Страница 185 из 200
Присутствующие, несколько зашевелились… Счас, вы у меня ещё и зачешитесь!
— Реформа системы образования: всеобщее пятилетнее — приведённое к требованием современной жизни, образование. Изъятие из школьного курса всего лишнего, прежде всего «мёртвых» языков — латыни, греческого, древне-шумерского… Основной упор в системе государственного начального образования на прикладные науки: русский язык и литературу, математику, физику, химию, физкультуру… Гранты от государства способным детям для продолжения образования в средних и высших учебных заведениях.
Поскребя ногтем мизинца бровь, я несколько неуверенно пояснил:
— Насчёт университетов не уверен: здесь, нам с вами ещё думать и думать — а вот гимназии и реальные училища, должны быть профессионально ориентированными. Чтоб, из них выходил не просто человек с «аттестатом зрелости» — а молодой перспективный специалист, имеющий востребованную обществом профессию и «дружащие» с головой руки…
Мда… К сожалению, это всего лишь скорее — несбыточная мечта. «Химера», так сказать. Но, попробовать обязательно надо!
Повышаем «ставки»:
— Господа! Как можно о какой-то демократии мечтать, когда у нас — как во времена Содома и Гоморры, дела церковного клира не отделены от дел государственных?! Когда существует официальная государственная религия, государственный аппарат контролирует дела церковные, Император считается главой Русской Православной Церкви, а во главе высшего церковного органа — Святейшего синода, стоит назначенный им светский чиновник — обер-прокурор… Кстати, где он — почему я Александра Дмитриевича Самарина не наблюдая в ваших сплочённых рядах, господа?
— Вы его, ещё в прошлый раз «секуляризацией» насмерть перепугали, Ваше Величество! — хоть и с вежливым поклоном, но довольно дерзким тоном ответил Кривошеин.
— Это он зря — я не кусаюсь, хахаха! Значит вы поняли, господа: ещё до победы в войне и моего отречения от престола, необходимо отделить церковь от государства и, как и в любой европейской, цивилизованной стране — сделать религию частным делом каждого гражданина.
Кстати, отделения церкви от государства произошло не при «Временных», а уже при большевиках. И эти, на место Обер-Прокурора не — «пустое место», а князя Львова метят…
Вот, такие у нас с вами, граждане россияне, «демократы»!
Ну, счас ваще — держитесь за стулья из гарнитура генеральши Поповой, «великие комбинаторы»:
— Земельная реформа: половину всех сельских угодий предполагается изъять у крупных землевладельцев и создать специальный фонд для передачи — в том числе и в частную собственность, фронтовикам или их семьям — в случае гибели за Отечество…
Такой «финт с ушами», если я не ошибаюсь, провернул Збигнев Пилсудский — когда на окраинах Варшавы нарисовались русские штыки, сжимаемые «мозолистыми» красноармейскими руками. Он, конфисковал часть панских латифундий и пообещал их солдатам и, польский крестьянин — плюнув на «классовое сознание», пошёл защищать Родину.
— …К попавшим в плен по «неуважительной» причине, такое не относится: ноги целы? Тогда — беги! Сбежал и снова в строю? Честь тебе и слава и, к ним полагающийся земельный надел.
«Зашумело», но я подумав, добавил:
— Георгиевским кавалерам, однозначно, земельный пай должен быть увеличенным раза в полтора и плюс ещё денежное вознаграждение на обзаведение хозяйством.
Откровенно враждебные взгляды и уже знакомая «песня»:
— Вы, Ваше Величество, считаете нашего солдата каким-то наёмником, сражающимся не из чувства любви к «Отеческим гробам», а из-за каких-то корыстных побуждений…
Встаю и, по пунктам — буквально смешиваю с говённым прахом, этого «патриота»:
— Позвольте! Русский мужик поголовно неграмотен: он и, понятия не имеет о «отеческих гробах»: ещё задолго до начала этой войны — вы и вам подобные, не удосужились ему привить такое понятие. Зато он прекрасно знает и помнит по рассказам о крепостном праве — когда его деда пороли на конюшне, а бабку — «пользовали» баре где-нибудь в «баньке»… За такую Россию, он воевать не пойдёт!
