Страница 4 из 14
– Ну-у, денег я ваших не видела, мсье, и если вам его вернут Огюст с шайкой, то буду рада за вас,– мадам озорно подмигнула Антуану.– Всегда рада видеть вас у себя.
Остальные потерпевшие претензий своих хозяйке так же высказывать не стали и она, совсем успокоившись, принесла платяную щетку и принялась приводить одежду бывших сокамерников в опрятный вид. Мишка отвел Серегу в сторону от толпящихся по-прежнему у дверей каморки бывших узников и спросил:
– Ну и за каким хреном тебя понесло в День взятия Бастилии?
– Из-за Вилли,– скривился Серега.– Миш, щелкни пальцами. Что-то мозги гудят.– Мишка щелкнул, и Серега блаженно улыбнулся:
– А самому не сообразить? Друг можно сказать с мозгами набекрень, а ты… Вот сволочи! Ох, я им сейчас устрою,– Серега шагнул было в сторону трапезной, но Мишка придержал его за рукав.
– В отрубе они все. Успеешь еще разобраться, никуда не денутся. Так что там Вилли?
– Здесь он. Понимаешь, разговорились мы с ним вчера. Вино это, которое из подвала… Как его?
– Пинот Ноир,– подсказал Мишка.
– Ну да. Сели, значит. Отвальные, то, се. Ну, он и вспомнил про день взятия Бастилии. Был здесь по коммерческим делам.
– Ну, был. И что? Тебе тоже захотелось?
– Да нет же. Он рассказал, что его чуть толпа не казнила, приняв за наемного швейцарца, которые Бастилию обороняли. Эти-то коменданту голову оторвали, как его там звали?
– Маркиз Лоне,– опять подсказал Мишка.
– Ну да, Лоне. В общем голову ему оторвали, на пику насадили и по Парижу отправились гулять. Чтоб значит всех порадовать. Ну а заодно и всем подозрительным морды чистить. Вот Вилли им и подвернулся. Чудом, говорит, спасся. Монах влез какой-то и буквально отбил у толпы. Вилли даже прослезился, вспоминая. Говорит, уже голову хотели отрезать, когда этот монах подоспел и спас. И говорит, что очень на меня был этот монах похож. Если бы не разница в возрасте. Вот, мол, как бывает.
– Он что общался с этим монахом длительное время?– заинтересовался приключениями Вилли в Париже Мишка.
– Совсем не общался. Крикнул ему монах:– "Беги". Вилли и помчался со всех ног прочь. Толком не успел разглядеть, оглянулся один раз всего, когда за угол ближайший заворачивал.
– И что увидел?
– Говорит, что побоище увидел жуткое. Видать, толпа между собой передралась.
– Это все?
– Все, но я решил проверить. Что это за монах, на меня похожий, его выручил. Может как тот офицер, что Неккера отмазал? Ну а дальше… Блин… Попал как лох. Пацан этот:– "Мсье, женема сис жур". Тьфу.
– Как ты думаешь, почему я здесь?
– Понятно почему. Не вернулся вовремя, вот и задергался.
– Я три дня "дергался". Ты здесь два часа, а там тебя нет три дня. Что это может означать? А то, что не заявись я сюда сегодня и где тебя таскали бы эти гаврики одному Богу известно. По какой-то причине они решили тебя не отпускать целых три дня. Или на цепи бы сидел все это время, или дали бы еще раз по башке беспечной и уволокли бы в другое место.
– Вот гады!!!
– Да уж. Негодяи. Нет, чтобы сразу угрохать, как все приличные бандиты поступают.
– А я про что? Садисты, блин. Обязательно выясню, что они со мной сделать планировали.
– Сейчас… Так они тебе все и рассказали. Они может еще и сами не знают, что собирались. Им может, еще это в голову не пришло ни кому. Пока они просто держали вас всех под замком, чтобы не мешали "работать". А завтра или послезавтра может быть, кому-то из них придет в голову идея ночью вас вывезти из города и продать на галеры гребцами. Особенно вы с мадам для этого габаритами подходите. Особенно мадам.
– А чего это ворье перегрызлось между собой? Твои штучки?
– Какие штучки? Просто я зашел, "побазарить". "Базар" не получился. Кончилось все "махачем". Вон даже шлюхи все в "отрубоне". Можешь выбирать любую, там их штук пять. Все красавицы, одна другой обольстительнее. Чаровницы. Женой будет верной, потому как нагулялась досыта.
