Докторица

Уже когда застёгивала комбинезон, спохватилась, остановилась и стащила окровавленную простынь, выдернув край из-под сопящего Пятакова. Не долго думая, обмотала её вокруг талии под комбинезоном и застегнулась. Собравшись выходить, подумала, что дёргала Пятакова довольно резко, когда простынь вытягивала, да и с себя сбросила его без нежностей, а он не проснулся, значит спит очень крепко. Нашла его трусы, а может и не его, но мне-то какая разница, кое-как натянула на него, пусть и не до конца, но главное – ягодицы прикрыты. Накрыла его какой-то дохой, которую кажется, здесь вместо одеяла использовали, пусть уж спит, а то проснётся сейчас от холода не ко времени. С горшком в руке выскользнула из дома, в котором кроме нас никого не оказалось. Как выяснилось, ночевала в одном из домов деревни на другом конце от нашего с Верочкой дома. Вылила в сугроб и бросила за поленницу горшок, ничего ему не будет, найдут, как снег стает. И быстрым шагом двинулась в сторону аэродрома, чтобы выйти к нашему дому со стороны, а не идти насквозь по деревне…

Чувство оглушённости отступило и накатило утробное брезгливое отвращение к своей испачканности, больше всего на свете хотелось немедленно залезть в горячую баню и отскрести с себя даже память о случившемся пемзой вместе с кожей. Было настолько противно, что не удержалась, и меня вырвало желчью, буквально корёжа всё тело в судорогах рвотных позывов у какого-то забора. Прихватила горстку чистого снега и сначала обтёрла им вязкие слюни с губ, а второй порцией горящее от стыда и бешенства лицо. Порыв взять в рот снега, чтобы зажевать противную желчную горечь придавила, это я себя попыталась наказать, за дурость и всё случившееся. Кроме этого гадость во рту хорошо прояснила мозги…

На нашем подворье, как и в остальной деревне, пока ещё была сонная тишина, хотя пару раз кукарекнул какой-то заполошный петух, да провожали меня редкими тявками сонные дворняги. В баньке обнаружилось остаточное тепло, может даже для меня топили, печь была ещё теплая, присела, заглянула внутрь и с радостью под разворошенным пеплом обнаружила красные угольки, то есть мне не нужно стучать кресалом и извлекать огонь. Спичек в кармане почему-то не было. В темноте наощупь нашла пучок трута, отщипнула кусочек бересты и после открытия заслонки стала раздувать огонь. От щепки зажгла керосинку и пошла за водой к колодцу. На всякий случай воду в бане не оставили, хоть морозов сейчас нет, но прихватить может. Притащила два ведра, мне одной с запасом хватит. Из щелей дверцы печи и поддувала мелькали весёлые жёлтые огоньки разгорающихся дров, а я уселась на лавку немного выдохнуть и подумать о сложившейся ситуации…

— Сосед! Ты где?

— Да здесь я… До чего же хреново? Ты вообще, что вчера пила?

— А ты не знаешь? Вино красное, трофейное…

— Судя по тому, что меня вырубило даже раньше тебя, пила ты явно не вино…

— Как это? Я же сама видела, что мне наливают…

— Ты не поняла… Думаю, что тебе "ерша" намешали…

— Какого ерша?

— Ну это так называют, когда вино или пиво с водкой или спиртом мешают, тогда действие почему-то даже сильнее, чем от чистой водки…

— А зачем и кому это нужно?

— Ну пацаны же! Придурки молодые, мозгов нет, вот и решили напоить тебя…

— Знаешь, я кажется с Пятаковым… В смысле он меня… Ну, ты понимаешь…

— Погоди! Ты это про что?

— Ну, я проснулась с ним одна в постели, а на простыне кровь и болит там…

— Вот, блин!.. А ты не помнишь?

— Я помню, как в землянке сидели, а дальше ничего…

— Так! И что ты думаешь делать?

— А что тут думать? Проснулась… Голова болит… Он рядом голый спит… Я тоже голая… Собралась тихонько и сюда пришла…

— Понятно… Хочется всех поубивать?

— Хочется… Ну как он мог? Я же их летала вытаскивать с болота…

— Давай уточним, ты собираешься что-нибудь делать?

— А что тут сделаешь?

— Да, ничего не сделаешь… Сама ведь понимаешь…

— Вот объясни, за что меня так?…

— Знаешь, а с их точки зрения они тебе так спасибо самое лучшее в их понимании сказали…

— Ничего себе СПАСИБО!

— Там в доме он же не один живёт?

— Ну да, они вроде экипажами или по два экипажа живут…

— Вот видишь, все ушли, чтобы вам не мешать. Значит с их точки зрения это не подлость, а хорошее дело, иначе бы вас одних никто бы не оставил.

