Враг мой (сборник)

- Свяжись с Ночным Крылом и с его региональной сетью. Пусть знают о бомбисте Попкорна. Проверим, не остановит ли "зеленых" цифра "29", выведенная вокруг места заседаний их совета и по пути в Гитох. Потом установи связь с Фронтом Амадина...

- Тревога! - перебивает Киту Роджер, и мы видим на экране взрыв, след снижающийся ракеты, новый взрыв. Звук на мгновение пропадает, потом изображение закрывает тень. Мы ничего не видим и не слышим.

Первым возвращается звук. Голос Салли Редфивер сообщает:

- Говорит Томми. Кот Из Подворотни мертв. Обсидиан подвергается в настоящий момент ракетному обстрелу.

На экране мелькает лицо Али Энаята - мертвые глаза, глядящие на пылающий дом. Потом мы видим ботинок Салли, раздавливающий переносной компьютер Кота Из Подворотни. Она перемещается в тень, и мы видим сначала язык пламени, потом еще одну снижающуюся ракету. Она взрывается далеко, мы видим только зарево взрыва на фоне ночного неба.

- Не знаю точно, кто ведет стрельбу, но, судя по звуку, это ракеты "Тин Синдие". Они летят с востока...

Жнец поправляет наушники, закрывает ладонью микрофон и говорит:

- Эли, вылетай в точку восточнее Обсидиана, и поскорее! Надо найти пусковую установку.

Корабль содрогается и устремляется к Дорадо. Жнец убирает руку от микрофона и тихо спрашивает:

- Тебя задело, Томми?

- Нет, старый ты плут! Но еще минута - и из меня запросто смогут сделать котлету. Как только в воздухе перестанет свистеть шрапнель, старина Раймонд Сика встанет из грязи и прикажет примерно наказать Маведах. А я ему в ответ - наши "двадцать девять", да?

- Кто тебя прикрывает, Томми?

- Тот же парень, что всегда.

Жнец снова накрывает микрофон и оборачивается к нам.

- Если Сика отдаст приказ, она должна его убрать? Вся наша троица дружно кивает.

- Если он отдаст такой приказ, действуй по протоколу "двадцать девять".

- Скоро посадка, - предупреждает нас по внутренней связи Эли. - Через две минуты мы окажемся над Обсидианом. На моем компьютере две трассы ракет и обратные траектории. Мы тоже готовы к стрельбе.

Дэвидж смотрит на Киту, та кивает.

- Что скажешь? - спрашивает он меня.

Это будет первая для меня казнь драков. С другой стороны, разве я не мечтал о восстановлении равновесия?

- Согласен.

Дэвидж передает приказ Эли, и уже через секунду мы чувствуем, как борт "Эола" покидают две ракеты.

- Кавалерия в пути, Томми, - говорит Жнец в микрофон.

- Опять! - пугается она. - В последний раз от кавалерии пострадала моя прапрапрабабка, торговавшая в Нью-Джерси синтетическими тайваньскими одеялами. Эй, Жнец!

- Что еще?

- Если на то пошло, пусть драки мрут без мучений. Томми Хоук, конец связи.

- Ты спросил Салли, кто ее прикрывает, - обратился Дэвидж к Жнецу, наваливаясь животом на стол. - Как понять ее ответ?

- "Тот же парень, что всегда"? Это ее ангел-спаситель, великан на лошади из звезд, с огненным копьем наперевес.

Мы молчим, слушая рокот двигателей. Потом Жнец вопросительно смотрит на Дженис. Та кивает.

- "Тин Синдие". Ими занимаются Цветок и Клинок. Никаких оповещений, строгая секретность. Я приказал им найти и убрать двоих, отдавших приказ. Пусковая площадка подорвется сама.

Пока мы отдаем распоряжения о казни командира пусковой платформы и местного джетаха "Тин Синдие", экраны снова оживают. Мы видим шесть самоходных пусковых установок. Каждая может выпустить по шестнадцать ракет, но ни одна не имеет полного боекомплекта. Ракеты уносятся в небо, солдаты "Тин Синдие" провожают радостными криками ракеты, несущие смерть в Обсидиан и "Черному Октябрю". Я смотрю на Дэвиджа. Оказывается, он занят тем же, чем и я: считает тех, кто погибнет от взрывов ракет.

Мы не видим, как взрываются ракеты, выпущенные "Эолом". Но сотня с лишним ликующих солдат "Тин Синдие" сменяется на экране дымной пустотой: ни вездеходов, ни солдат, ни ликования. Немного огня - и страшная тишина. Когда мы убивали людей, меня переполняло чувство вины. Теперь, когда мы швырнули на другую чашу весов сотню дракских трупов, мечтая о равновесии, я чувствую себя не лучше.

Я знаю, чем было вызвано их ликование. Чувство разгромленного, утрата друзей, любимых - и нечаянная возможность запустить в ненавистных людишек, всю жизнь их терзавших и угнетавших, крылатую трубу, набитую взрывчаткой! Ликование было обратной стороной их боли. Им ведь невдомек, что их жертвы копии их самих, разве что немного в другом обличье. Что значат легкие расхождения в окраске, генетическом коде, числе пальцев на руках и ногах, языке, акценте, религии? Какие мелочи!

Но племенная принадлежность - это уже кое-что.

Амадин искромсан на племена в первобытном стиле, совсем как древняя Синдие, пронизан страхом, как Тиман, одержим пороками, как Земля. Племя диктует одну заповедь: племя важнее всего остального. Важнее права, справедливости, чести, здоровья, выживания, собственной шкуры, даже любви. Хиссиед-до' Тиман запустил на Амадине механизм войны, не ставшей войной трехсот миров. Старый тиман всего лишь спустил курок ружья, заряженного еще на равнинах Мадаха, в горах Иррдаха, в степи Ирнуз, на улицах Белфаста и Сараево, в пустынях Ближнего Востока задолго до того, как тиманы, люди или драки узнали, что доберутся до звезд.

- Надеюсь, "Черный Октябрь" уже вертится, как черт на сковородке? спрашивает Кита.

- Конечно, - кивает Жнец. - Вместе с Фронтом, Маведах и тремя остальными мелкими шавками. Раймонд Сика приказал нанести ответный удар, но Салли Редфивер не дала ему насладиться эффектом. Правда, охранники Сики ее все-таки прикончили.

Дженис сочувственно кладет руку Жнецу на плечо, но он еще не договорил.

- Сообщение из "Октября": теперь им руководит Пол Руш. Он желает встретиться с нами лицом к лицу.

- Засада? - предполагает Кита.

Жнец трет глаза и пожимает плечами. Когда он убирает руки от лица, то выглядит резко постаревшим.

- Пока не знаю. У меня ощущение, что он хочет разобраться, можно ли принимать нас всерьез.

- Всерьез? - удивляюсь я. - Это в каком же смысле?

- В смысле искренности, - подсказывает Дэвидж. - Наверное, новый главарь "Черного Октября" хочет понять, насколько мы искренни. А может, и нет... Дженис, что слышно о нападении "Зеленого Огня" на Гитох?