Система Боевых Обещаний

Это должна была быть шутка с примесью желчи, но прозвучало слишком странно. Иван про себя даже выругался. Эти чертовы китайцы! Слишком много времени он провел в обществе их высокопарных небесных аналогий. Они залезли в его мозг настолько глубоко, что заменили добрую часть его повседневных фраз и эмоциональных изречений.

Как результат — его перестали понимать люди. Он сам перестал себя временами понимать. Например, сейчас куратор, изначально говоривший вроде как шутливо, перешел на серьезный тон.

— Ну, нам все же приходилось считаться с тобой и твоими «обещаниями». Пускай мы и не совсем боги, но ты всёе равно можешь собой гордиться.

Бровь Президента Иванова Ивана дёрнулась, он хотел было сказать что-то ещё, но его перебили:

— Впрочем, ладно. Пускай так. Небеса задрожат от твоих обещаний, — куратор издал тяжелый вздох, — Может, есть что ещё, попроще? И лично для тебя? Всё-таки мы многим тебе обязаны.

Иван рассмеялся. Что за игру затеял этот старый лис?

— Я всю жизнь жил ради кого угодно, но уж точно не ради себя… — Иван тихо засмеялся, — И вы мне говорите это только сейчас? Хотите узнать, чего не было в моей жизни? Наверное, женщин? За все прожитые года, я так и не женился. Так что если уж я чего и хочу изменить в своей жизни, так это отсутствие противоположного пола.

— О, разве это так? — куратор был удивлен, — С твоим-то статусом и известностью ты мог просто выйти на улицу и взять любую.

— Да? Когда это вы мне давали время на них? — всё ещё смеялся Иван, — Да и я сам молодец, всегда говорил себе: ещё успею. Это потом, сейчас есть дела более важные. Я как-то видел одно видео, про одержимого космонавта… Вернее рисованную анимацию. Клип, где в центре сюжета — простой корейский парень, с детства пленённый мечтой — стать первым человеком на Луне. Он посвятил ей жизнь, отдавался ей без остатка и ограничивал себя во всём, что не касалось дела. Наверное, он понимал, что теряет. Но всё же убеждал себя: ему воздастся за всё потом. После того самого дня, когда он ступит на Луну и вернётся домой. А затем… этот день наконец настал. Он ступил на Луну и вонзил в неё флаг…

На несколько секунд в машине повисла пауза.

— Знаешь, в чём моё с ним отличие? — с ухмылкой спросил Иван.

— Мм, — куратор даже не попытался изобразить задумчивость, — Даже не представляю.

— Отличие в том, что я вернулся домой, а он — нет, — Иван ухмылялся, — В момент, когда он ступил на Луну, по воле злобного сценариста — Земля взорвалась! Ему оставалось лишь смотреть на это, осознавая, что вся его жизнь стоила бесценок! Он её прожил впустую, ради чужих ценностей, и теперь у него даже нет оправдания завтрашнего дня. Сожаление — вот что нас объединяет, — Иван на секунду замолчал, а затем добавил: — Так что пошли вы в жопу.

Лицо куратора не выражало ничего. Его немного раздражало это многословие, но всё же он терпеливо слушал.

Иванов Иван Иванович искренне улыбался.

— Я верю этим чертовым азиатам! Черт, я действительно общался с ними слишком много. Более того, я молю о том, чтобы все было именно так, как они говорили мне, умирая. Что после смерти действительно ждет другая жизнь… Новая, с чистого листа, который не омрачат вся грязь и ошибки предыдущей.

Куратор взглянул на Ивана.

— Это тоже твоё желание? Забыть всё и начать с чистого листа?

Но тот покачал головой.

— Нет, конечно нет, — его взгляд немного расплылся, — Не хочу забыться и повторить те же ошибки.

Куратор молчал, ожидая, что же тот скажет.

Наконец, раздался тихий голос Ивана.

— Д-а-а… Если бы я мог выбрать свою следующую жизнь, то я хотел бы быть бесполезным. Самым бесполезным из всех людей во всем мире, ненужным никому, обделенным даже каплей таланта! Полной противоположностью того, кем я родился в этом мире!

Куратор кинул на него короткий взгляд, кивнул, а затем проверил время и место. Через три минуты они будут на точке.

