Страница 88 из 97
— Ага, — выдохнула, наслаждаясь прикосновениями.
— Вот и умничка, — он прижался к моим губам, даря головокружительную нежность.
— Ты опять схитрил и сделал все по-своему, — улыбаясь и не открывая глаза, прошептала я, — помощничек.
— Ты меня раскусила. Придется писать реферат, пообещал же, — посетовал он и начал пересаживать меня на стул.
— Эй, нет, ты же мне весь настрой на учебу сбил, — я вцепилась в его шею и широко распахнула глаза.
— Сашка, ты как ребенок — наивная и доверчивая, — рассмеялся он, усаживая меня обратно и крепко сжимая талию, — я же сказал, что сегодня ты только моя. И мы сейчас пойдем в город, поужинаем, а потом вернемся к тебе. Как здорово, что у тебя соседки нет, — обвел он взглядом комнату и провел рукой по бедру, — никаких внезапных появлений и ненужных комментариев.
Еще несколько минут мы не могли расстаться и забывались в поцелуях.
— Ты меня околдовала, Сашка, и если так будет продолжаться, я за себя не ручаюсь.
Понять, на что он намекает, было нетрудно, но как объяснить ему, что я к такому скорому развитию отношений не готова, не знала. Как, вообще, признаться ему, что я той стороны отношений и не касалась никогда? И не хочу торопиться. Оставалось надеяться, что он, как всегда, будет проницателен.
— Ты сам околдовался, — погладила его по щеке, — и меня в эту бездну утянул.
— Ладно, околдованные мы, это, конечно, хорошо, но голодными при этом быть не обязательно. Я переоденусь и вернусь за тобой. Ты тоже поторопись, а то я знаю вас, девчонок.
Он поцеловал меня и ссадил с коленей. Поднялся и отправился к выходу, но, открыв дверь, притормозил. Наклонился и что-то поднял.
— Ты чего? — спросила я.
— Любопытно, — хмыкнул он и развернулся. В его руках был клочок бумаги. Подошла ближе. На клочке его же почерком было написано: «Зайди ко мне. Нужно поговорить».
— Это как? — не поняла я.
— Это вот так, — жестко хмыкнул Доминик, — эту записку писал я, но давно и не тебе. Малике. В прошлом году, когда вернулся от целителей в общежитие. И мне очень интересно, почему это оказалось здесь.
— Это она.
— Я понимаю, давай посмотрим, что она придумала. Я сейчас уйду, а ты подходи через несколько минут. Не пропадать же представлению.
Сердце рухнуло в пятки. Даже зная, что ничего плохого не случится, Доминик просто подыграет Малике, было неприятно. Наверняка она приготовила что-то особенное, чтобы разлучить нас. Воображение рисовало пошлые картинки, от которых тошнота подкатывала к горлу.
— Не переживай так, — улыбнулся он, но улыбка вышла злой, — ну, хочешь, вместе пойдем, тогда не узнаем, что задумала она. Мне порядком надоело ее постоянное присутствие. И навязчивость уже не просто раздражает, а злит. Я не привык быть грубым с девушками, но, похоже, Малика не понимает, что рано или поздно моему терпению придет конец.
— Мне все это не нравится. По правде, она уже множество раз говорила гадости, причем в основном гадости были в твой адрес. Мол, ты просто играешься, с Лексом соревнуешься, а в последний раз обещала, что ты обязательно меня бросишь, если я допущу любую малейшую ошибку.
— А давай ты не будешь слушать других, а лучше в моменты сомнений приходи ко мне. Обещаю, что буду предельно честен с тобой и отвечу на любой вопрос. И ни о каких соревнованиях с Лексом и речи быть не может. Все, я пойду и буду ждать тебя, — он поцеловал меня в лоб и скрылся за дверью.
Я переживала. Очень. А время шло так медленно. Что опять выдумала эта Малика, на какую подлость готова пойти, чтобы испортить наши отношения? Ведь очевидно, что между ними все давно закончилось. Что за мерзкая натура?!
Хотелось рвануть за Домиником, но я судорожно отсчитывала секунды. Хотя бы пару минут подождать. Я изнывала от неприятного ощущения. Хотелось придушить подлую девицу.
Выждав несколько минут, отправилась в комнату Доминика. Приходилось сдерживать себя, чтобы не перейти на бег. Сердце бешено колотилось, кровь шумела в ушах. Я подошла к его комнате и прислушалась. Из-за двери доносился женский голос. Руки сжались в кулаки. Трижды стукнула и отворила дверь, не дожидаясь ответа.
— Ой, — Малика отскочила от Доминика и сдернула со смятой постели покрывало, прикрывая нижнее белье. Эта гадина даже покраснела очень естественно и сделала удивленное лицо, но когда заговорил Доминик, на ее мордашке появилось выражение непонимания.
— Наконец-то, — он шагнул ко мне и обнял, пока я сверлила соперницу ненавидящим взглядом, — почему так долго, Саш? Она же тут уже начала доказывать мне, что я должен был непременно соскучиться. Я, кстати, сам нашел ее, — он помахал запиской перед Маликой, давая понять, что ничего у нее не получилось.