Страница 5 из 186
- Моя рука не запятнана кровью вождя, твоя тоже. Или голод лишил тебя разума?
Ухе выпрямился.
- Ступай назад, к своему народу, Ииджиа. Для претворения в жизнь Закона Войны мне нужны не прежние старейшины маведах, а другие, военные вожди.
- Почему же среди твоих военных вождей не может быть меня, Ухе?
Свет Ааквы, поднявшегося над горами Аккуйя, ударил Ухе в глаза.
- Потому, Ииджиа, что мои военные вожди должны обладать юношеской силой, мудростью старых охотников, беспримерной отвагой и глазами, видящими одну правду. А ты, Ииджиа, стар и немощен. Ты никогда не преследовал дичь. Ты труслив, дрожишь за собственную шкуру, а глаза твои видят только то, что хотят видеть.
Сказав так, Ухе зашагал от остывшего костра Бантумеха на свет Ааквы.
На девятый день половина кланов маведах собралась у южных предгорий Аккуйя, на берегу Желтого моря. Разбив лагерь, охотники, дожидаясь остальных кланов, зашли в море, но не смогли найти в ядовитой воде пищи. Те, кто входил в воду, заболели и умерли.
Маведах продолжали есть своих мертвецов и бить в барабаны смерти.
И призвал Ухе в свой шатер охотника Консеха, чтобы сказать ему:
- Консех, ты будешь первым моим военным вождем.
Глаза Консеха глубоко ввалились и потемнели от тяжких дум, но от слов Ухе сузились.
- Почему ты хочешь назначить меня вождем9
- Ты уважаемый охотник, тебе понятна разница между охотой на дичь и убийством других синдие. Ты знаешь цену того, что нам предстоит совершить. И я верю, что ты будешь стараться, Консех.
- Ты говоришь о том, что предстоит совершить нам. Разве Закон Войны не дар Ааквы?
На эти слова Консеха Ухе не дал ответа, и охотник продолжил:
- Ты собираешься сеять горе и совершать постыдные дела, чтобы достигнуть цели. Новый закон Ааквы - не дар бога чести, мира и справедливости.
- Я служу племени маведах, Консех, и сделаю все необходимое ради его спасения. Мир и другие старые табу Ааквы препятствуют нашему спасению. А теперь я предложу тебе сделку.
- Что за сделка, Ухе?
- Держи при себе свой сарказм насчет того, насколько верно я служу Аакве, а я забуду про то, чью метку я увидел на копье, лишившем жизни вождя Бантумеха.
Консех побледнел и потянулся за каменным кинжалом.
- Я мог бы купить твое молчание по более сходной цене, Ухе.
- Если ты меня убьешь, Консех, то первое твое убийство будет бесцельным. - Ухе отвернулся от охотника и уставился на стенку шатра, на которой была нарисована карта южных склонов Аккуйя.
- Консех, мы должны перевалить через эти горы и нанести иррведах сокрушительный удар, какого они не ждут. Они не охотники, но считают себя воинами под защитой Ааквы. Там мы раздобудем еду и оставим в безопасности детей, чтобы обрушиться на дируведах.
- Дируведах - опытные охотники, - предостерег Консех.
- Да, но охотники - не воины. Вот мы и должны напасть на них так, чтобы они ломали головы, что происходит, пока не будет слишком поздно организовать сопротивление. Это значит, что мы сами должны стать воинами.
Ухе перешел в другой угол шатра, где были нарисованы кружочки, и указал на рисунок.
- Найди и приведи мне еще пятерых охотников. Все вы, шестеро, станете моими военными вождями. Каждый из вас шестерых подберет еще по шесть охотников на роль командиров. Выбирать надо только сильных, послушных и серьезных. Командиры тоже должны выбрать по шесть охотников, которым могут доверять. - Ухе обвел рукой свой рисунок. - Таким способом мы организуем все племя. Консех долго смотрел на рисунок.
- Трое лучших охотников, каких я знаю, не принадлежат к моему клану, предупредил первый военный вождь. - И те охотники, которых больше всего уважают они сами, принадлежат к чужим кланам, а не к их собственным. Консех перевел взгляд с рисунка на Ухе. - Это грозит смешением кланов маведах и утратой власти старейшин. Маведах превратятся в единый народ.
- Да. И это необходимо. Если понадобится, я сам займусь старейшинами.
- Как быть с детьми, Ухе? Кто займется добыванием еды?
Ухе снова указал на свой рисунок.
- Первые двое в каждой шестерке должны быть самыми стремительными охотниками. Они станут предводителями в битве. Первый атакует, потом отдыхает, а второй занимает его место и продолжает бой. Пока отдыхает второй, в дело снова вступает первый.
Следующие двое будут не так стремительны, зато они должны быть сильны и выносливы. Их обязанность - удерживать землю, захваченную первыми двумя, и защищать их с тыла. Если вражеское сопротивление окажется неожиданно сильным, они придут им на помощь.
Пятый и шестой следуют за передовой четверкой: это наши наименее проворные охотники, ставящие палатки, мастерящие оружие, собирающие и переносящие пищу; это санитары, раненые, старики, жрецы Ааквы, дети.
Консех долго смотрел на рисунок, заучивая его на память. Потом он собрался покинуть палатку Ухе, но на полпути задержался и еще раз посмотрел на рисунок.
- Ухе, ты собрался захватить обширные земли, победить могучие племена. Эта битва растянется на многие годы.
- Верно, Консех.
- Воины надолго разлучатся с детьми - те из них, кто выживет. Как потом ребенок узнает своего родителя?
- Жрецы Ааквы расскажут ребенку про его родителя, про родителя родителя и про предка-тезку, заставят его запомнить все это и рассказывать наизусть как новый ритуал взросления, угодный Аакве. Ребенок будет узнавать про подвиги своего родителя и своих предков еще до того, как возьмет в руки оружие, желая показать себя.
Консех посмотрел на вождя так, словно Ухе был не просто синдие.
- Ты долго все это обдумывал. Неужели с тобой действительно беседует Ааква?
Ухе устремил взгляд себе под ноги, сцепил руки за спиной.
- Ты будешь твердить это тем, кто спросит.
Консех снова шагнул к выходу и снова задержался.
- Ухе, когда с нас будет снято это бремя?
Ухе поднял глаза и опять впился взором в рисунок южных склонов Аккуйя.
- Только когда маведах смогут разгуливать по Синдие, как им вздумается, преследуя вольную дичь, мы сможем считать наше дело сделанным.
- Мы будем племенем, живущим на земле войны, - молвил Консех. - Мы станем денведах. Ухе, твои слова значат, что наша задача будет исполнена только тогда, когда мы захватим весь мир...