Голубой щенкен

— Нет… — Робин неверяще качал головой. — После такого… разве я смогу продолжить жить?..

— Так не живи, мать твою!.. — в гневе выкрикнул тот, но тут же выдохнул, успокоившись. — Давай уйдём вместе.

— Я не могу… — то и дело всхлипывал его брат. — Не могу… Ты… Мы не…

— Тогда просто побудь рядом, — Злой сжал его ладонь в своих, придвинувшись ещё ближе, и неотрывно смотрел в покрасневшие глаза. — Не дай мне себя остановить. Без тебя я снова не справлюсь. Ну же, Робин… В последний раз тебя прошу, как брата.

Робин долго молчал, глядя на него серьёзным взглядом. Даже слёзы перестали струиться по его щекам.

— Я… понимаю, чего ты ищешь, — тихо сказал он. — Я тоже искал искупления. До сих пор ищу. Но поверь, смерть — это не расплата. Это бегство от расплаты. Для нас обоих…

— Да сколько ж ещё мне расплачиваться?! — болезненно засмеялся Сонам, зажмурившись. — Я не смогу расплатиться за семьсот, мать их, тридцать одну жизнь!.. Уже на восемь больше, что уж там… Это невозможно. Что бы я не делал, остатка моей жизни не хватит.

— Но ты можешь хотя бы попытаться. Вдруг… вдруг тебе ещё представится шанс… исправить свою карму.

— Не неси этой пурги, Робин, я тебя прошу… — скривился тот, отведя глаза. — Ты же знаешь, что я в это не верю. Если бы карма существовала, сама Вселенная испепелила бы меня на месте, как только я нажал ту проклятую кнопку…

— Но что, если в этом и заключается твоя карма? Твоя… кара, если угодно, — Робин осторожно положил руку ему на плечо. — Наша кара. Прожить долгую, очень долгую жизнь… и продолжать пытаться снова и снова. Даже если за все семьсот тридцать одну жизнь мы расплатиться не успеем — ну, хотя бы за часть них. Как тебе такое?.. — с надеждой посмотрел он, едва заметно улыбаясь.

Сонам уставился на свои окровавленные руки и долго молчал, не шевелясь — казалось, даже не дыша.

— Я устал, Робин… — тихо сказал он, подняв глаза, и вдруг сам обнял брата, обхватив за плечи с такой силой, что тот поморщился, стиснув зубы. — Чёрт, ты не представляешь, насколько я устал от всего этого. Я не выдержу. Не сейчас, так позже, но…

— Но куда тебе спешить?.. Прошу, просто попытайся. Сколько получится, — чуть отстранившись, Робин коснулся его лба своим. — Обещаю, я никуда не уйду. Даже если ты меня попросишь.

Несколько мгновений Сонам молча смотрел на него, но вдруг отстранился и отсел подальше.

— Вот что ты сейчас предлагаешь этим своим «не уйду»?.. Что ты хочешь от меня услышать? Что всё станет, как прежде? Не станет.

— Этого я и не ожидаю. Я и сам изменился за эти годы. Хоть и пытаюсь делать вид, что это не так… Но мы можем хотя бы попытаться ужиться на одном корабле, как думаешь?

— Ты уже никогда не будешь моим капитаном, Бывалый. Уж это я могу тебе пообещать.

— Хорошо, я… я могу передать корабль тебе. Я буду твоим подчинённым.

— Брехня, и ты сам это знаешь! — Сонам чуть повысил голос. — Я слишком хорошо тебя знаю, Робин. Ты и дня не выдержишь! С кем-то другим — может, но не со мной. Ведь где-то там в твоей пёстрой башке я так и остался сопляком малолетним, разве нет? Ты будешь ныть на каждое моё слово и приводить тысячи причин, почему я неправ и нужно сделать по-твоему.

— Я… не могу обещать, что такого не будет. К сожалению, — развёл руками Бывалый. — Но что же нам тогда делать?.. Выбрать другого капитана? Пожалуй, Катэ…

— Ну уж нет, — прищурился тот, бросив взгляд на камеру возле двери. — Этот усатый предатель уже успел отличиться… Пожалуй, я даже на него не в обиде. Но за руль не пущу.

Катэ, всё это время наблюдавший за ними через монитор, безуспешно пытался спрятать от Голубчика почерневшие глаза.

— Тогда… похоже, мы в тупике… — понуро повесил голову Робин.

— А может, и не совсем, — задумался Сонам, и снова повернулся к ближайшей камере. — Эй, мохнатики, идите сюда. Не бойтесь, не укушу…

Помедлив лишь секунду, Катэ и Голубчик выглянули из-за угла.