– Издеваешься? Ну, ну, паяц. Ничего будет и на нашей улице пень цвести. Где, кстати, мое барахлишко? Кошель, "Перф", курево? Курить хочу, аж… Слов нет как. Эй, как там тебя? Зюзя, подь сюда,– Серега поманил к себе пальцем мадам, и та живенько подскочила, переваливаясь с боку на бок.
– Чего изволите, мсье?
– Изволю барахлишко свое назад получить. Где тут они склад устроили, награбленного?
– Вон в той комнатке,– указала на дверь мадам, пухлым пальцем.
– Отворяй закрома,– скомандовал Серега нетерпеливо, видать и, правда "уши пухли" от никотинового голода.
– Открыто,– махнула рукой мадам. Серега шагнул к указанной двери и дернул кольцо-ручку на себя.
В комнате он пребывал минуты две и вышел оттуда расстроенный и хмурый.
– Нет моего ничего. Видать по карманам растащили, сволочи. Одна "Завеса" только осталась и то потому, что обшаривали не внимательно,– Серега достал пластину из внутреннего кармана и шлепнул ее на ладонь.
– Интересно, почему ты ей не воспользовался в течение трех дней? Ведь под рукой была? А в ней тебе с цепью разобраться две секунды делов.
Серега пожал плечами.
– Может от удара по тыкве у тебя амнезия приключилась. В смысле "здесь помню, а здесь не помню"?-
Серега опять пожал плечами.
– Ты меня узнал, когда в себя пришел?
– Узнал, конечно. Может они сволочи еще раз потом обыскать бы успели, если бы ты не заявился? Сколько бы я еще провалялся?
– Не знаю. При сотрясении мозга человек может очень долго в отрубе лежать. Смотря чем сотрясти. А у тебя там шишка на полголовы была. Хорошо, что мозгов мало, кость в основном.
– Сам ты кость. Пора этих мизераблей допросить. Ох, чего-то кулаки чешутся. Видать к деньгам,– усмехнулся Серега.
– К деньгам ладонь левая чешется.
– А у меня все что чешется, все к деньгам,– отмахнулся Серега от Мишкиного уточнения народной приметы.
– А шпага где?
– В "Трояне". Монах при шпаге это было бы что-то.
– А монахи при саблях или мечах – это нормально?
– Ну, так это где? В дороге. И когда? В веке 14-ом. А у нас на дворе век просвещенный 18-тый. Буржуи власть берут везде. Техническая революция началась. Паровой двигатель уже, наверное, изобрели. Поднимай братву, хочу за жизнь с ними покалякать. Кто у них главный в шайке-лейке?
– Попробуй сам определить. Ты же любишь угадывать,– усмехнулся Мишка.– Спорим на подзатыльник, что с трех раз не догадаешься?
– Идет. Готовься,– Серега двинулся в сторону обнявшихся на полу Лохматого и Одноглазого.– Голубые что ли?– сплюнул он на пол и схватив обоих за шивороты, поставил на ноги.
Лохматый и Одноглазый, давно уже пришедшие в себя, но не имевшие возможности шевельнуться и даже разговаривать, оба шумно выдохнули сквозь стиснутые зубы и попытались вырваться из Серегиных рук, получив свободу конечностей. Это его позабавило и, приподняв обоих мазуриков за шивороты, так что ткань затрещала, он внес их в трапезную, как нашкодивших котят.
Причем оба так перепугались, повиснув в воздухе, что дергаться перестали и похожи на этих котят стали абсолютно, даже колени слегка поджали, не сговариваясь. Серега швырнул обоих на пол и принялся сгонять всю банду пинками в угол, подавляя легкое сопротивление.
Кто-то, похоже, что Огюст – отмороженный, швырнул в него тесак, который отскочил от "Завесы" в районе груди и привел мародеров в панику, а Серегу разозлил. И церемониться он перестал с мазуриками вовсе. Быстро, в течение считанных секунд, согнал их оплеухами в угол и шугнув вон, пришедших в себя "жриц любви", приступил к допросу.
Всего перед ним стояли, трясясь и потирая разбитые лица, восьмеро оборванцев. Если до "разборок" кто-то из них еще мог похвастаться целой одежонкой, то теперь таких не осталось совсем.
Мишка вошел следом за Серегой, пропустив выскочивших за двери шлюх, которые выглядели в смысле целостности платьев, не лучше "кавалеров". За дальнейшую их судьбу можно было не беспокоиться, в коридоре они сразу попали в заботливые, пухлые лапы мадам.