Докторица

На Севере с армией Дитля успешно разбирается Северный фронт с одноимённым флотом, причём против возведённых в большом количестве укреплений в скалах применяются новые боеприпасы объёмного взрыва, от которых у этих укреплений защиты нет, а после обработки передовых позиций пирогелем моральный дух обороняющихся оставляет желать большего. В газетах как-то очень настойчиво упоминается, что Шпицберген – на самом деле издавна русский Грумант, который поморы посещали задолго до викингов и прочих. Остатки горных егерей и пятого воздушного флота немцев отходят с боями в западную Норвегию, а наши войска зачищают и занимают всю северную Финляндию, выходят на границу Швеции и встают в оборону по двадцатому меридиану на бывшей норвежской территории, чтобы было понятнее, это примерно полторы сотни километров к западу от Альты. Словом, Мурманская область территориально увеличилась более чем вдвое за счёт территорий восточной Норвегии и северной Финляндии.

В Европе идут тяжёлые бои во Франции, где нашим войскам, наступающим с юга и востока противостоят немецкие части, местных добровольцев и ещё Бог знает кого, потому что кроме нас эти же войска воюют ещё с кем-то у себя в тылу. Уже кажется совершенно дезориентированные англичане топят в гаванях Марселя и Тулона весь оставшийся французский флот, что вызывает во Франции мощную волну негодования и поддержки Арийского правительства… На этом фоне Берлин как-то остаётся в стороне и в конце января в Берлине подписана капитуляция Германии перед СССР, в течение двух дней ускоренным маршем наши войска занимают Берлин и другие города, а летевшие бомбить Германию самолёты из-за Ла-Манша в воздухе встречают уже наши истребители и после демонстративной стрельбы поперёк курса бóльшая часть бомбардировщиков поворачивает обратно, а те, кто не желают поворачивать и продолжают лететь к цели игнорируя предупреждения быстро приземляют своими пушками наши По-седьмые. Что любопытно, в Кракове и Варшаве оставлены стоять немецкие гарнизоны при полном вооружении, и продолжает работать вся бывшая немецкая администрация, наши войска в польские города не заходят. Гарнизон Кенигсберга после капитуляции Берлина открывает ворота, а вот Пиллау и Ригу приходится штурмовать с большой кровью и потерями, особенно среди местных жителей, которых эсэсовцы не выпустили из города. Хотя, далеко не всё так просто и радужно, как медик я вижу по госпиталям сколько и откуда поступает раненых, очень много раненых.

Ещё почти месяц продолжается непонятная война во Франции, союзники всё-таки умудряются из Сицилии высадить десант на юго-западе Франции и со всей возможной скоростью рвутся к Парижу. На этом пути встречаются с нашими войсками и едва не доходит до стрельбы, так как наши их пропускать не собираются. После недели противостояния в Брест прибывают два английских и два американских линкора с представителями союзного командования, наши находятся в городе на правах освободивших его и двадцать седьмого февраля сорок пятого года подписан акт капитуляции Третьего Рейха перед силами стран антигитлеровской коалиции в лице СССР, США и Великобритании. Официально именно этот день объявлен во всём мире днём Победы и окончания Второй Мировой войны, хотя Германия капитулировала перед советским командованием ещё двадцатого января, но официальным преемником Третьего Рейха объявлена Арийская Французская республика…

Извините, я не могу очень чётко и подробно изложить как и почему происходили события, я в это время была гораздо больше занята учёбой и уходом за маленьким ребёнком. Многое рассказываю так, как потом писали в учебнике истории, который читала, когда это учил Мишка. Какая-то не совсем понятная история произошла в северной Африке, в общем, первым законно избранным президентом независимой Арабской народной республики Египет стал наверно самый арабский из арабов – Эрвин Роммель…

