Страница 12 из 27
Наконец, Меровед достиг конца туннеля, где сеть обрывалась огромным подземным карьером. Остановив мотоцикл у края громадной ямы, и заглушив его шумный двигатель, Меровед принялся спускаться пологим склоном, терявшимся во тьме.
Через шестьдесят футов склон начал выравниваться, и Меровед заметил слабое свечение натриевых ламп, кабелем крепившихся к низкому естественному потолку. Он натолкнулся на несколько крупных ящиков и пустые прометиевые бочки. Кто бы здесь ни располагался, он как раз готовился к переезду. У стопок паллет остались прислоненными инструменты для копания. Место выглядело покинутым. Если бывший гвардеец и не собирался возвращаться, раньше он наверняка тут бывал.
― Почему ты нес караул? ― пробормотал Меровед. ― Чего так опасались твои подельники?
Ответы ближе не становились.
Пройдя дальше, Меровед нашел гильзы из–под снарядов, и учуял в воздухе слабейший запах кордита. Кустодий имел превосходные чувства, даже лучше, чем у Адептус Астартес.
Он прищурился.
― Вам помешали.
Здесь разыгрался бой, судя по повреждениям стен, довольно яростный. Кое-какие ящики использовались в качестве укрытия. Некоторые из них были разрублены надвое. Другие ― разнесены в щепки. Для такого удара потребовалась бы невероятная сила. Следы волочения и старые пятна крови указывали на то, что убитых забрали, и схватка произошла довольно давно, возможно, несколько дней назад.
Чем дальше он шел, тем древнее становились туннели, гораздо старше заброшенного транзитного узла. Рукотворные залы сменили пещеры естественного происхождения, усеянные сталактитами и странными биолюминесцентными грибами. Меровед очень сомневался, что место нанесено хоть на одну карту. Оно было старым. Натриевые лампы давно исчезли, и он продолжал идти в полумраке, пока не увидел вдалеке слабый серый свет. Он пошел на него, ступая медленно и осторожно, достав из ножен вибромеч, а в другую руку взяв «Огненное клеймо», пока, наконец, потолок не уступил место пасмурному сумеречному небу.
Из расселины наверху, ведущей во внешний мир, падал снег. Меровед догадался, что достиг северной части города, и находился всего в паре миль от места, куда он послал Гедд.
Слабый свет озарял большую пещеру жемчужным сиянием, искрясь там, где касался бьющих из трещин в скале ключей. А еще свет падал на тело, лежащее в центре пещеры, окаймляя его доспехи серебром. Блестела, сверкая от изморози, растекшаяся кровь. От зрелища у Мероведа перехватило дыхание.
Он кинулся к телу и упал рядом с ним на колени, от горечи опустив голову. Тонкий слой снега накрывал мертвеца подобно савану. Впрочем, белый покров не мог скрыть пышности брони. Она сверкала златом. Точная причина смерти оставалась неизвестной, однако доспехи были разорваны в нескольких местах. Половину шлема сорвало ударом, частично открыв лицо.
― Казаменд… ― Имя слетело с его уст вместе с облачком морозной дымки.
Мертвый воин выпустил копье стража но, потянувшись к оружию, Меровед вспомнил о своей клятве и замер. Протянутые пальцы сжались в кулак.
― Как я этого не заметил?
Казаменд погиб здесь, вероятно, от ранений. Он мог умереть несколько дней назад. Он носил пурпурные одеяния Аквиланских Щитов.
― Что ты тут делал, Казаменд? ― хрипло просипел Меровед. ― Кого тебя отправили защищать?
Решив, что больше тело ему ничего не скажет, Меровед поднялся на ноги. Скинув с себя плащ, он осторожно укрыл им Казаменда.
― Кровь Трона… ― прошептал он, не в силах принять истину.
Убили одного из Десяти Тысяч. Нелегкое деяние, а Аквиланские Щиты славились мастерством в битве. Еще они клялись отдать жизнь ради защиты тех, на кого указала им воля Императора. Других тел Меровед не обнаружил. Человек, защищать которого послали Казаменда, либо сбежал, либо попал в плен. Живой или мертвый ― понять невозможно.
