Страница 2 из 138
Похож ли наш офис на муравейник? Ещё бы.
Я приходила минут за двадцать до официального начала рабочего дня, но мне всегда казалось, будто я опоздала часа на два, а то и вовсе заявилась под конец. Жёстких рамок, во сколько приходить-уходить не было, хоть в шесть утра, хоть в полдень, главное отработать восемь часов и сделать текучку. Начальник появлялся всегда по-разному: то сидел с самого утра, то приходил в обед и вечеровал – никогда не угадаешь.
Свежий ветер разгонял ароматы кофе. Кто-то ещё зевал и обнимался с кружками, кто-то уже вовсю чертил проекты и делал расчёты. И возрастной разбег был разный: от восемнадцати до пятидесяти. Группа проектировщиков состояла преимущественно из молодежи, а вот в непосредственном подчинении Селиванова имелись сотрудники старше и опытнее. Приятно осознавать, что они уважали и принимали тридцатилетнего руководителя.
Я шла по проходу и здоровалась с коллегами. Схема рассадки была проста до банальности: столы приставлены так, что составляли квадрат. Четыре человека, разделённые невысокой полупрозрачной перегородкой, сидели за компами лицами друг к другу. Ряды с двух сторон тянулись в горизонт. Нет, конечно, гораздо ближе, до стеклянных дверей в соседнюю секцию, и дальше – до кабинета Селиванова. А вдоль стены выстраивались шкафы с документами, закрытые зеркальной панелью.
Интересно, пришёл ли уже Евгений Юрьевич? Я не любила заявляться позже него – так я теряла возможность видеть, как он с портфелем наперевес вальяжно шествовал к себе. В их отдел я ходила редко, а по поручениям босса к нам бегала в основном Жанна Борисовна – мой непосредственный руководитель и заместитель начальника по всем вопросам.
Трезвонящий телефон в своей секции я услышала ещё на подступах. Значит, моя напарница ещё не пришла, или как всегда врубила музыку в наушниках.
Она заявляла, что может проснуться только так, и никакой кофе, хоть ты всю банку замешай ей в кружку, не сработает действеннее. Приколоться, что ли, как-нибудь и реально сотворить ей такой «божественный» напиток?
Ну, точно, Полины ещё не было. Перешагивая через реки бумаги, разлитые плоттером (обычно мы запускали печать чертежей на ночь, чтобы к утру собирать готовые схемы), я подошла к столу напарницы взять трубку, но звонок уже сорвался.
Я сняла пиджак и повесила его на спинку вертящегося стула, оставшись в белой блузке с коротким рукавом, серой жилетке и юбке чуть выше колена. Потом глянула в зеркальную панель шкафов-купе убедиться, что мой наряд безупречен, а русые волосы собраны в тугую кубышку на затылке.
Придирчиво оглядев себя и не найдя изъянов, я улыбнулась и поправила очки на носу.
А потом появилась подруга, немного заспанная, но благоухающая сладким ароматом духов и одетая в деловое платье со строгим белым воротником. Тёмно-синяя ткань обтекала её подтянутую женственную фигуру. Из косметики – только розовая помада на полных губах, остальное успешно заменяли наращённые ресницы, а также татуаж бровей и век.
Даже на тонких как ножка бокала для шампанского шпильках моя коллега не ходила, а преподносила себя. Светлая грива пушистых истерзанных карвингом волос обнимала гордо расправленные плечи.
С Красновой мы устроились в компанию с разницей в неделю – только я по результатам стажировки и учёбы, а она – по знакомству. Но кто поспособствовал её приёму, она мне так и не поведала. Потому что нас хоть и можно было назвать приятельницами, но общались мы только в стенах компании – за дверями у каждой кипела своя жизнь: Полина подрабатывала инструктором по «booty dance» (это там где попами трясли), слушала клубную музыку и R’n’B, одевалась модно и ярко, естественно, вне рабочего места, где дресс-код позволял проявлять индивидуальность лишь в строгих оттенках чёрного, серого, синего и зелёного, с редкими вкраплениями белого.
Полина знала себе цену, и я была уверена, с лёгкостью заполучила бы любого мужчину в нашей компании, включая самого главного, будь он ей нужен.
Но на моё счастье на Женю она не претендовала, потому что собиралась замуж за известного в своих кругах спортсмена. Селиванова она признавала редким красавчиком, а благодаря намётанному глазу на девиц, погрязших в любовной хандре, быстро меня раскусила. И в полном соответствии с законами женской солидарности, сочувствовала моим страданиям и поддакивала «какие мужики слепые, что своего счастья под носом не видят».
Но почему-то мне казалось, что в глубине души она не предполагала, что я могу завоевать нашего босса, считая меня заурядной, а мою жизнь – скучной и рутинной.
Про свою вторую ипостась я ей не поведала – мало ли, проболтается кому-нибудь ненароком и пиши пропало. Если инфа влетит в вострое ушко Жанны, то из другого вылетит не скорее, чем я с занимаемой должности.
- Салют, Маша! Как настроение? Я тебе сейчас такое расскажу! – выпалила подруга, приветственно махнув пакетом.
Она скользнула мимо меня на своё место, но не успела даже начать рассказывать, как зацепилась каблуками за раскатанный по ковру рулон бумаги и чуть не полетела грудью на стол. Процесс освобождения ноги Полина сопровождала такими отборными выражениями, что соседи обернулись, посмеиваясь.
Краснова выдохнула, закинула вещи на стол, откинула гриву волос на спину и упёрла руки в бока.
- Иванова, что за беспорядок ты устроила? Я ж чуть не убилась! Что это за фигня? – она указала на километры бумаги.
- НВК по проекту реконструкции «Геометрия Групп», - ответила я, но Полина только рукой махнула:
- Давай просто унесём это на прошивку.
Мы сгребли бумаги в кучу, стараясь не помять, но вдруг Краснова увидела кого-то за моей спиной и вскочила, роняя собранное.