— Пила, опусти ты уже эти барьеры, — осторожно ощупывая подбитый глаз, скомандовал Бывалый, и та послушалась.

— Ну что, понравилось представление-то? — Сонам криво ухмыльнулся подошедшим, кое-как вытирая лицо и руки платком, выхваченным у брата из рук. — Ни за что не поверю, что вы двое пошли вздремнуть, пока мы тут за жизнь перетирали…

— Страшно было! — отметил Голубчик, забравшись Робину на колени.

— Простите, господин Злой, — подошёл к нему Катэ. — Мы не хотели подслушивать, но…

— Думаю, Злой уже не с нами, — тот махнул на него рукой. — На какое-то время, по крайней мере. А пока можешь звать меня Сонам, Кошак. Хотя погоди, как тебя на самом деле?.. Катэ, во.

Катэ с улыбкой склонил перед ним голову, исподлобья продемонстрировав чёрные глаза. И тот улыбнулся в ответ — куда проще, чем обычно. А после поймал фелодца за хвост и притянул к кровати, вынуждая сесть рядом.

— Ну что, проблему вы знаете, — вздохнул Сонам. — Сейчас ни я, ни Бывалый не можем принять капитанство. Я предлагаю временное решение: капитан Шаман! Что скажете?

Все трое уставились на Голубчика, который непонимающе вертел головой.

— Голубчика в капитаны?.. — удивился Катэ, но тут же задумался.

— Сонам, ты… всерьёз предлагаешь дать щенкену контроль над Пилой и её пушкой? — уточнил Робин, нахмурив брови. — Не поймите меня неправильно, Голубчик — умничка, но…

— Ну, он уж точно не глупее тебя в молодости, — парировал Сонам с кривой ухмылкой. — И это не помешало тебе научиться всему с нуля. Теперь сможешь научить и его. Да и я помогу. Нам же главное, что?.. Чтобы последнее слово было за кем-то третьим, когда мы с тобой опять поцапаемся. А если в чём он и хорош — так это определять, когда мы оба неправы, да, Шаман?

— Я согласен! — уверенно ответил Голубчик, в один прыжок перебравшись на колени Сонаму. — Если я буду полезен вам, как капитан… значит, я научусь быть вашим капитаном! Но моим первым помощником будет Катэ, — тут же добавил он. — Когда надо, он будет вам приказывать вместо меня.

Переглянувшись, Робин и Сонам одновременно рассмеялись. Катэ порядком удивился предложению Голубчика, но спорить не стал, лишь согласно кивнув.

— Что ж, если ни у кого нет возражений, у меня их тоже нет, — вздохнул Робин, переведя взгляд на потолок. — Пила, я передаю должность капитана Голубчику.

— Подтверждаю! — проскрипела Пила. — Капитан Голубчик, теперь я ваша!

— Привет, Пила! — радостно замахал ей обеими руками новый капитан. — Будем друзьями!

Всё ещё беззвучно смеясь, Сонам протёр уголки глаз пальцами, после чего со вздохом откинулся на спину, заложив руки за голову. Сидевший на его коленях Голубчик тут же вытянулся вдоль него до самой груди так, словно в этом не было ничего необычного.

— Ну, а почему бы и нет? Хуже, чем сейчас, ведь не станет, — вздохнул Сонам, отрешённо глядя на морду щенкена. — Правда же, капитан?.. — спросил он Голубчика, приподняв одну бровь, на что тот утвердительно тявкнул.

Глядя на них, Робин едва заметно улыбался, несмотря на разбитую губу. Вдруг, чуть потянувшись, он прилёг справа от брата, положив голову ему на плечо, а рукой погладил лежавшего на нём Голубчика.

— Эй, завязывай жаться ко мне! — нахмурился Сонам. — То, что я больше не хочу тебя убить, не значит, что ты можешь липнуть ко мне, когда пожелаешь.

— Прости, но сейчас я ничего не могу с собой поделать, — продолжал улыбаться Робин, прильнув ещё ближе. — Я слишком счастлив!

— Да найди ты себе мужика, наконец! — безуспешно пытался отодвинуться Сонам. — К нему и липни.

— Ну почему обязательно мужика? — спросил тот с несерьёзной обидой в голосе.

Как-то подозрительно ухмыльнувшись, Робин потянулся к Катэ. И прежде, чем тот успел сообразить, что происходит, ухватил его за руку и повалил на кровать с другой стороны от брата. Ошарашенный Катэ застыл в нерешительности. Но, взглянув на расслабленное, усталое лицо Сонама, который даже не пытался протестовать, всё же осторожно положил голову ему на плечо.