Страница 19 из 19
Олеся впихнула через силу в себя бульон, когда перед ней появилось второе, то лениво ковыряла в нём вилкой, уткнувшись в тарелку. Есть не хотелось, да и сама обстановка не располагала к приятному обеду в дружеской атмосфере. Мария Степановна изредка бросала удивлённо-ободряющие взгляды, но молчала. Видно этот говнюк настоящий тиран, поэтому прислуга рот боялась при нём открыть.
Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей девушка уставилась в окно.
- Ты почему не ешь? – наигранно озаботился Крутицкий, - Такая бледная, может всё-таки врача вызвать?
- Спасибо, не стоит. Просто аппетита нет.
- Завтра тебя отвезут в клинику на обследование, - и резко опустил ладонь на столешницу стола, пресекая все возражения на корню, - Не хватало, чтобы ты разболелась. Подробности обсудим вечером. Мария Степановна, должна прийти Лена, чтобы помочь Олесе, так Вы за всем проследите и подскажите, если возникнут вопросы. Олеся сегодня дома. Завтра, с утра, на работу мы едем вместе, поэтому завтрак на двоих. Предпочтения нашей гостьи уточните. Я на работу, будет необходимость, я на связи. Олеся, ты меня проводишь, дорогая?
Последнее прозвучало не как вопрос, а как чёткий приказ, сопровождаемый выразительным взглядом, мол, попробуй ослушаться, так не посмотрю, что здесь есть кто-то, кроме нас.
Олеся встала и, поблагодарив Марию Степановну, направилась вслед за Крутицким в холл. Она никогда не любила скандалов и ссор, а всё это противостояние её порядком вымотало, да и нужно было успокоиться, подумать, чтобы найти решение.
- Копи вопросы к вечеру, девочка, - растянулся в наглой ухмылке говнюк, - Или не девочка?
- Будем проверять? – не удержалась от ответного вызова.
Олесю бесило хамство, и от намерения не поддаваться на провокации этого козла не осталось и следа.
Выдержка! Выдержка! Этот придурок сейчас уйдёт, а вот к чему он вернётся – это мы посмотрим!
- Даже не пытайся играть в эти игры, малышка, - взяв за подбородок Олесю, заставил посмотреть ему в глаза, - Проиграешь!
- Значит, всё-таки не «девочка», - хмыкнула в ответ, - Привыкли только выигрывать?
- Мы на «ты» перешли, и да, привык!
- Не могу человеку старше меня говорить «ты», воспитание не позволяет «малышу» - съел, гадёныш.
Олесе захотелось показать язык, но удержалась, уж слишком по-детски.
- Строптивая, значит, - задумчиво рассматривал лицо девушки без малейшего намерения отпустить, - И вызов бросаем очертя голову, ну-ну, крошка!
- Что-то на губах осталась? – невинно поинтересовалась Олеся.
Нет, язык её враг. Спрашивается, нафига это сказала.
Неожиданно подмигнув, Крутицкий наклонился ближе и коснулся губ Олеси. Невесомый поцелуй заставил её вздрогнуть, по коже побежали неизвестно откуда взявшиеся мурашки. Чтоб их! Попыталась отодвинуться, но куда там! Стреножил по полной: одна рука на затылке, в волосах, вторая на талии, но стремиться сползти к полупопиям. А сам продолжает ненавязчиво исследовать губы, ушко, шею, норовя спуститься к груди. Мамочки, ноги ватные! Судорожно схватилась за лацканы пиджака. В голове лёгкий туман, а в груди странное томление, что спускается вниз, к животу. Дыхание перехватывает… А этот гад вошёл в раж впиявился в губы, углубляя поцелуй. Его язык во всю орудует во рту…
Одуреть можно – сладкая и свежая. Поцелуй-наказание, поцелуй-самоутверждение незапланированно перерастал в поцелуй, который не было ни какого желания прерывать. Она даже целоваться толком не умеет… Интересно, а что ещё предстоит открыть в общении с ней. Теперь, держа девушку в своих руках, терял голову, предвкушая продолжение. Спальня… Далеко! Гостиная… Далеко!
Рука сама потянулась к подолу платья, пытаясь задрать его, чтобы добраться до желанного женского естества.
Олеся извивалась, стараясь освободиться, неосознанно возбуждая мужчину ещё больше. Хотя куда уж больше-то – здравый смысл давно покинул всегда сдержанного Крутицкого, но откуда ей было об этом знать. Наконец одна рука оказалась на свободе: Руслан Игоревич, решил, видимо, поменять неудобное положение, да и воздуха при этом затяжном поцелуе не хватало обоим.
Рука Олесе взметнулась, и… лицо мужчины обожгла прилетевшая пощёчина.
- Какого чёрта, Вы себе позволяете? – оттирая рот тыльной стороной ладони, прошипела Олеся, одновременно другой рукой поправляя платье, - Можете твердить про свой договор, контракт или как Вы его там называете, но нечего руки распускать. Я Вам не шлюха, к которым Вы, видимо, привыкли!
Крутицкий вновь притянул девушку к себе, захватывая её руки, справедливо опасаясь нарваться не только на ещё одну оплеуху, но и удар коленом в пах, где мужское достоинство готово было прорваться сквозь препоны одежды лишь бы ворваться в манящее тепло женского тела.
- Мы обсудим это вечером. Не стоит давать повод для обслуги, хотя Мария Степановна и другие не рискнут нам помешать…
- Вот и не давайте! Не считаю, что нам есть, что обсуждать. Думаю, что до вечера Вам хватит времени, чтобы всё обдумать и прекратить этот балаган, что Вы затеяли.
Было непреодолимое желание, подхватив на руки эту шипящую и выпускающую коготки кошечку, затащить в постель и заставить мурлыкать, но… уже была назначена встреча с клиентом, отменить которую невозможно.
Чмокнул мегеру в воинственно вздёрнутый носик и выскочил за дверь, не дожидаясь последствий.
Всю дорогу до офиса, которая из-за неотъемлемых пробок занимала около получаса, улыбался вместо того, чтобы настраиваться на сложные переговоры. Даже его водитель, привыкший к различным поворотам не самого лёгкого характера шефа, с недоумением иногда поглядывал в зеркало на сияющего начальника.