Страница 31 из 35
— Соси, сука, заглатывай сильнее. Сильнее, я сказал, ты что, курица, совсем сосать не умеешь? — Максим разозлился на новенькую секретаршу: она делала минет минут сорок, а он все еще не кончил. — Пошла вон отсюда, мразь. Расчет получишь в бухгалтерии.
Он не знал, что с ним случилось, но возбуждение приходило лишь тогда, когда он видел Ангелину. Он мог кончить лишь от вида ее текущей писечки. Что она сделала с ним? Околдовала? Ее образ вытеснил всех, с кем когда-то спал. Желание ее трахнуть и сломить борется в воспаленном мозгу. Пока желание сломить преобладало. Она делает его слабым, но это непозволительно; ее хочется приласкать и втоптать в грязь одновременно.
Возможно, чувства к ней делают его таким, а может, эта болезнь передается по наследству? Кто же знал, что Стасик, узнав о папиной слабости, устроит скандал. Сыночек не вовремя вернулся с плавания, смешав своим появлением все его карты.
Стас зашел в комнату в тот самый момент, когда Максим дрочил на видео, на котором обнаженная Ангелина мастурбировала на его фотографию в компьютере. При выкрике: «Отец?!» — Максим получил такую мощную разрядку, которую давно не получал. Брызги спермы попали на штаны Стаса. И занавес… Разняла их только подоспевшая вовремя охрана. Но сыночек успел-таки Максиму въехать по роже.
Потом Стас продолжил истерить уже в руках двух амбалов. Чтобы отвлечь сыночка, Максим рассказал о том, что Ангелина встречается с приезжим иностранцем, у которого русские корни. Психанув, Стас уехал на разборки с Ангелиной.
— Сталь, — обратился Максим к главе охраны, — проследи за Стасом, если будет нужно, вмешаешься. Иностранца отметелить, но оставить в живых. Пусть помнит доброту родного города. И ты ему должен доходчиво объяснить, что тут ему не рады. Ты все понял?
— Конечно, Максим Петрович. Вы же знаете, все будет пучком. Слово босса закон.
Максим скривился: порой желание Стали ему угодить напрягало. Платил он всегда хорошо, но был уверен в том, что Сталь уйдет в любой момент, если в него перестанут вливать денежные средства. Он знал это и держал его лишь из-за профессиональных качеств.
— Иди, Михаил, ты отвечаешь за моего сына. К Ангелине даже не приближайся, она не твоего поля ягода. Или ты думал, я не знаю, как ты на нее смотришь?
— Она видная деваха, невозможно на нее не смотреть, Максим Петрович. Но вред я ей никогда не причиню, — подумав, добавил: «если вы не прикажете».
Возможно, когда-нибудь и прикажет…
***
— Ну и чего сидишь, когда ангел вся в слезах? Ты мужик или где? Пойди успокой ее, приласкай. Ей нужен хороший трах, и, судя по твоему виду, тебе он тоже не помешает! — Юльке нужно было как-то расшевелить неуверенного в себе придурка. Послал же бог такого недоумка на их голову. Маменькин сыночек, жопу в туалете и то она ему, наверное, вытирает. Юлька скривилась от представленной картины.
— А если она меня выгонит из комнаты? — Андрей неуверенно посмотрел на Юльку.
— И что? Закрой ей рот своим языком, а в горячую пизденку вставь свой охренительный хрен. Или ты ни разу с телками не был?
Подруга явно над ним надсмехалась. Видимо, решила ему отомстить за подбитый глаз. Оставаться с ней и терпеть дальше насмешки Андрей не захотел, поэтому все же пошел вслед за убежавшим ангелом.
Андрей робко постучал в дверь, но ответа не последовало. Прислушавшись, услышал приглушенный плач принцессы. Тихонько открыв дверь, увидел Ангелину, лежащую на кровати на животе. Ангел свое лицо спрятала в подушку. Короткие шорты красиво подчеркивали аппетитную попку. Тихо подойдя, присел на краешке кровати. Ангелина даже не повернулась к нему, видимо, не услышала шорох покрывала. Ну еще бы услышать, когда пришедшая истерика, не желала уходить.
Андрей робко дотронулся до шелковистых волос ангела. Как же она беззащитна, и как хочется ее обнять. Нужно успокоить ее, прижать к себе, защитить.
— Солнышко, не плачь. Я люблю тебя, ты единственная на свете, кого я люблю. С тебя нужно снять мокрую одежду, иначе ты простудишься. Хочешь переодеться, сладкая?
— Оставь меня одну-у, уходи, Андре-ей. Я не хочу ни с кем разговаривать, пусть я заболею и умру-у-у... И всем от этого станет плохо-о-о-о! — и опять рыдания в подушку.
— Ангелина, прекращай! Повернись ко мне, снимем мокрую майку и шорты, и сможешь дальше продолжать себя жалеть. Давай, принцесса, поворачивайся.
— Отстань, не хочу. Уйди!
Андрей не раз видел женские истерики в лице своей сестры и знал, что тут нужна жесткость, а иначе это может длиться вечно. Поэтому он решил действовать. Спортивные шорты не хотели сниматься: влажная ткань срослась с телом, но Андрея эта преграда не остановила. Как только шортики начали сползать с законного места, Ангелина ожила. Резко развернувшись, оказалась лежащей на спине.
Тонкая бретелька спала, оголив наполовину грудь. У Андрея снесло крышу; разорванная майка, отброшенные прочь шорты, жаркие поцелуи. Давно затаённая неудовлетворенность обоих вырвалась стремительным потоком наружу. Ангелина уже плакала от оргазмов, которые сотрясали ее тело. Она изгибалась и опадала, плавилась, как воск, принимая немыслимые позы. Выставляла попку, требуя внимания к округлым ягодицам. Хотела, чтобы его рот принадлежал лишь ей — трахала его жадный ротик, требуя куннилингуса. Его язык то выписывал круги и зигзаги, то нежно прикасался, словно пушинка, то грубо всасывал нежные лепестки. Пронырливый язык вылизывал каждую складочку, изучая и пробуя на вкус нектар любви.