Идеальный план

— Юльк, твои родители уже не имеют над твоими решениями ни-ка-кой вла-сти, — последние слова он произнёс по слогам, делая на ни них особый акцент.

Я медленно стало переваривать сказанное Максом.

— У тебя теперь супер-муж, — самодовольно улыбаясь, продолжил он. — И я тебе разрешаю бросить твою филологическую лабуду, — видимо, совсем уже вошедший в роль падишаха, покровительственно сообщил мой муж. — Пользуйся моей добротой.

— Спасибо, господин, — фыркнула я в чашку с чаем.

— Да-а-а, — застонал этот клоун. — Называй меня так, — при этом лицо у него было, как у прибалдевшего кота. Я прыснула от смеха.

И хотя весь разговор был разбавлен шутками-прибаутками, я задумалась. А что если рискнуть? Воспользоваться моментом?

В душе всколыхнулись давно забытые чувства.

Чувства, которые умерли, когда несколько лет назад я складывала все свои награды в коробку. Азарт. Энергия. Страсть. Словно часть меня ожила.

— Кстати, я сегодня парней пригласил, — выдернул меня из раздумий Макс. — Отметить.

— Сюда? К нам? — удивилась я.

— Ну, да, — кивнул он и отпил чай. — Сначала в клуб хотел, но теперь… — он зловеще улыбнулся, и глаза его сверкнули, — когда у нас дома есть кубки… — заржал он.

Я отщипнула от булочки крошку, и улыбаясь, кинула в этого великовозрастного балбеса. Макс уклонился, встал, подошёл ко мне, наклонился к самому моему уху и прошептал:

— Сегодня, — я замерла, и по коже побежали мурашки. Опять! Второй раз за день! А день, между прочим, только начался! — Сегодня, — медленно повторил Макс, — готовишь ты, — после последних слов он сразу выпрямился и направился к выходу.

— Я тебе не кухарка! — возмутилась я, глядя на его спину.

— Эта неделя вообще по графику твоя, — даже не обернувшись, усмехаясь, заметил он.

Мне осталось только беспомощно засопеть.

Хотелось, конечно, сделать Максу мелкую пакость, и приготовить какой-нибудь суп-пюре.

От представленной картины, как его друзья хлебают супчик, стало смешно.

Но я же не ведьма какая-то, так и быть, сжалюсь.

Макс упоминал, что сегодня будет хоккейный матч. Значит это будет спорт-посиделка. А где спорт, там и пиво. Парни, пиво и хоккей. Сделаю им острые крылышки.

А может всё-таки приготовить суп и сначала угостить их им? Так, веселья ради. Посмотреть на выражения лиц. Может даже заснять. Я хихикнула. И хотя я точно знала, что никогда так не поступлю, иллюзорное чувство, что отомстила Максу за неожиданную дополнительную готовку, успокоило мою душеньку.

Уже перед самым приходом гостей, Макс дал мне инструктаж.

— Сегодня ты не пьешь, — помахал он указательным пальцем перед моим носом. — Сегодня расслабляюсь я.

— Угомонись, — хмыкнула я. — Не буду, — конечно, не буду. Да я ещё год после вчерашнего не буду!

Макса моё обещание удовлетворило и он кивнув, пошёл открывать дверь, в которую уже звонили.

Парни подтянулись быстро. Сначала пришёл Быстрицкий, следом за ним Смолов, и последним пришёл Артём.

До начала матча было ещё полчаса и я, как гостеприимная хозяйка, решила посидеть с друзьями Максима.

Саму игру я, конечно, смотреть не собиралась. У меня в планах было нечто поинтереснее, чем наблюдение за орущими парнями, которые заворожено будут лицезреть, как одни мужики отнимают шайбу у других. На сегодняшний вечер у меня была запланирована встреча с аудиокнигой.

Как только парни расположились в зале, Артём протянул мне бутылочку холодного пива.

— Она не пьёт, — мимоходом заметил Макс и продолжил накладывать себе в тарелку крылышки.

На секунду воцарилась тишина. Артём прищурился и перевёл взгляд с меня на Максима.

— Вас можно поздравить? — расплылся в улыбке Быстрицкий.

Мы с Максом переглянулись, переваривая вопрос, и в унисон ответили:

— Не-ет.

— Слава Богу, — почти шёпотом выдохнул Смолов.

В ту же секунду всё внимание переключилось на него.

