Страница 4 из 16
За это время в княжеской столице появился и начал развиваться, как общественный, так и частный транспорт. Теперь столичные жители получили возможность свои тернье потратить на комфортабельные скиммеры. Таким образом, закончились времена замкности и изолированности, когда люди с большим трудом получали разрешения на посещение своих же собственных родственников в других в других населенных пунктах княжества. Сегодня общественным или частным транспортом они могли легко и без проблем добраться в любой уголок не только своего княжества, но и всего Сольвейга. Самое главное заключалось в том, что подопечный народ Великого князя Ивана получил и личную свободу. Он не был больше привязан к одному только своему дому, он мог свободно жить не только в любом населенном пункте княжества Трех Сосен, но и в любой стране планеты Сольвейг.
В тот день Великий князь Иван I решил провести большой военный совет, так как ему хотелось посоветоваться со своими полковниками-баронами по вопросу дальнейшего развития княжеской армии, флота и авиации.
Главный докладчиком на этом совещании должен был бы выступать полковник Геннадий Петров, командир экспедиционного корпуса. Обычно таким докладчиком по подобным вопросам всегда был генерал майор Болеро Лазанья. Но пару недель тому назад генерал вместе с выделенными ему помощниками оправился на встречу с полковником Такобу. В новенький глайдер генерал загрузил свой личный багаж, багаж двух его сопровождающих полковников, а также взвод охраны из молодых малозиландцев. С того дня прошли две недели, генерал один единственный раз выходил на связь с князем Иван, сообщив, что добрался до места и приступил к переговорам с полковником Такобу о передачи в его командование своей дивизии. После этого он больше не выходил на связь, так как переговоры с полковником Такобу, видимо, оказались тяжелыми. Ведь, не все командиры горят желанием так просто расстаться со своим подразделением. Поэтому князь Иван молчанием группы генерала Лазанья особо не обеспокоивался, хотя не понимал, почему полковники Золотарев или Хмелев тоже хранят молчание. Ведь они были его старыми соратниками и им было, о чем с ним поговорить или посоветоваться.
Перед тем, как отправляться в зал для совещаний, Великий князь Иван подошел к столику с дворцовым интеркомом. Не желая лишний раз перед каким-то ИРом дворцового обслуживания произносить имя свой супруги, князь указательным пальцем ткнул в одну кнопок быстрого набора, ему в ответ послышался голос Великой княгини Маарии:
– Вань, ты чего звонишь? У тебя ж совещание начинается, можешь на него опоздать на него! Я ж на это твое совещание немного задержусь, никак не могу платье и туфли подобрать в один тон! Да и вообще, как люди говорят, мне это твое совещание по военным вопросам по барабану! Может быть, ты меня от него освободишь, я тут по магазинчикам пробегусь! Чего-нибудь вкусненькое тебе и себе куплю! Вань, ну, освободи меня от всего этого?
– А что я участникам совещания буду говорить, если речь о финансировании зайдет того или иного военного проекта? Нет, Маша, думаю, что на всякий случай тебе все-таки следует на нем поприсутствовать! Ты всегда можешь нас покинуть, когда поймешь, что вопросы к тебе исчерпаны и их уже больше не будет. Так что, Маша, до нашей встречи в зале для совещаний!
Князь Иван быстренько нажал красную кнопку отбоя. Ну, он почему-то не захотел свою Машку одну отпускать шататься по столичным магазинам. Последнее время Иван все чаще и чаще себя почему-то ощущал одиноким, брошенным и никому не нужным человеком. Хотя вокруг него постоянно вращалось множество всякого народа, но все отношения с этим народом строились только на одних только деловых отношениях, типа, ты приказал, я твой приказ или решение выполнил должным образом! У него были и настоящие друзья, их было девятнадцать человек, в компании с ними он самого себя ощущал нужным человеком и их другом. Но все эти девятнадцать парней последнее время были им же так загружены работой по строительству государства и армии, что у них не было свободного времени на то, чтобы встретиться и всем вместе проводить свободное время!