Внимание Мероведа привлекло мерцание и, подняв глаза, он увидел гололитическую фигуру. Она принадлежала мужчине, старому, однако с обманно молодой внешностью. Он был крепко сложен и имел военную выправку, хотя униформу скрывала темно-красная мантия священника-миссионера. Бронежилет заставлял его казаться крупнее. Откидывая капюшон, мужчина сверкнул перстнями, каждый из которых видом напоминал отметку под глазом бывшего гвардейца, оставленного Мероведом в туннелях, ― свеча с одиноким пламенем.
У него была короткая, в стиле Астра Милитарум, стрижка, но без полковой эмблемы. Прямо над переносицей татуировка ― литера «I» внутри ока.
― Кто ты такой? ― грозно спросил Меровед. Он указал на тело Казаменда. ― Это твоих рук дело?
― Предположу, что ты указываешь на мертвого товарища, ― произнес мужчина. ― Через гололит я вижу только тебя. Узконаправленный луч, понимаешь ли. ― У него был интеллигентный, городской голос, но без снисходительности, типичной для людей его призвания. ― Он же твой товарищ, я прав?
― Отвечай немедленно, ― процедил Меровед, не в настроении для разговоров. ― Тебе от меня не спрятаться. Ты и все ответственные больше нигде не почувствуете себя в безопасности.
Мужчина кивнул.
― Так я и думал, ― произнес он, словно не расслышав угрозы Мероведа. ― Меня зовут Илакс Орн, хотя вряд ли мое имя о чем–то тебе говорит. Сожалею о том, что случилось с твоим товарищем. Я служу Императору, но он пытался помешать мне в выполнении работы.
Меровед непонимающе нахмурился.
― Ты убил одного из Десяти Тысяч и заявляешь, что служишь Трону?
― Да и да. Ты пока что не понимаешь. Но поймешь. Я хотел убедиться, увидеть тебя своими глазами… ― Он пожал плечами, обыденность его поведения заставила Мероведа сжать кулаки, хоть он и понимал, что его ярость бессильна против гололитической проекции. ― Что же… Ты можешь оценить, что я имею в виду.
― Ты умрешь от моей руки, еретик, ― пообещал Меровед.
― Лишь после того, как я сделаю свою работу, и тогда я с радостью подставлю шею твоему мечу.
― Какую работу? Она как–то касается Вексен-клети? Не используй ее. Предупреждаю тебя.
― Боюсь, если расскажу тебе, ты попытаешься найти способ остановить меня, а этого я допустить не могу. Впрочем, признаюсь ― реликвия и впрямь у меня. Я ее охраняю. Такова Его воля, и я ее исполняю. Буду откровенным ― надеюсь, за то, что я рассказал тебе это, ты позволишь мне спокойно продолжать. Это жизненно важно для Пробуждения, но ты еще поймешь. ― Затем, увидев взгляд Мероведа, он нахмурился. ― Хотя… возможно и нет.
Меровед напрягся и, прищурившись, оглядел пещеру в поисках угрозы.
― Мне требовалось узнать, если кто–то еще, ― продолжил Орн. ― Поэтому я оставил Рейнара в качестве приманки. Полагаю, он мертв.
― О чем ты говоришь? ― спросил Меровед.
― Не отчаивайся, ― сказал Орн, и с этими словами сам воздух как будто загустел, а звук приглушился. ― Твои страдания служат высшей цели.
Мероведу показалось, словно он пересек невидимую границу в иной план бытия. Чувство было ему знакомо. Он уже испытывал его раньше, в битве у Львиных Врат. Он ощутил напряжение пелены, сродни растягиванию до предела резины, прежде чем вернуть ей эластичность спокойного состояния. Что–то ступило на другую сторону.
Гололит погас. У него за спиной стояла фигура, и она была очень даже реальной.
Двенадцатая глава
Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры
Гедд возвратилась в участок сразу, как только оказалась в Инорядье. Как и сказал Меровед, Ксевс ждал ее у выхода из наблюдательного зала. Он оказался прав и насчет того, что вернуться на улицу она самостоятельно не смогла бы. В отличие от прошлого раза, лестницы, ведущей в проулок, на месте не оказалось. Там стоял лишь одинокий фонарь, точной такой же, как в проулке Света. Как и прежде, он ярко вспыхнул, и Гедд закрыла глаза, чтобы ее не ослепила вспышка. Когда Урсула открыла их снова, она уже стояла в Инорядье. Ксевс бесследно исчез.