно пышная растительность, текла речка, вдали виднелось озеро, в которое оно несло свои воды.
Обладавший зоркими глазами Тарзан разглядел на противоположной стене провала тёмные точки пещер. Вспомнил о ночных похитителях мяса и подумал, что они вполне могут обитать в них.
Позже обнаружил ещё одну примечательную особенность: дно провала было относительно ровным, но имело заметный наклон. У правого горизонта дно подходило совсем близко к верхнему краю, а у противоположного, левого, терялось в глубине.
Дус зацокал языком:
– Ох, какое нехорошее место!
– Ты здесь бывал?
– Нет. Но деды наших дедов бывали. Давно это было.
– И что они видели?
– Много нехорошего. Зверей плохих видели, очень плохих. Сказали нам: сюда не ходить. Никак не можно ходить.
– И вы сюда никогда не ходили?
– Нет, не ходили. Слушаться умных надо. Деды наших дедов знали, что нужно делать. Плохого не скажут. Очень плохое место.
– Вот мы сами и поглядим, что это за место, страна Гооф! Впрочем, лучше именовать её по-нашенски – Ад. Так что вперёд, поглядим на всех монстров Ада!
«Человек песков» с уважением посмотрел на бесстрашного повелителя джунглей. А Тарзан уже зашагал по краю пропасти в правую сторону.
Шли они весь оставшийся день и утро следующего. Дно провала постепенно как бы подтягивалось к ним, становилось всё ближе и ближе. Тарзан надеялся, что оно вот-вот сравняется с землёй, но его чаяниям не суждено было сбыться. Он увидел, что провал заканчивается… вернее, начинается с такой же отвесной стены. Правда, в этом месте глубина провала была наименее глубокой и достигала полутора сотен метров. Здесь росли чудовищной величины деревья, наверное, потому, что они усиленно тянулись к солнцу. Тарзан вспомнил родные джунгли, в груди заныло сладостное чувство. Как хотелось ему сейчас вернуться в них, посидеть под кроной дерева в его благодатной тени.