Страница 3 из 4
Глава V
Так уж угодно было небесам… а, возможно, впервые в жизни сбылась мечта Анны – жить в огромном мегаполисе, где жизнь людей во многом отличалась от жизни провинциалов… Во многом, и в первую очередь в самореализации и ее возможностях. Дальнейшая её жизнь потекла в русле огромного многомиллионного города.
Москва! И этим было многое объяснимо. Работа и забота о детях, о родителях отвлекали её от тяжёлых мыслей и воспоминаний. Она пыталась убежать и спрятаться в большом мегаполисе от боли и одиночества, заполняя жизнь новыми знакомствами, дневной суетой и работой 24 часа. Если бы не одно но. Пережитый стресс стал окунать её в проблемы со здоровьем, которые появлялись у нее как грибы после дождя. Организм молодой ещё женщины взбунтовался и толкал её все глубже смотреть на ситуацию, смотреть в корень происходящего, делая выводы, искать решение.
Мысль, посетившая Анну, проснувшись по утру, всколыхнула и удивила ответом на вопрос, много раз ею заданный в ночной тишине:
– Почему???..
– ОБИДА! Снова эта мысль? А ведь всё верно, как ни крути, – удивлялась открытию Анна. – ОБИИИИДААААА!!! Этот вывод звучал в её голове с такой силой, что органная музыка выглядела спокойной симфонией в сравнении с его подачей. Вот где разгадка её уныний и того, что она совсем расклеилась и пустила все на самотёк…
Анна копалась в себе, вспоминая и анализируя прожитую ею жизнь. Вспоминала все, что каким-то образом оставило в её душе неизгладимый след.
Дни в ожиданиях результатов обследования пролетели быстро. Ей снова приснился тот же сон, и в той же последовательности, и в объеме, что и первый.
– Дубль два? – возникшее беспокойство её одолевало, и она пыталась найти ему объяснение, но тщетно.
Измученная ожиданиями Анна снова стояла у двери кабинета, на прием к Алексею Ильичу. То, что она услышала из его уст, повергло её в шок и в такой ступор, что ночь в сравнении со сказанным выглядела простым июльским днем…
Перед глазами всё поплыло. Она бежала, спотыкаясь, останавливалась, поправляя сумку и платье, снова продолжала бежать, не обращая внимания на жару. На неё оглядывались прохожие, кто с осуждением, кто с непониманием. Откуда им было знать, что ей очень хотелось убежать, скрыться с глаз, забиться в щель, дабы защитить себя от слов, которые преследовали её по пятам.
Сколько времени прошло с тех пор, как Анна вернулась, сказать было сложно. Она стояла под душем и, плача взахлеб, слышала раскаты слов доктора:
– У вас РАК!.. РАККККК!!!
И только полностью окоченев под струей холодного душа, она пришла в себя. Минуты времени раздумий показались вечностью. Анна смотрела впереди себя и ничего не видела. Слезы снова покрывали её лицо, и огромный ком стоял в горле.
– КАК же так? Неужели все?! Жизнь закончилась, ещё не начавшись?????
Один за другим возникали вопросы, ответами уходя моментами в ее далекое детство.
Глава VI
…Тепло укутав ноги, держа в руках чашку с ароматным кофе, Анна медленно погружалась в воспоминания.
Где-то там, в далёкой украинской деревне, территориально находившейся недалеко от теплого Азовского моря, в семье учительницы и колхозника, родилась и жила белокурая девочка, с зелёными. как у русалки. глазами. Все вокруг любили ее и нежили. Отец и мама в ней души не чаяли, баловали всем возможным в далёкие 70-е. Ну вот в их семье появился на свет еще один ребенок – мальчик. Все родительское внимание мгновенно переключилось на болезненного малыша. и никто и не заметил. как в маленькой девочке что-то надломилось.
…Девочка изменилась, стала обидчивая и повзрослела не по годам быстро. Ответственность перед родителями за маленького братика лишила ее детской наивности. А бедокурила она лишь с мыслью о том, чтобы ее наконец-то тоже заметили. А вместо этого за каждый проступок Анна была наказана.
«Ты старшая! Как же ты могла?» – звучали родительские наставления, совсем рассеяв ее понимание о детстве.
Став школьницей, вереница ответственности Аннушки не уменьшилась, наоборот… Родители стремились воспитать ее в самых лучших тенденциях советского общества.
