Страница 55 из 87
Диана
Мне было тошнотворно больно, до слез, до какой-то внутренней выворачивающей агонии. Все мои попытки с треском провалились. И мы снова у начальной точки. Смотрю на него, и сердце стынет в груди. Эти глаза, сверлящие меня, они уже не зеленые, а угольно черные, словно вся тьма собралась в этой бездне. С тех пор как мы добрались до этого места, руки не перестают дрожать мелкой дрожью, а сверкающие злостью глаза мужа не добавляют смелости.
Как же он жесток! Распял меня глазами, размотал мои нервы, натянул их тонкими струнами и дергает, как захочет. Одни в огромном доме, на самой окраине города. Едва войдя в просторную комнату, как его аура и подавляющий магнетизм заполнили ее всю. Казалось, здесь не осталось мне места. Только он, и его бескомпромиссное эго. Этот наклон головы, разворот плеч, его лицо. Такой красивы и такой жестокий. Конечно, я поняла, почему он заставил меня уйти, не трудно догадаться, что тех, кто там остался, уже нет. Влад не простит моего падения. Он будет мстить всем. Жестоко мстить.
Я устало опустилась в глубокое серое кресло, потупив глаза в пол, ожидая как провинившаяся школьница, когда он обратит на меня свой взор. Но он продолжал молчать, сводя меня с ума. А еще я до ужаса боялась его голодного взгляда, который он украдкой бросал на меня. Боялась поддаться этим губам и рукам снова. Поэтому старалась думать о чем угодно, только не об этом, запрещая себе скользить взглядом по сильным загорелым рукам.
Не спеша, размеренными движениями, откупорил бутылку коньяка, налил в бокал и принялся медленно потягивать, стоя ко мне спиной.
- Я жду, Ди, начинай.- резко проговорил, все также стоя ко мне спиной.
Я замерла, уперев взгляд в его затылок.
- И что ты хочешь от меня услышать? Я уверена, ты все правильно предположил и все твои выводы верны! – выпалила со злостью. Если он думает, что я буду на коленках оправдываться, то он глубоко заблуждается.
-Ну, все же, просвети меня, как ты решилась на такое? Вернее кто он, тот, кто тебя на это надоумил?
-О чем ты, Влад? Ты же прекрасно знаешь, что нет никого! Зачем ты начинаешь это снова? Двадцать четыре часа в сутки под твоим бдением! Ты контролировал каждый мой шаг! Каждый вздох, черт возьми!- Выкрикиваю ему в спину.
Я не успела и глазом моргнуть, как он оказался возле меня, хлесткий удар по щеке заставил мою голову откинуться назад с такой силой, что я едва не опрокинулась вместе с креслом. Сдавил мое лицо одной рукой, второй схватив за волосы с такой силой, что я зажмурилась, приглушенно всхлипнув.
-Ты еще давай, сука, расскажи, что не трахалась там, в том проклятом клубе и чиста аки ягнец! Я тебе бля*ь всю душу вывернул, а ты растоптала меня! Ты растоптала нас!- шипит сквозь зубы, обдавая меня горячим дыханием.
Не смотря на весь свой страх и боль, я дернулась в его руках и твердо посмотрела ему в глаза.
- Ты спятил, да? С ума сошел! О чем ты говоришь?- Если бы он не держал меня за волосы, я бы не устояла на дрожащих ногах. Весь его безумный вид испугал меня до чертиков.
- В тебе умерла великая актриса, Ди! Я почти тебе верю. И похер что все видел сам, своими глазами! Но лучше б ослеп! И, да запомни, ты никуда от меня не денешься, я убью тебя сам.
Подхватил одной рукой, отшвырнув к стене, сдирая с себя черный свитер, бросая его в сторону. Челка упала ему на глаза, он одним резким движением откинул ее обратно, наступая на меня, удерживая взглядом. У меня возникло чувство дежавю. Только сейчас мне в разы страшнее. Вскочив на подгибающиеся ноги, я осмотрелась по сторонам, в поисках отступления. Но натолкнувшись на его взгляд, примерзла на месте. Столько там было всего, такой апокалипсис там зрел, что я невольно подвисла. Да и потом куда бежать? Бежала уже, да только без толку. Смотрю на него, и отступает страх, его вытесняет другое чувство. Язык прилипает к небу, глядя на его литой пресс и гладкую рельефную грудь. Весь он казался таким правильным, таким родным, и таким безумно красивым. Я отступаю назад, пока не упираюсь в стену, сводя дрожащие ноги вместе пытаясь унять тягучую истому внизу живота. Влад поймал своим бешено горящим взглядом этот жест, и губы растягиваются в порочной ухмылке.
- Что и требовалось доказать. Ты потекла уже милая? Неужели ты любишь пожестче? А я столько лет ванилью тебя кормил? Надо же идиот! Ты для всех так течешь или только для меня, на правах, так сказать, твоего мужа?
И не дает ответить, схватившись двумя руками за корсаж платья, с силой его рванув.
- Это платье только для шлюхи! Как ты посмела его одеть? Ты знаешь, как я хотел убить тебя за него? Все мужики в том чертовом ресторане мысленно тебя отымели, стерву.- бормочет словно сам себе, с силой кусая скулы, шею, грудь.
Я посильней упираюсь в стену, боясь не удержаться на ватных ногах, выгибаясь навстречу его губам.
- Нам придется проходить эти муки изо дня в день, милая, потому что, черт бы тебя разодрал, я не могу без тебя!
Я смотрела в безумные глаза, и видела, там, на дне свое отражение, корчащееся в судорогах страстной агонии. Мое тело покрывается мелкими, колкими мурашками, и дыхание на мгновение перехватывает. Всего лишь мгновение до того как его рот обрушился на мои губы. Лихорадочно, так что сводит скулы, и остается только плавиться в его безжалостном огне страсти.
Эти губы, руки так знакомы, так головокружительно пахнут узнаванием своего мужчины. Я упираюсь дрожащими руками ему в грудь, что бы заглянуть в бушующую глубину его темных глаз, и не увидеть там ничего кроме бешеной страсти, и дикой жажды.
С томным вздохом уступаю напору его рук, губ, стальному телу, вжимающемуся в меня с такой силой, что кажется, сломает мне ребра. Руки лихорадочно с силой гладят меня, стягивая белье, и поднося их к лицу. Глубоко втягивает запах в себя, не сводя своего темного взгляда с моих глаз. Я знаю, что он хочет почувствовать запах чужого семени, и так же знаю, что его там нет. Вот его глаза закатываются от мимолетного облегчения, резко подается вперед, еще сильнее прижимая меня к стене. Опускаясь голодными, вгрызающимися поцелуями по животу, сжимая пальцами соски, заставляя выгибаться на встречу его языку. Вздрагиваю от каждого жаркого прикосновения его языка, раскаленным клеймом оставляя следы на моей коже. И наконец, в голос застонать, сдаваясь его рукам, с силой разводящим мои колени в стороны, и вздрогнуть под обжигающим прикосновением языка обрушившегося на самое чувствительное место любой женщины, заставляя сжать его голову тисками.