Страница 11 из 14
Наследники французского престола тоже не остались в стороне. Долгое время на руку вашей матушки претендовал Карл, герцог Гиеньский, родной брат Людовика и любимый сын их общего отца Карла VII. Принимая во внимание тот факт, что у Людовика долгое время не было наследников мужского пола, Карл был реальным претендентом на престол. Всю свою жизнь он интриговал против своего брата, входил во всевозможные заговоры и делал особую ставку на герцога Бургундского как главного недруга Людовика. Он был весьма требовательным, и ваш дед с трудом лавировал в его интригах. Преждевременная смерть этого энергичного принца, весьма подозрительная, положила конец сватовству.
Когда же у Людовика родился, наконец, наследник, Карл, ныне царствующий, он еще в колыбели немедленно стал новым женихом вашей матери. Разница в возрасте короля Франции не смущала. Карл Смелый решительно отвергал подобные планы, хотя в рядах его сподвижников были те, кто их тайно поддерживал. После же гибели герцога Карла они стали реальной угрозой.
Ну и, наконец, возможность брака с вашим отцом Максимилианом, сыном императора Священной Римской империи, эрцгерцога Австрийского, была крайне интересна Карлу Смелому. Дело в том, что одним из его заветных желаний было получить монарший титул и корону, и он надеялся на то, что Фридрих III поможет ему в этом. И получит за это руку дочки герцога для своего сына. Переговоры о возможности этого брака велись с 1463 года. Было письмо Марии, к которому прилагалось кольцо с бриллиантом как знак состоявшейся помолвки. Решающая встреча состоялась в немецком городе Трире десять лет спустя. О, Европа надолго запомнила и это представление. Карл Смелый явился с роскошной свитой: с ним прибыл его блестящий двор, 250 человек охраны и не менее чем 6000 солдат. Сопровождение императора Фридриха и его сына Максимилиана превосходило бургундское количеством, но никак не пышностью. Все лучшие гобелены, ковры, декоративные ткани, золотая и серебряная посуда, драгоценности и украшения, наряды и туалеты, военная амуниция – все было привезено в Трир.
Мне думается, что Карл не совсем правильно понимал, с кем имеет дело. Согласно представлениям своего двора, он полагал, что роскошь, помпезность и строгий этикет произведут должное впечатление на Фридриха. Но у германского императора были совершенно иные представления о ведении переговоров. Ему весь этот блеск и церемонии казались пустыми и ненужными. Я думаю, что частично провал этой встречи объясняется не только политическими интригами, как это все посчитали тогда, но и сложностями взаимопонимания. Они произвели друг на друга плохое впечатление и не смогли понять друг друга.
Переговоры продолжались почти два месяца. Формально обсуждалась возможность нового Крестового похода, а тайно, как мы теперь знаем, совсем другие вопросы, из которых главным для герцога была возможность коронации. Сначала он претендовал на титул Римского императора с тем, что в результате брака Марии и Максимилиана она потом все равно достанется их общим потомкам. Но тут Фридрих рисковать не мог, да ему бы и не позволили, с XIII века должность императора является выборной, так что он был не вправе распоряжаться своей короной. Тогда переговорщики сошлись на том, что Карл будет коронован вновь созданным титулом короля Бургундии. И за это отдаст свою дочь сыну императора. Все было готово для коронации. А потом, однажды ночью, император вместе с сыном и свитой просто исчез, кстати, не заплатив по счетам, что вполне в духе этой семьи. Простите, Маргарет, но ваш отец печально знаменит этим по всей Европе.
После этого разговоры о возможности брака между Марией и Максимилианом затихли надолго, вплоть до гибели герцога.
Мария была послушной дочерью и не слишком активно участвовала в матримониальных планах своего отца. То ли она детским чутьем понимала, что все это только игра, то ли просто привыкла к постоянным переменам в этом вопросе. Но я как-то никогда не замечала, чтобы она волновалась по этому поводу.
