Проклятье новобрачной

Райану отповедь по душе не пришлась, но он смирился. Всё равно противопоставить нечего. Маргот — маг, он — простой смертный. Однако я кожей чувствовала: если что-то пойдет не так, Райан обязательно вмешается, наплюет на опасность для себя. Встанет на мою защиту. И неважно, что мы нынче в ссоре.

Мы с сестричкой вошли в пещеру, и Брук достала из мешочка два белых балахона.

— Переодевайся, — велела, протянув один мне.

— За-за-зачем?

— Для обряда. Эрин, нам нужно войти в воду. Хочешь сделать это в своей одежде и потом добираться до дома мокрая насквозь?

— Нет, конечно. Но вода, как лёд.

— Маргот обещает, мы этого не почувствуем. Торопись, Эрин. Терпение явно не входит в список добродетелей этой магички.

— Ладно, — согласилась я. Пусть будет осеннее купание, раз по-другому никак. — Но зачем тебе заходить в воду со мной?

Брук криво усмехнулась.

— Магию нельзя вернуть просто так. Чтобы получить, надо сначала кое-что отдать. А именно — другой дар. Дар кровного родственника. Да не делай ты такое лицо! — возмутилась сестричка прежде, чем я запротестовала. — Я только рада избавиться от способности. Никакого прока, одни неприятности. Лишусь дара, бабка отстанет. Сдалась я ей без него! И вообще, что в нем хорошего? Я всю жизнь связываю людей, которые этого не желают. Кто, думаешь, бабке платил за мои услуги? Родители, жаждущие связать детей против воли. Иль другая родня. Так что ну его — этот дар — в пучину!

Брук говорила дело, и я смирилась.

— Если ты уверена, я согласна.

— Уверена. Как и в том, что нашу мать надо спасать. В смысле, не позволить ее душе сгинуть. Пусть чёртова Роуз горит в аду, если тот существует. Она сломала нам жизнь. И не только нам. Ее пора остановить.

Я сосредоточенно кивнула. Хотя, признаться, сомневалась, что смогу победить Роуз. Даже с восстановленным даром. На ее стороне годы опыта и накопленной злобы. А я… Я просто девчонка, которая знать не знала, что родилась магичкой.

Райан вытаращил глаза, когда увидел нас в балахонах. Открыл, было, рот, но я качнула головой, дабы не вмешивался. Я верила, что обряд не причинит нам вреда.

— Поначалу будет холодно, — предупредила Маргот. — Но это ощущение быстро пройдет. Заходите в воду по грудь, повернитесь друг к другу и держитесь за руки. Остальное я сделаю сама. Главное, слушайтесь и не пытайтесь выйти раньше времени.

О! Назвав воду холодной, магичка преуменьшила в десятки раз. Едва волны омыли босые ноги, почудилось, в кожу впились сотни игл. Аж голова закружилась, а с губ сорвался громкий возглас. Брук отреагировала спокойнее. Молча. Но я видела, как отчаянно она сжимает зубы и морщится.

— Не стойте! Заходите в воду! — крикнула Маргот. — Чем дольше тянете, тем хуже.

Честное слово, я думала, сердце разорвется от дикого холода. Или, как минимум, остановится. Дыхание перехватывало, в глазах темнело, но я шла, вцепившись в руку Брук, хотя едва ли чувствовала собственные пальцы.

— Г-г-готова? — спросила сестра, стуча зубами, когда мы остановились на нужном уровне.

— Н-н-н-наверное… — это было всё, на что хватило сил.

Подумалось, что сейчас я отключусь и утону второй раз. Но вода меня больше не вернет. Брать взамен нечего. Всё отдала четырехлетним ребёнком.

Маргот запела на незнакомом языке. Что-то мелодичное, тягучее, умиротворяющее. А я старалась не отрывать взгляда от лица сестры, чтобы оставаться в сознании. Волны качались, ударяясь о нас и осыпая острыми ледяными брызгами. Волосы мокли сильнее с каждой секундой, и я не сомневалась, что непременно слягу с простудой. Жесточайшей. Зрачки Брук сузились. Она тоже с трудом держалась, чтобы не лишиться чувств. А вода так и оставалась ледяной. Нисколечко не теплела…

— Окунитесь с головой! Обе! Сейчас же!

Я помнила, что мы согласились подчиняться любым требованиям Маргот. Но это… это…

— Д-д-д-давай, — прохрипела Брук. — Это н-н-н-нужно с-с-сделать.