По возмущённым лицам вижу: их этим не проймёшь!
— Ну, это ладно — дело прошлое: «кто старое помянет — тому глаз вон»! Но дело в том, что наш среднестатистический солдат-крестьянин лучше всего знает и помнит о своих детях где-нибудь ни Нижегородчине — которых, из-за малоземелия, ему нечем кормить. Как вы думаете, господа, что он выберет: любовь к неизвестным ему «Отеческим гробам» или любовь к хорошо знакомым собственным детям?
Боюсь, вопрос слишком сложен для нашего либерала!
— Другой вопрос: помещичья земля, ЧАСТЬЮ(!!!) которой я собираюсь наградить своих нижних чинов за службу Отечеству — когда-то очень-очень давно, давалась предкам этих помещиков, тоже — за служение трону, за защиту Отечества. Так, они тоже были по вашему — НАЁМНИКАМИ?! Думайте что несёте, господин хороший!
Встаёт министр финансов Барк Пётр Львович:
— Ваше Величество! Большинство помещичьих земель в России давно уже по сути, не принадлежат их владельцам — так как заложены в банках, зачастую иностранных. Как отнесутся наши союзники к тому — что Вы конфискуете часть собственности их граждан?
— «Как отнесутся», спрашиваете? Больше, чем уверен — с пониманием отнесутся! Ибо, миллионы русских штыков на Восточном фронте, для их верховных командований — гораздо важнее миллионов франков на банковских счетах их рантье.
Далее…
— Не всё так печально, Пётр Львович! За изъятую землю, государство выдаст векселя и рассчитается с их обладателями в определённый срок — репарациями полученными с побеждённых Германии, Австро-Венгрии, Турции и примкнувшей к ним Болгарии.
Необычайно легко, быть «добрым» за чужой счёт! «Жаль» только — союзников у Германии маловато: я б, ещё что пообещал.
Еле-еле угомонились! Однако, я продолжил:
— Ещё, чем мы с вами обязательно должны заняться — чтоб выглядеть не среднеазиатской «Джамахирией» какой-то, а современным европейским государством — наподобие всеми вами любимой Франции, это — введение всеобщей воинской повинности для всех граждан… В военное время, каждый здоровый взрослый мужчина — должен или воевать за Отечество на фронте или трудиться на Победу в тылу.
Всеобщее «АААХХХ(!!!)» и, тревожное затишье — как перед надвигающимся цунами… Поглядывая красноречиво на лидера «ЗемГора» князя Львова, я многообещающе добавил:
— А то какой-то парадокс получается, господа: с продолжением войны села и нивы пустеют, скоро и пахать некому будет — а в городах бродят целые стада откормленных бездельников, прикрываясь справками от всевозможных «общественных организаций».
Когда я закончил — шум, крик, гомон… Срач стоял неимоверный!
Перебивая «помехи», я почти выкрикнул:
— Думаю, на сегодня нам с вами вполне хватит впечатлений, господа! Предлагаю вам всё хорошенько обдумать и обсудить без меня, возможно — внести какие-то конструктивные поправки к моим предложениям. Встретимся завтра — здесь же, в это же время. Всего хорошего и приятного времяпровождения!
Вытащил саквояжик из-под стола, собрал в него документы и, «откланявшись» был таков…
Глава 38. Раздувающий «из искры пламя»
«Каждая революция есть сочетание работы честных фанатиков, буйных помешанных и преступников».
На следующий день — во вторник 6 октября, никакого «консенсуса» достигнуто не было: вся та же говорильня, все те же нелепые предьявы, всё тот же неимоверный срач. Я по большей части слушал, но бывало — спорил, доказывал, пытался убеждать…
Всё бестолку!
Два раза выходил «на дальняк» — ссылаясь на неважное функционирование пищеварительного тракта после подвигов на Мейшагольской позиции. После посещения сего «скорбного места» — пил чай в буфете и возвращался обратно… Снова слушал, спорил, приводил убедительные факты из своего саквояжика, убеждал, ругался — ни с места!