Как и что происходило на Востоке, я даже описывать не возьмусь. Только знаю, что теперь у нас есть ещё две республики Маньчжурская (столица Гирин) и Хинганская (столица Харбин), полностью дружественная СССР Корея, нам вернулись порты Артур и Дальний и весь Сахалин с Курильскими островами. По условиям капитуляции Японии, весь остров Хоккайдо объявлен демилитаризованной зоной, где запрещено иметь нарезное оружие с длиной ствола более двенадцати сантиметров и калибром более восьми миллиметров, летающую военную технику и подходить к берегу военным кораблям и судам ближе пятнадцати миль. Исключение только для сил пограничных войск СССР и Японии, все условия их службы устанавливаются совместными межправительственными договорами двух стран. А для того, чтобы не возникало вопросов по поводу того, что отныне Охотское море является внутренним морем СССР, вся береговая полоса по северному побережью Хоккайдо шириной в пятьдесят километров является протекторатом СССР и находится под охраной пограничных войск Советского Союза и с этой территории выселены в глубь острова всё население, которого здесь было совсем немного. Бывший Китай теперь состоит из: Северного Китая или Китайской Коммунистической Народной республики во главе с Мао Дзедуном и столицей в Пекине, Южного Китая или Китайской Народной Демократической республики во главе с Чан Кай Ши и столицей в Шанхае, Уйгурской Народной республики со столицей в Урумчи и образовавшейся вначале свободной Южной Уйгурии, которая теперь называется республика Каракорум, основную часть территории которой занимает пустыня Такла-Макан. Как сказал про это государство Александр Феофанович:

— Она как неуловимый Джо из твоего анекдота, который нафиг никому не нужен, но как суслик, она – есть!

А весь район пустыни Гоби и Внутренней Монголии от Хинганских предгорий до Тибета объявлен демилитаризованной территорией, ответственность за выполнение этого мандата несёт СССР и Монголия. Почему не оба Китая и не Уйгурия? Потому что оба Китая азартно, не переставая, бьются друг с другом, а Урумчи пару лет воевала с целью присоединить свою южную часть, но потом плюнули и бросили это безнадёжное дело, ловить по пустыне и неприступным горам представителей местных племён почти безнадёжное занятие. Описать, что творится в остальной части Тихоокеанского региона, не возьмусь даже под пистолетом, там только специалист разобраться сможет…

В феврале тысяча девятьсот сорок девятого года, решением Высшей аттестационной комиссии Академии медицинских наук СССР мне была присвоена квалификация врача-хирурга с зачётом аспирантуры как интернатуры по хирургическому профилю и присвоена учёная степень кандидата медицинских наук. А защита моего руководства по применению в практике аппаратов ВОМОС проходила ещё в декабре. Софья Феофановна, всё-таки профессор и доктор наук, наставляла меня, чтобы на защите я вела себя серой мышкой, дескать, мужчины-хирурги нашу сестру очень не любят и не нужно их дразнить. А когда она предложила мне на защиту надеть форму, ведь я в запасе с правом её ношения, всё внутри меня взбунтовалось. И с формой вообще не очень понятно, ясно, что я на фронте летала, но после окончания института меня должны внести в запас как врача, тем более, что у меня хирургическая специализация, правда пока мне диплома не выдали я с этим вопросом ещё не столкнулась. И ещё одно, среди врачей почти все прошли фронт и госпиталя и военнообязанные все, так что в званиях разбираются, и вот я приду на медицинскую защиту вся такая из себя лётчица. По-моему, дурь полная. И ещё, не понимаю, когда люди свои награды используют как способ добиться каких-то преференций, выпятить свои заслуги. Вот папка ещё до войны был орденоносцем, но свой заслуженный орден надевал только в честь праздников и никогда для того, чтобы произвести впечатление. А ведь Софья про форму заговорила как раз потому, что имела в виду, что к форме я надену свои награды, чем создам дополнительное впечатление на совет. Хотя, я бы на месте совета задала вопрос, а какое отношение к защищаемой научной работе имеет боевое прошлое соискателя? То есть наличие наград у меня бы сработало в минус, а не плюс. В общем, на защиту я явилась в обтягивающей приталенной белой блузке рубашечного покроя и юбке-клёш кроя солнце из плотного тёмно-вишнёвого кашемира с достаточно широким поясом длиной до лодыжек, из-под которой едва выглядывали туфли-лодочки на каблучке-рюмочке. Конечно, вид у меня стал совершенно несолидный, с моей худощавой комплекцией, которую наряд сделал ещё стройнее, кокетливая длинная юбка делающая образ ещё женственнее, что в глазах недалёких людей равно легкомысленности. И это они ещё не знали, какое красивое нарядное бельё скрывает одежда. Не знаю, как окружающие, а мне этот образ помог чувствовать себя свободнее и легко отбиться от взъевшегося на меня оппонента. Хоть мой научный руководитель перед защитой с кислой миной оглядел мой наряд, после защиты вышел сияющий, ведь я его ученица и защита прошла успешно и единогласно. Через два месяца мою защиту утвердили, а написанное мной руководство завизировали в печать сразу после решения учёного совета и вместо новогодних праздников я носилась между институтом, редакцией и типографией, а гранки мне уже по ночам снились…