Нужно. Я понимала. Но приседая в воде, чтобы она сомкнулась над головой, почти поверила, что умру. Что не поднимусь. Никогда не увижу неба и солнца…

Так и вышло…

Или мне просто чудилось…

Морская вода провела черту. Между надеждой и отчаяньем, жизнью и смертью. Она обжигала горло и легкие, а я опускалась всё ниже на дно без шанса на спасение.

— Не подходите! Я сказал: не смейте к нам приближаться!

Я больше не была в море. Или… еще не была.

Он прижимал нас к себе. Двух маленьких девочек. Меня и Брук. Наш отчим, которого мы звали «дядя Бен» и любили, как отца. Сестра ревела навзрыд. Из моих глаз не упало ни слезинки. Виной тому была вовсе не смелость. Наоборот. Страх. Он сковал каждую клеточку так, что я едва могла дышать, не то, что плакать.

— Отойдите от борта! — приказал один из мужчин.

Они надвигались на нас вчетвером, уверенные, что возьмут числом. Да и куда деваться мужчине, загнанному в угол? Точнее, на край парома.

Но Бенжамен Мориссон не послушался. Шагнул еще ближе к борту и…

Падение показалось ужасающе долгим, а вода, принявшая нас в смертельные объятия, не ледяной, а обжигающей. Не осталось ничего, кроме темноты, в которую я погружалась и погружалась, не в силах закричать. Видела лишь собственные руки, тщетно тянущиеся вверх. Я захлебывалась соленой морской водой. Я умирала…

Душа покинула тело, и я видела себя со стороны — маленькую девочку, болтающуюся на глубине безвольной куклой…

— Эрин! Эрин, посмотри на меня! Ну же, приди в себя! Слышишь?!

Я качнулась и осознала, что, по-прежнему, стою в воде по грудь и, как ни странно, не ощущаю больше холода. Напротив стоит Брук, которая кричит и хлопает меня по щекам.

— Ну? Ты меня видишь?!

— Да…

Губы не слушались. Напряжение в теле было столь велико, что казалось, я вот-вот рассыплюсь в прах, и вода унесет его далеко-далеко, не оставив следа.

— Нужно окунуться еще раз. Только на мгновенье. Ну же, давай, Эрин!

Я посмотрела на берег. Маргот водила руками по воздуху, продолжая обряд. Рядом на коленях застыл Райан. Он держался за голову. Кажется, магичка что-то сотворила с ним.

— Не смотри туда, — приказала сестра. — С твоим мужем всё в порядке. Он пытался помешать и… Райан придёт в себя, поверь. Нужно закончить начатое. Окунаемся, Эрин. На счет три.

Я не желала подчиняться, боясь, что снова окажусь во власти кошмара. Но когда руки Брук потянули меня вниз, послушно последовала за сестрой — под тёмную воду.

— Ох…

Она оказалась права. Всего мгновение. Мгновение и мы снова поднялись на ноги. Вода бежала по нашим волосам и лицам. Но не ледяная, а теплая, будто летом.

— Всё хорошо. Слышишь? Мы это сделали. Верно, Маргот?

Брук улыбалась. Счастливой, почти детской улыбкой.

— Верно, всё закончилось, — подтвердила магичка с берега. — Выходите.

— Чувствуешь изменения? — спросила сестра, приобняв меня. — Я, да. Легкость во всем теле. Будто цепи с себя скинула. Те, что впивались в руки и ноги. Мой дар точно не был даром. Скорее, проклятьем. И… Вот, черт! Принесла нелегкая.

— Что?

Я проследила за взглядом Брук и чуть снова не окунулась с головой.

По ступеням, вырезанным в скале, с деловым видом спускалась наша бабуля. Как выследила? Загадка. Но, главное, выследила и теперь приближалась разъяренной фурией.

— Что тебе надо, старая карга? — спросила Брук ядовито.

Мы как раз выбрались на берег, и, пока сестричка грозно взирала на обожаемую родственницу, я рухнула, как подкошенная. Не на холодной песок. В объятия Райана.

— Ты намокнешь, — прошептала я.

— Ничего. Главное, чтоб ты была в порядке.

— Я в порядке. Ох…

Мы всё-таки рухнули на песок. Оба. Не знаю, что ощутил Райан, но по моему телу прошла огненная волна. Аж дыханье перехватило, а во рту пересохло. Миг, и почудилось, что на запястье мелькнула красная лента. И не только на моем запястье. Но и Райана.

— Что за чёрт? — возмутился супруг.

— Не знаю. Потом разберемся. Надо помочь Брук.