Выйдя из кабинета, пройдя приемную, в которой все, даже женщины секретари перед вскочили на ноги и замерли по стойке смирно, Великий князь Иван I недовольно поморщился, но никак все это не прокомментировал, вышел в дворцовый коридор. В нем он тут же повернул направо, направляясь к залу для совещаний своего большого дворцового совета. В тот момент коридор пустовал, только вдали виднелся караульный пост дежурного дворцового кавалергарда. Это павлианский майор-особист Тэг Торба охранную службу княжеского дворца выстроил под свое понимание дворцового протокола. Он тут и там пораставлял никому не нужные посты с караульными кавалергардами, расставил караульных и постовых в каждом коридоре и на каждом этаже княжеского дворца. Правда, последние несколько дней князь Иван этого майора не видел и о нем ничего не слышал. Видимо, тот куда-то отъехал. Хотя совсем недавно некие дворцовые доброхоты ему донесли о том, что майор Тэг Торба тайно встречался с посольским воеводой Гарфи перед его отъездом в империю Винту для завершения переговоров по подписанию договора о ненападении между княжеством Трех Сосен и империей Винту.
Великий князь Иван уже подходил достаточно близко к посту с кавалергардом, тот даже начал почтительно улыбаться своему государю. С ближнего расстояния князь мгновенно узнал этого парня кавалергарда, в поездке по Пограничью тот первым обнаружил приближающиеся воздушные цели, и ему поощрительно тоже улыбнулся.
В этот самый момент князь Иван услышал короткий посвист, рядом с его ухом что-то прошелестело в воздухе. Он не успел сообразить, что это могло бы быть, кавалергарда руками схватился за свое горло, его глаза остекленели и закатились. Постовой всем своим телом начал медленно заваливаться на дворцовый дубовый паркет. Ни секунды, не раздумывая, Иван плашмя рухнул на пол и на нем распростерся. Но он успел при касании с полом с пружинить своими руками, чтобы своей грудью сильно не удариться о дубовый паркет дворцового коридора. Еще в падении он протянуть руку и из ножен, висевшие на поясе уже мертвого кавалергарда, выхватить ножевой штык к лучевой винтовке. Ведь другого оружия у князя Ивана при себе не было! Лежа грудью на полу, он не двигался и не шевелился, притворяясь мертвым человеком, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.
За его спиной послышались два мужских голоса:
– Как только что ты и сам видел, с князем и с постовым кавалергардом я покончил всего лишь одним отравленным дротиком! Так что я отправляюсь доложить о нашем успехе, ты же оставайся. У князя на среднем пальце правой руки должна быть нанизана большая княжеская печать. Сними или ее срежь вместе с пальцем, мы ведь должны до последней детали выполнять пожелания заказчика! А затем ты уж меня догоняй, мы должны этот дворец покинуть по возможности быстро.
Вскоре один из убийц, мужчина в плаще и в маске склонился над Иваном. Он начал разыскивать его правую руку с княжеской печатью. Но в ответ князь Иван ножом-штыком пронзил его пах, низ живота. Животный крик боли разнесся по всему коридору княжеского дворца. Убийца выпрямился во весь свой рост и, склонив голову к низу, с ужасом в глазах смотрел на то, как дрожит рукоятка ножа-штыка, торчавшая из паха живота. Он продолжал кричать так громко и так страшно, как кричат малозиландцы, вдруг осознавшие, что проходят последние минуты его жизни.
Великий князь Иван поднялся с паркета, его камзол был залит кровью убийцы, сам он не получил ранений. Он подошел к умирающему малозиландцу, только что попытавшемуся его убить. Тот к этому времени уже распростерся на полу, его тело корчилось от агонии. Но он все еще продолжал громко кричать, взывая о милосердии и помощи, проклиная несправедливость. Так как не он должен был бы сейчас умирать! Убийца был рослым, хорошо накаченным молодым парнем, он явно долго готовился к тому, чтобы убивать неугодных кому-то людей и малозиландцев. Князь Иван хотел к нему подойти и поинтересоваться, кто его послал, чтобы его убить?! Но парень не обратил внимания на его вопрос, он все еще продолжал Творца молить о том, чтобы тот его бы пощадил, чтобы тот оставил бы ему жизнь, так как он молод и полон сил.