Страница 137 из 138
Я переехала к Евгению примерно через месяц – всё равно частенько оставалась на ночь и выходные, а также брала на себя хлопоты по дому. Холостяцкой квартире не хватало женской руки, и я благосклонно добавляла уюта нашему гнёздышку.
К этому времени мы уже заканчивали писать альбом, и Женя застал самый смак, когда я приползала домой выжатая как лимон и падала на постель прямо в одежде. Правда, когда он, сжалившись, начинал меня раздевать, силы откуда-то появлялись.
Но сколько раз я оставляла его без ужина и посчитать страшно!
Девушка-музыкант – горе в семье.
Но мужчина проявлял поразительное терпение и разрешил мне устроить мини-студию в одной из комнат, где я порой засиживалась, колдуя над звуком.
Однако Селиванов и сам всё это время работал как проклятый. Фирма довольно быстро оправилась от потрясения, правда, первое время брала меньше заказов. Подноготную новых сотрудников Женя теперь проверял досконально.
Кстати, он лишился личной помощницы. Как только улеглась суматоха с мошенничеством, Жанна Борисовна собрала манатки и распрощалась с фирмой, чтобы не портить себе репутацию работой «в таком месте». Взлетела она куда-то повыше, в компанию покрупнее. Женя отпускал её с лёгким сердцем, но потом был готов взвыть – многое пришлось делать самому. Правда недолго, вскоре, по моему совету он принял человека на её место, и стало легче. Строгий и справедливый начальник расслаблялся дома, становясь мягким и родным. Здесь он мог открыто высказать свои опасения, здесь его всегда слушали, поддерживали и подбадривали.
Я жила с ним в качестве возлюбленной и не претендовала на большее, не капала на мозг, вполне довольная статусом. Я понимала, что прямо сейчас не готова осесть и перестать заниматься музыкой. Брак и дети – это прекрасно, но позже, не сейчас. Мы с Женей не говорили об этом, но, мне казалось, он думал также. Однажды он уже чуть не женился и теперь не спешил.
Когда я съехала, Алина скучала недолго и быстро нашла себе соседку. Со временем мы пересекались всё реже, и никто не переживал по этому поводу. А вот с другой моей подругой я, напротив, стала видеться чаще. Полина умудрялась втискиваться в мой плотный график, когда я практически не находила время на друзей.
Удивительно, как она находила, ведь получила повышение. Да, я предложила своему бывшему боссу кандидатуру Красновой. Поля оказалась одна из немногих в фирме, на кого можно было положиться, и кто проявил себя как ответственный и верный сотрудник, не замышляющий ничего дурного. А карма должна настигать хороших людей.
Когда я рассказала ей, что живу с Селивановым, она, конечно же, не поверила – потребована доказательств. Пришлось звонить Жене и ворковать с ним по громкой связи под восторженным взглядом Красновой. А уж моя музыкальная жизнь вообще вызвала у неё бурю эмоций. Чтобы не ударить в грязь лицом, она сказана, будто подозревала, что в проектной мастерской я не на своём месте, и у меня есть какой-то секрет за пазухой.
Я слушала с улыбкой и радовалась, что, наконец-то, больше не нужно лгать и изворачиваться. Это всё позади, Боже мой!
После того, как утихли налоговые недоразумения, Володя с Женей возобновили общение. Я с лёгким сердцем отпускала любимого мужчину с другом в бары и рестораны, когда они хотели пообщаться вдвоём, и сама участвовала в посиделках, когда Лавренко устраивал культпоходы на четверых. Девушки всегда менялись, улыбчивый аудитор не спешил окольцовываться. Ко мне больше не подкатывал и сознался, что в прошлый раз просто проверял силу моих чувств. Но больше не сомневался в их крепости.
Пока «Фосфор» писал альбом, у Керис не всегда находилось время на любимого мужчину, что уж говорить о ком-то ещё. С Егором мы общались урывками, редкими звонками и сообщениями, иногда отвечали друг другу через несколько дней. Он работал над новым микстейпом, и как я поняла, уходил в это с головой, чтобы не думать о предательстве и мести. Про личную жизнь молчал, и тогда я тормошила Ирину. По разговорам она казалась вполне довольной, а ещё безгранично влюблённой, хоть и старалась это сильно не показывать. Говорила вроде спокойно, но чувства окрашивали тембр голоса, что даже у меня проскальзывали мурашки. Я ощущала это через километры и килобайты.
Судя по тому, насколько я успела изучить Егора, я представляла, какие сильные эмоции он вызывает у девушек. Зацепить может крепко, хоть красивые ухаживания и романтика – не его тема. Имп не будет болтать зря и изворачиваться, скажет прямо, что ему нравится, что нет, а если поставит цель – добьётся. Но я также знала, как он умеет выносить мозг и закрываться. Игла – замечательная девушка, сильная и терпеливая, а ещё бойкая и умная, сможет ли она обуздать сложный, если не сказать невыносимый характер пафосного Императора? Очень надеюсь, что она справится, и Егор не сломает её.
К слову сказать, музыка в нашем доме теперь не умолкала. Я получила карт-бланш на все жанры, чем расширяла музыкальный кругозор любимого мужчины. Треки Импа я включала с осторожностью и выборочно, постепенно приучая Селиванова к терпимости. Лёд в общении с братом тронулся, но сильного потепления не наблюдалось. Я была бы очень рада, если они встретились и поговорили, но давить не могла. Тут надо деликатнее и мягче, как-то подвести его к решению проблемы. Мне казалось, они оба не прочь обсудить всё, но гордость и упрямство не позволяют сделать первый шаг.
Зато Женя больше не дёргался, как под током, при упоминании Егора и интересовался его новостями с искренним интересом. А как-то за семейным ужином даже высказался наперекор отцу, когда тот завёл тему о «неблагодарном отпрыске». Кстати, моё знакомство с Юрием Антоновичем прошло довольно сухо, если не сказать враждебно. В восторге от меня он не был, но когда Женя твёрдо дал понять, что выбор окончательный, махнул рукой. А вот с мамой мы пообщались неплохо. Полагаю, поняла или почувствовала по-женски, как мне дорог её сын, и что я, пусть и не идеальная хозяйка, но важна ему именно такой. В конце концов, он уже взрослый и сам решает, кого впускать в свою жизнь.