— Ну я же не хотела!

— А кому ты об этом сказала? Сама с ними пьянствовать пошла. Сидела, не ушла, улыбалась, вот они всё "правильно" и поняли!

— Ну почему они так со мной?

— Мета, это я и ты знаем, что это фактически изнасилование. А вот они думают совсем по-другому. Им всем лет по двадцать, они озабоченные по уши. Они вообще только об этом и думают, если не в бою. У них гормоны из ушей брызжут. И для них это может самое главное, после долга перед Родиной. И ты никому из них не объяснишь, что кто-то может по-другому думать! Это годам к сорока, когда мозг начнёт работать и опыта жизненного накопится, а гормоны перегорят немного, вот тогда начнут соображать, что кто-то может не так как они думать… Ты сама-то как?

— В каком смысле?

— Ну хочешь отношения продолжать?

— А ты не знаешь? Мне эти отношения… У меня Верочка! Какие отношения? Да и война…

— Знаешь, если бы на Руси так думали, мы бы уже вымерли давно! Потому что Русь в своей истории, кажется, только пару лет не воевала, а так то сильнее, то слабее, но где-нибудь обязательно с кем-нибудь…

— Да не хочу я ни с кем! Если бы любовь, чтобы сердце из груди выскакивало! А так…

— Понятно! Ты не смотри, что я такой, типа бесчувственный, не пожалел даже, а рассуждаю… Это я тебя отвлечь пытаюсь… Произошедшее уже не изменить… Мстить и что-то доказывать бессмысленно, ты же и виновата окажешься… Умысла-то не было, была глупость с обеих сторон…

— Почему это с обеих? Я-то почему глупая?

— Потому, что твоё поведение со стороны очень похоже на провокацию. И никому ты не объяснишь, что это не так. Ты же всё время дистанцию держала, а тут вдруг так резко сблизилась. И почему бы тому же Пятакову не подумать, что ты полезла собой рисковать из-за своей безумной любви, в которой признаться раньше стеснялась? Ведь со стороны это так и выглядит. А ты ведь никому ничего не объясняла…

— Ну ничего себе! Это, правда, так выглядит?

— Именно так. Если бы ты всё им сказала, разжевала и в рот каждому положила, было бы иначе, но всё равно эту версию бы нельзя было исключить. А ты своим молчанием фактически именно её и подтвердила. Ведь если бы было не так, то ты просто обязана была вместе с Верочкой уйти…

— Ну я просто хотела стресс, как ты называешь, снять… Ты же знаешь, что и как на самом деле…

— Мета, я-то знаю! И всё понимаю… Но я то у тебя в голове сижу, а они нет… Теперь только молиться, чтобы последствий не было…

— Да пошлю их просто, если сунутся…

— Я не про это, тем более, что их полк сегодня улетает, а экипажи или с ними уедут, или их в ЗАП отправят… А вообще, если не желаешь никаких отношений, лучше никого никуда не посылать, ведь ты же убежала и никто ничего не знает, вот и держи лицо, дескать ничего не было…

— А про что ты тогда?

— Я про беременность, знаешь, от ТАКОГО дети бывают…

— Но не от одного же раза?

— А это как повезёт…

— И что делать?

— Сначала решить, нужен тебе ребёнок или нет?

— Да как он может быть нужен? Если бы я замужем была, а так…

— Мета, у нас два варианта, или беременна, или нет. Если ничего не получилось, то и вопросов нет. А вот если беременная, то тут и нужно решать. Оставлять или избавляться от ребёнка…

— Это аборт?

— Ну сначала я бы посоветовал тебе промыть там…

За этими разговорами баня успела нагреться. И хоть вода не дошла до кипения, но я помылась тёплой водой, желания париться и млеть от процесса посещения бани не возникло. Лимона не было, но удалось вполне обойтись соком мочёной клюквы, хотя это не помогло. По закону свинства красные дни у меня ожидались только через неделю с лишним, а это значит, что меня угораздило попасть в самые опасные для зачатия дни… Вообще, за обсуждением с Соседом всех подробностей и нюансов я фактически смирилась с фактом своей беременности, как поняла к вечеру, когда поймала себя на том, что обдумываю как я эту новость буду доводить до бабушки и папки. С тем, как это сказать Верочке у меня как-то никаких сомнений не было, потому что я её воспринимаю как часть себя и мне не приходило в голову, что она меня не поймёт или не поверит. С одной стороны это здорово, но с другой, даже представить страшно, что со мной может быть, если она меня предаст. Остаётся только молиться, с благодарностями, что бы меня от такого уберегло…