Не раз текли слезы из глаз девчонки. И правописание до синевы на костяшках руки, выводя каллиграфические буковки зажатой ученической ручкой, было в числе тех многих пунктов ее родительского воспитания. Каждый раз говорили о воспитании в себе чувства долга и чести. А еще о том, что она должна писать красиво, учиться хорошо, чтобы достигнуть каких-то вершин в этом бренном мире.
«Аллилуйя! Их стараниям – достойный результат», – улыбнулась Анна.
Года летели, день сменялся ночью, и новый день зажигался вновь, сменяя картины жизни уже чуток повзрослевшей девчонки. Она хорошо училась, была активной, доброй девочкой… Занималась танцами, участвовала в любых мероприятиях где ее могли заметить и оценить. При этом зачастую была в кругу и общении с ребятами, которые и научили её никогда не сдаваться и постоять за себя. И тут Анна улыбнулась, вспомнив случай с потасовкой.
…Игорь задирался к ней, дразнил веснушчатым цыплёнком, даже не подозревая о том, чем ему это может грозить. И вот однажды случилось то, что заставило Анну постоять за себя и понять, что никто кроме нее самой её не защитит.
Огромный кулак Игоря мелькнул у нее перед носом и оставил огромный след на ее девичьем лице. В её глазах блеснул холодок, и с прыткостью дикой кошки смазливая девчонка уже повалила его на землю и надавала тумаков во все места, которые могла достать ее девичья рука. Вокруг них образовалось кольцо из ребят. Все они были разного возраста, старше и младше Анны, но ни один из них не вмешался в драку, дав возможность самим решить назревший между ними конфликт. Одержав верх в потасовке, Анна поднялась сама и подала руку выелозенному в грязи Игорю.
С тех пор при встрече с ней дворовые парни с уважением смотрели ей вслед и предлагали помощь, если таковая ей требовалась. С уличными ребятами Анна освоила управление тяжёлым мотоциклом, испробовала езду за рулём «Жигулей». Отважно садилась к парням покорять мотоциклы «Ява» и «Чизетта», ездила верхом на лошадях, на соревнование по военной подготовке. Автомат Калашника стал ее лучшим другом. Даже в этом она брала верх над парнями, тем самым подогревалась её гордость за сделанные ею шаги. Она выделялась среди своих сверстников. В ней одновременно уживалось два образа, две не похожие друг на друга девчонки. Одна – нежная, тихая, славная, послушная и другая – смелая, озорная, сильная и уверенная в себе.
Время летело. Дни сменялись неделями и месяцами, суетой перерастая в года. Ещё не раз на плечи хрупкой девчонки взваливалась ноша не по ее годам… Операция мамы, стирка, порядок в доме, участие в решении взрослых проблем родителей… учеба по приобретению специальности…
Детство и юность для нее закончились, так и не успев начаться. И окончательно повзрослев в отсутствие отца, который в числе первых был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС… она, совсем юная, уже познала все тяготы работы и взрослой жизни в тяжёлые 90-е.
Руководство предприятием в 1600 рабочих мест было отличной характеристикой уже повзрослевшей красавицы. А многих моментов, как и холод от дула пистолета в спину, даже и вспоминать не хотелось. Одним словом – 90-е.
В серые, трудные, ничем не отличавшиеся друг от друга будни, моменты карточной системы периода «миллионеров», во время падения «деревянного» рубля, краски жизни добавились только с рождением Доченьки и Сыночка… Как же она их любила! Наконец-то в её жизни появилась цель, а вся последующая жизнь была посвящена им и растущей карьере, чтобы стать независимой.
В те тяжелые времена надежды на мужчину у Анны не было. Печать ЗАГСа в паспорте изменила только статус молодой женщины. Ревность свекрови и порой обидные слова в ее сторону, что она рыбка не их пруда, выбивали у неё землю из-под ног. Ревность молодого мужа, подогреваемая словами свекрови, доходила до абсурда. Илья ревновал её ко всему. К мужчинам, к работе, к подругам и к родителям. Даже ее хобби становились причиною ссор и соперничества между ними. А ее желание научиться водить автомобиль и получить водительские права только подлило масла в огонь пылающей страстью ревности. Илью пугала её независимость и возможности, отсутствие страха в достижении своих целей. Ссорились и не раз уходили в «молчаливую» битву и необоснованные обиды в неумении выслушать друг друга. Поэтому порою ей приходилось брать на себя ответственность за обеспечение в семье, стиснув зубы и забыв о том, что она – женщина и в преодолении трудностей ей свойственно плакать.