Жизнь ее протекала в целом спокойно, периодически сотрясаемая событиями печальными, но вполне естественными: умерла ее мать Изабель, у которой всегда было слабое здоровье; скончался герцог Филипп, он правил без малого пятьдесят лет; на руках у своего обожаемого сына ушла из жизни ее бабушка Изабелла, это случилось в 1471 году, через три года после своего супруга. В 1470 году много шума наделало прибытие в наши земли низложенного английского короля Эдуарда IV со знатной свитой. Через несколько месяцев он отбыл назад и вернул свой трон, окончательно разгромив Ланкастеров. Были и радостные события, например, брак Карла Смелого и Маргариты Йоркской, вылившийся в одно из самых праздничных и помпезных событий столетия.
Став герцогом, Карл почти все время отсутствовал, ведя боевые действия в разных уголках своей обширной державы, отбиваясь от врагов и захватывая новые земли. Мария после 1468 года в компании с мачехой, с которой они полюбили друг друга, вела свой спокойный и размеренный образ жизни. Брак Карла и Маргариты напугал претендентов на руку вашей матери, возникла реальная угроза появления наследника Бургундского герцогства. Но через некоторое время стало ясно, что судьба уготовила Маргарите участь заботливой мачехи, а не матери, так что все пошло своим чередом.
Маргарита Йоркская, сестра двух английских королей, она никогда об этом не забывала, дама весьма твердая в своих убеждениях, бескомпромиссная, решительная. Она была герцогу Карлу не просто супругой, но и соратницей, помогала во всех делах: управляла его землями в его отсутствие, выбивала деньги на его военные кампании, вела обширную дипломатическую переписку, прежде всего с Англией, искала союзников, заручалась поддержкой. О, с ней было нам трудно, она горда, решительна и не терпит чужого мнения. Но для Марии она стала ангелом-хранителем, особенно в то время, когда все несчастья мира свалились на голову нашей бедной девочки. Я лично за это ей все и всегда прощала и всегда старалась поддерживать мирные отношения. Сейчас уже мы редко сталкиваемся, но когда она прибыла в нашу страну и стала опекать нашу принцессу, было нелегко.
Жизнь Марии была довольно безмятежной, чего нельзя сказать об общей ситуации в наших землях. Все это время, от ее рождения в 1457 году до катастрофы 1477 года, в воздухе чувствовалось напряжение. Герцогский двор все больше дробился на противоборствующие части, интриговавшие друг против друга. До смерти старого герцога борьба в основном велась между его сторонниками и теми, кто поддерживал его наследника, все больше забиравшего власть в свои руки. После смерти стали противостоять не только старая и новая элита, но и сторонники профранцузской политики и носители яростных антифранцузских настроений.
В городах стали появляться странные люди, поползли самые разные слухи. Когда в Брюгге появились случаи заболевания чумой, к счастью, немногочисленные, немедленно заговорили об отравлении колодцев, даже обвинили бегинок, ухаживавших за больными, есть у нас в нижних землях такие, что-то вроде монашек.
К тому же, мне кажется, к концу жизни что-то серьезным образом мучило старого герцога Филиппа и герцогиню Изабеллу, и это были не просто личные отношения. Как будто они знали об угрозе, нависшей над нашими землями, и не могли ничего изменить.
Вскоре началась череда странных событий, о которых стоит вам знать. Я не могу связать их воедино и тем более объяснить их, но они испугали нас всех. Началось все, во всяком случае мы оказались непосредственно втянуты в события, со смерти Беатрис, португальской принцессы, первой жены Адольфа де Равенштейна. Случилось это в 1462 году. Сеньор де Равенштейн, как обычно, находился с герцогом Филиппом, а Беатрис с сыном (маленькая дочь к этому времени уже скончалась) была в их доме в Брюгге. Смерть наступила мгновенно, причем при таких обстоятельствах, что никто не сомневался – она была отравлена. Адольф поспешил домой, приехала в Брюгге и герцогиня Изабелла, родная тетка усопшей, собрались и другие близкие, чтобы поддержать несчастного супруга. Все недоумевали: кому была нужна смерть жизнерадостной, слегка эксцентричной и самовольной португалки? У себя дома она уже не представляла никакой политической угрозы, там к тому времени прочно обосновался ее кузен, король Альфонсу V (его родная сестра – ваша бабка Элеонора, мать Максимилиана), и даже обзавелся наследником, нынешнем королем Жуаном II. В интригах бургундского двора она не участвовала, словом, ее насильственная смерть нам всем показалась загадкой, тем более что ее убийцу так и не нашли.