Враг мой (сборник)

Дэвидж похлопывает ее по руке, хочет кивнуть, но морщится от боли.

- Другого я не ожидал. Ро, ты не возражаешь, если Кита заменит Аби?

- Лучшей кандидатуры не придумаешь. Подготовка, умение рассуждать... Я не могу забыть Джекоба Дрюса. Меня душат непролитые слезы. - Дрюс был человеком, но меня терзает боль, терзавшая его.

- Я бы встревожился, если бы его боль оставила тебя равнодушным.

- Что, если следующим окажется драк? Вдруг у меня возникнет тогда стремление расквитаться с каким-нибудь чудовищем из Фронта Амадина? Что я в этом случае натворю?

- Ты поступишь правильно, Язи Ро, - успокаивает меня Кита. - Слишком многое поставлено на карту.

- Вдруг это испепелит мне душу? - не отстаю я от Дэвиджа. Он отвечает мне тихо, но твердо:

- Ты погибнешь, если дашь слабину. Помнишь военачальников Айдана из "Кода Итеда"? Принимая клинок Айдана, военачальник не чувствовал себя в одиночестве: с ним были офицеры, солдаты его денве, целая семья, спаянная одной целью - миром. Вместе они становились непобедимыми. Я хочу сказать, Ро, что ты не будешь одинок в своей борьбе.

Ночная тьма прячет от меня все, кроме моих мыслей. Я смотрю с горы вниз, на море тумана, залившее долину и населившее ее призраками. Я слышу, как Эли, Йора, Гази, несколько драков из окружения Аби работают на "Эоле", пытаясь устранить повреждения защитного экрана и корпуса, причиненные попаданием ракеты "Зеленого Огня". Неподалеку новая группа обученных агентов прощается с друзьями и близкими, прежде чем разъехаться под покровом темноты. Пилоты проверяют платформы, которые поднимут пополнение в воздух. Жнец, Дженис и другие дежурят на корабле, принимая донесения агентов, планируя дальнейшие действия, пополняя банк данных. Некоторые несут вахту снаружи, ежась и прогоняя холод рассказами о Дрюсе и нападении "Зеленого Огня". Не дожидаясь, когда они дойдут до моей роли в событиях, я отхожу, мечтая о тишине.

Но мечтам не суждено осуществиться: до моего слуха доносится плач. Я колеблюсь, не зная, чем станет мое появление для плачущего: утешением или помехой. Подойдя ближе, я узнаю Киту.

- Чем я могу тебе помочь?

Вместо ответа она обнимает меня, прячет лицо у меня на груди, льет горючие слезы. Мудрость Айдана, не позволявшего своим военачальникам горевать в одиночку, подтверждается вновь.

"Ты один, - говорил в древности воин-джетах, собиравший армию, чтобы покончить с Вековой войной. - Против тебя боль, горе, ненависть и месть армии без числа..."

- Ро! - всхлипывает Кита. - Я так его люблю, и мне так страшно...

Я тоже готов расплакаться.

- Помнишь ученика из "Ситармеда"? - шепчу я ей в самое ухо. - Того, кто от страха был готов перерезать себе горло, лишь бы забыть про страх? Намваак спросил его, что его тревожит...

Я чувствую, как она кивает и борется со слезами.

- "Джетах, всю вселенную поглотила тьма, - цитирует она "Кода Ситармеда". - Зло всесильно, а я чувствую себя крохотным и беспомощным. По сравнению с беспросветностью зла темнота смерти кажется ярким светом".

- "Там, где находишься сейчас ты, - подхватываю я, - до тебя побывал Тохалла. Он тоже тонул во тьме. У него тоже был нож. Но еще у Тохаллы был друг".

Она смеется и смотрит на меня.

- Я запомнила это место немного по-другому, Ро. Кажется, там говорится: "Но еще у Тохаллы была талма".

- Так мне нравится больше, Кита. И потом, разве дружба - не часть талмы Тохаллы?

- Спасибо, Ро. - Она встает и чмокает меня в щеку. - Спасибо.

Глядя, как она шагает обратно к кораблю, я думаю о драке с двумя детьми на горе Атахд, сказавшего, что у меня глаза убийцы.

- Так оно и есть, - шепчу я, обращаясь к призракам, прячущимся в тумане. - Только это еще не весь я.

42

Утром "Эол" зависает над морем Шорда между континентами Шорда и Дорадо. Дэвидж сидит вместе с нами за столом в кают-компании. Мы слушаем радио- и телевещание Маведах и Фронта. Те и другие более или менее добросовестно рассказывают о случившемся и о его причинах, а это означает, что ни те, ни другие еще не решили, как быть с нами. Все станции демонстрируют кадры, предоставленные "Нави Ди": шокирующую сцену взрывающегося Джекоба Дрюса, воронку посреди площади, цифру "29" обозначение "Нави Ди", - начертанную мелом неподалеку от воронки и на крыше, откуда Персик произвел свой решающий выстрел. Демонстрируется также предоставленная нами съемка инцидента с ракетами на пусковой площадке "Зеленого Огня"; там цифра "29" гордо красуется на борту сгоревшего грузовика.

Комментаторы Фронта и Маведах гадают, что представляет собой новоявленный "Мир": откуда мы взялись, сколько нас, что у нас на самом деле на уме. Характерно, что те и другие выражают надежду, что "Мир", по-дракски "Нави Ди", действительно будет бороться за прекращение военных действий. Те и другие цитируют слова Айдана, задумавшего покончить с Вековой войной: "Возвращайся тогда, когда единственной твоей целью станет мир и ты без колебаний перережешь себе горло ради мира. Вот цена клинка военного вождя". Правда, комментатора Фронта Амадина обуревает скептицизм: по его мнению, такая самоотверженность ныне немыслима.

Дэвидж пристально смотрит на цифру "29", выведенную мелом на мостовой рядом с воронкой, - завершающий кадр трансляции.

- Ро, сколько дней длится год на Амадине?

Меня разбирает смех. Казалось бы, уж это должен знать каждый - ведь мы потратили столько времени на сбор всевозможной информации.

- Триста пятьдесят восемь.

- Значит, в нашем распоряжении еще триста пятьдесят семь дней. - Он тычет пальцем в экран. - Неплохие отзывы. Что тебя гложет?

- Просто подумалось: если бы я состоял в "Тин Синдие" или в "Черном Октябре", то, глядя эти новости, задавался бы вопросом: с кем новая полиция заодно - с Маведах или с Фронтом?

Мне отвечает Кита:

- Наверное, с теми и с другими одновременно. У нас сейчас общая цель длительное перемирие. Но все прояснится, как только какой-нибудь из мелких группировок удастся осуществить террористический акт, и другая сторона пожелает отомстить.