— Простите, господин президент. Но мы уже почти приехали. Если есть еще что-то недосказанное, то тебе стоит поторопиться.

Но тот покачал головой.

— Хватит с меня. Эта шутка и так зашла слишком далеко, — говоря это, он как бы невзначай встряхнул рукой, чтобы опустить припрятанную ручку в рукаве и иметь возможность в любой момент ее выхватить.

И пускай его с обеих сторон все еще зажимали «тени», Иван всё же ожидал, что ему ещё выпадет шанс. Он не привык так просто сдаваться, а этот разговор он поддерживал для создания видимости, что он, мол, уже смирился со своей судьбой.

Все бы сложилось идеально… если бы ему снова не накинули на голову мешок. Машина остановилась, и его снова, ухватив с двух сторон за плечи, куда-то потащили. Если судить по звуку — какое-то пустое здание с кучей длинных коридоров и лестниц.

— По-хорошему, — вновь заговорил куратор, — ты уже давно не был нам нужен. Твоя харизма помогла выиграть выборы — здесь тебя никто не мог заменить, признаю. Но теперь, когда ты уже у власти, никто не мешает нам поставить на это место одного из твоих двойников, которых мы заготовили полгода назад…

С его головы стащили мешок, и Иван поднял голову от бетонного пола. Куратор стоял перед ним, держа в руках пистолет — самый обыкновенный, хотя и самой надёжной модели.

— Правда хочешь сделать это сам? — искренне удивился Иван. Пистолет его не пугал… хотя от мысли, что никто не узнает о его смерти, что двойник, которого поставят эти лицемерные мрази, заберёт себе его жизнь, была всё же страшноватой.

— Не могу отказать себе в этом маленьком удовольствии, — сдержано улыбнулся куратор. — Моральная компенсация за то, что столько времени терпел твой тупой трёп.

Вот и Иван хотел того же. Он был уверен, сил ему хватит на один последний рывок. А потом… потом н важно. Он просто хотел забрать с собой куратора. Это была его маленькая вольность перед смертью.

Иван молча. Он предполагал, что куратор не будет стрелять с расстояния и подойдет чуть ли не в упор. Тот так и поступил.

Шаг. Второй. Третий. Куратор оказывается на расстоянии метра и начинает поднимать пистолет. В этот момент Иван делает рывок к нему. Металлической молнией ручка в его руке рассекает воздух, а затем достигает горла куратора. Щелчок — и её кончик проникает в плоть, а затем доля секунды на неуловимое движение… И на бетон хлещет кровь из открытой раны.

«Тени» ожили только через две секунды — столько им потребовалось, чтобы сообразить, что вообще происходит. Затем они навели на него пистолеты… И замерли, не решаясь стрелять, пока их босс в руках у Ивана.

Куратор завопил и попытался ударить Ивана прикладом в висок, но тот перехватил его руку и, используя его собственный вес, впечатал в твёрдый пол.

Вот только этот удар оказался последним и дня самого Ивана. Искалеченное тело не выдерживает нагрузки, и встать Президент уже не может. Несколько секунд «тени» стоят, с испугом глядя на него, а затем один из них завопил:

— Не стойте!! Это всего лишь инвалид!

Нога в тяжёлом ботинке врезается Ивану в рёбра, опрокидывая его на спину. Последнее, что он успевает увидеть — это куратор, судорожно пытающийся зажать руками рану на распоротом горле. Иван по опыту знает — бесполезно, они даже не успеют довезти его до больницы.

Получилось. Он крепко вцепляется в ручку…

Щелчок.

Выстрел.

Тьма.

Глава 1

Каин

Иван очнулся с коротким вскриком. Страх всё ещё сковывал его сердце — хотя его дух и не боялся смерти, но не разум. Ещё мгновение назад он смело смотрел в дуло пистолета, несмотря на страх. Он умер смиренно, но очнулся с лицом, искажённым от ужаса.

Можно сказать, он встретил смерть достойно, но вот новая жизнь началась со страха. И даже не было времени на рефлексию.

— Ну-ну, маленький брат, тебе опять снились кошмары? — раздался ехидный голос сбоку, — Ты вот-вот станешь взрослым, нельзя так вопить от всякой ерунды!

Немного успокоив сердце, Иван перевёл взгляд на говорившего. Им оказался молодой парень лет 16-ти или 17-ти с весьма холодным выражением лица.