— Я не так выразился, — начал оправдываться Мелкий. — Лично я, против маленьких Максимовичей ничего не имею. Просто… после вашей свадьбы Лерка… — он покачал головой, — даже не знаю…

— Давить начала? — быстро сообразил Дэн.

— Эм-м… стало такое проскальзывать, — нехотя признался друг. — А если я ей сейчас ещё о… — Кирилл покачал несуществующего ребенка, — сообщу, — он тяжело вздохнул.

— Непроста жизнь несвободного мужчины, — смеясь заметил Дэн, и отпил пиво.

— Иногда, — поднял вверх указательный палец Кирилл, — только иногда.

Парни засмеялись, а Смолов вдруг спросил:

— Это что у тебя? — прищурившись, он поднялся с кресла и подошел к полке, на которой стояла моя награда. Взяв в руки статуэтку, Дэн присвистнул, — Юль, твоя что ли?

— Что там? — повернулся к нему Артём.

— Вот Макс тихушник, — улыбнулся Смолов. — Даже ни разу не намекнул, что его жена занималась художественной гимнастикой.

Быстрицкий закашлял, брови Артёма удивлённо поползли вверх.

Макс же, вальяжно расположившись рядом со мной, закинул руку на спинку дивана, неторопливо играл с моими волосами, а лицо у него такое было… ну, вот, словно не сутки назад он эту новость узнал.

Актёр-р-р… ох, и актёр…

Видели бы его друзья вчера, когда он просто с ошалевшими глазами рассматривал мою коробку! С него картину в тот момент можно было писать. «Ребёнок и новые игрушки».

Быстрицкий подошёл к Смолову и тоже со всех осмотрел мою награду.

— И много у тебя таких? — с каким-то детским восхищением спросил он.

— У моей жены их целый сундук, — с едва заметной улыбкой ответил за меня Максим, и пропустил свои пальцы сквозь мои волосы. А сказано это было таким тоном… вот точь-в-точь так Матроскин про гуталин рассказывал, когда Печкину лапшу на уши вешал!

В следующий момент, Макс случайно задел пальцами мою шею. Мурашки обрадовались. Я нет. Не должно быть такой реакции на партнё…

Пальцы Максима вновь пробежались по моей шее, еле касаясь. Я замерла.

Мурашки уже мало меня волновали. Щёки вспыхнули, губы пересохли.

То, что сейчас произошло, это не случайность! Макс сделал это осознано. Но это не было игрой на публику. Никто не видел мою шею под волосами. Никто не видел, что делает Макс. Об этом знали только он и я. И больше никто.

Ты что делаешь, Макс?!

— Юль, а бросила почему? — спросил меня Артём.

— Что? — облизав свои пересохшие губы, переспросила я Артёма и попыталась сконцентрироваться на беседе.

— Травма руки, — ответил за меня Максим, всё так же продолжая порхать своими пальцами по моей шее.

Нет, неужели не понимает, что он делает? Или так вжился в роль?! Или…

Или я раньше просто по-другому реагировала на него? Может быть, изменилось не его поведение, а моё восприятие?

Помню, в четвёртом классе я влюбилась в своего одноклассника, Сашку Лысенкова. Он защитил меня от придурка Смирнова, "отбив" у него мой рюкзак.

Естественно, я влюбилась в своего героя. Самой светлой, всепоглощающей и искренней любовью.

Самое смешное, что до истории с рюкзаком я его не замечала, хотя и училась с ним с первого класса.

И вдруг, любой поворот его головы в мою сторону, любая его просьба, как то — дать ручку или ластик, всё то, что он делал и раньше, вдруг обрело для меня сакральный смысл.

От неожиданной догадки меня в буквальном смысле бросило в жар. Нет, нет, нет! Я не могу влюбиться в человека, который… который что?

Макс и раньше всегда изображал нежность на людях. Это одно из условий договора. Вот и сейчас, мы не одни. Изображаем любящую пару.

Может он просто увлёкся?

Я на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Только этого мне и не хватало. Влюбиться в Макса.

Ну, уж не-ет!

Я прекрасно помню, чем закончилась моя любовь в четвертом классе. Мой герой, оказывается, был влюблён в Лариску Юмшанову, а со Смирновым он подрался только потому, что тот не дал ему контрольную списать. Я в его жизни была случайным эпизодом.

Девичье сердце было разбито, Юмшанова стала тайным врагом, а Лысенкову я ластики больше никогда не давала.